в этом городке хоть один американский шпион, в тот же день ЦРУ узнало бы об операции «Анадырь».
– Я думаю, мы имеем право знать, что происходит наверху, – сказал Архипов. – Давайте вызовем радиста Орлова! Я уверен, что он слушает и зарубежные новости, пусть расскажет. Надеюсь, он не из КГБ.
Через минуту в маленькую кабинку втиснулся худощавый Орлов. Архипов ему прямо сказал:
– Я не знаю, связан ли ты с КГБ или нет, но мы должны знать, что творится наверху, над нами. Это не ради любопытства, ведь мы чувствуем, что втянуты в какие-то политические игры.
– Да, я связан с чекистами, и всё же я с вами согласен. Иногда я слушаю вражеские голоса – зарубежные новости.
И Орлов, который знал английский, рассказал о тайной переброске ядерного оружия на Кубу, о карантине Кеннеди и о панике американцев перед советской угрозой.
– Надо же, такое творится в мире – воскликнул Архипов, – а мы ничего не знали!
– Выходит, мы с американцами на грани войны? – удивился Савицкий. – Теперь всё ясно. Молодец, Никита Сергеевич, что защитил кубинских братьев и заодно напугал богачей! Пусть боятся нас.
– Поставка ракет на Кубу – это не очень удачная идея, – высказал свое мнение Орлов.
На это Архипов ответил:
– С этим оружием надо быть очень осторожным. Я до сих пор не могу забыть об аварии на подлодке К-19.
На той атомной подлодке Василий Архипов служил помощником капитана и получил там облучение. В реакторе случился пожар, солдаты и офицеры бросились тушить, а затем приступили к ремонту почти «голыми» руками. Опасность удалось ликвидировать, но от сильной радиации восемь человек умерли. Сам Архипов лечился в больнице.
Все покинули каюту капитана Савицкого с тяжелым чувством: значит, они находятся почти в состоянии войны. Хрущёв ведет советские суда к линии карантина и не собирается отступать.
Вскоре советские подлодки были замечены береговой охраной США. В ста милях от Флориды на дне моря стояли гидролокаторы, и спустя час над четырьмя советскими подлодками уже летали разведывательные самолеты. Туда же стали прибывать эсминцы и другие корабли США.
– Товарищ капитан, нас засекли! – с такими словами прибежал к капитану его помощник.
Савицкий поднялся этажом выше – на командный пункт. Туда же подошли Архипов и замполит. Все уже были в курсе. Угрюмый Савицкий выругался матом и, схватив переговорную трубку, скомандовал:
– Срочно погружаемся на сто метров.
Затем он сказал товарищам:
– Надеюсь, на этой глубине локаторы не заметят нас. Так мы оторвемся от американцев.
Все были согласны с капитаном.
Лодка стремительно ушла под воду. На глубинах были разные температуры, которые создавали помехи для локаторов, и это могло спасти их от обнаружения.
Но в этот раз лодке Б-59 не повезло. Американские самолеты и три эсминца буквально следовали за ними. Так длилось несколько часов, и никакие маневры Б-59 не позволили им скрыться.
– Что же случилось? – сказал в задумчивости Савицкий и сделал предположение:
– Видимо, вода на глубине стала однородной – одной температуры – и уже не создает помех для американских локаторов.
Когда проверили температуры – так и оказалось. Теперь над ними уже не было «шапки-невидимки». В таком же положении оказались все три советские подлодки, кроме одной, которая всё еще оставалась незамеченной.
Когда командир Б-130 Шумков выводил свое судно в море, у него плохо работал один из двигателей. Об этом он сообщил на совещании. На это адмирал ответил: «Думайте о том, как его починить на ходу». Командиры усмехнулись, стало ясно: их адмирал, бывший танкист, не имеет представления о подводных лодках. Это означало, что приказ должен быть выполнен любой ценой.
И вот от частых маневров этот двигатель заглох, к тому же – температура: в стальном корпусе лодки стояла невероятная жара. В носовой части было самое «прохладное» место – пятьдесят градусов, а ближе к двигателю – все семьдесят. Эти подлодки были пригодны только для северных широт, но других у страны не было. При такой температуре заливать батареи было опасно, так как мог возникнуть взрыв из-за избытка водорода. Однако у Шумкова не было иного выхода – лишний раз выплывать на поверхность было опасно: над ними кружились американские суда.
За две недели такого похода весь состав был измотан. Матросы ходили по судну в одних трусах и майках, дышать стало тяжело, а тут еще запах дизельного масла и кислоты, которые вызывали тошноту. Лица, руки и вся грудь матросов были мокрыми и измазаны зеленкой. Так экипаж боролся с язвочками, которые усыпали всё тело. Но самое страшное – когда на всех подлодках начинали заканчиваться запасы воды. Матросы уже получали по одному стакану в день. Из-за этого люди теряли сознание.
Шумков вызвал в свою кабинку двух своих помощников и сказал:
– Товарищи, что будем делать? Мы в капкане. В отсеках накопилось слишком много водорода, может быть взрыв. Если мы всплывем – это равнозначно сдаться врагу, нас накажут.
И один из них предложил:
– А если мы вступим в бой и пустим по ним торпеду? А после скроемся.
– Тогда они забросают нас глубинными бомбами, и мы уйдем на дно, в Марианскую впадину, на глубину шесть километров.
– Чего хотят от нас американцы? – задал вопрос помощник.
– Видимо, у них задача – гонять нас до изнеможения и заставить всплыть, – словом, чтобы мы убрались от берегов Америки.
– Если мы не идем в порт Мариэль, на Кубу, для чего мы здесь? – спросил второй помощник.
– Сам хотел бы знать. Просто сказали оставаться здесь незамеченными. Что за игры – я не пойму. Да и как тут можно оставаться незамеченными?
Все молчали, ситуация казалось безвыходной: или погибнуть – или сдаться.
– Будем всплывать, – обречено произнес Шумков. – Только надо сообщить в Москву, что у нас безвыходная ситуация, иначе нас объявят предателями родины и могут судить. Если такое случится, знайте, что вся ответственность – на мне. Это мое личное решение, и об этом я объявлю всему экипажу.
Лодка Б-130 начала подниматься. Шумков с офицерами собрались у лестницы, и когда люк открыли, один за другим они поднялись наверх. Все – с мокрыми лицами, солдаты – в трусах и майках – с наслаждением глотали свежий воздух. И всё же им было страшно, потому что они никогда не видели американцев, но из советских газет знали, что это самые плохие ребята на свете, они очень злые и у них в голове лишь деньги. Советские моряки увидели вокруг себя три эсминца США.
Американские моряки собрались на палубах, чтобы увидеть своих противников, которые угрожают им ракетами с Кубы. Когда русские открыли люк своей подлодки, оттуда повалил густой пар. Американцы были удивлены, что на советских судах нет кондиционера.
Многие американцы впервые увидели русских людей и были удивлены, что внешне они похожи на них. С эсминца, который стоял рядом, раздались веселые голоса и аплодисменты, а когда оттуда донеслась музыка, то русские подводники еще больше удивились, ведь это совсем не похоже на войну, а наоборот – на какое-то братание.
– Чего они радуются? – спросил Шумков.
– Наверно, смеются над нами, – сказал его заместитель, – ведь наши солдаты все разукрашены зеленкой и в трусах, майках, которые тоже стали зелеными. Мы – как индейцы Фенимора Купера, а наш капитан – вождь апачей.
– Отставить юмор, сейчас не до смеха!
– Я думаю, – сказал серьезный замполит, – они радуются, что взяли нас в плен. Может, пока не поздно, спустимся вниз и долбанем по американцам спецторпедой?
Так они называли ядерную торпеду в 15 килотонн, которая немного слабее, чем сброшенная на Хиросиму. В каждой подлодке их было по одной.
– По инструкции мы можем использовать ее, если нас атакуют и на борту пробоина. Ничего такого у нас нет.
К советским морякам стал приближаться катер. На нем были офицеры в белой красивой форме. Они остановились возле капитана Шумкова, качаясь на легкой волне. Американцы отдали честь, и советские офицеры ответили тем же. Затем их командир что-то спросил. Шумков глянул на офицера связи, и тот перевел: «Он спрашивает, какое государство мы представляем».
– Скажи, Советский Союз.
– Они спрашивают, нужна ли нам помощь.
– Скажи им, что сами справимся.
– Нужна ли вам вода или еда?
– Да, очень нужна вода и немного хлеба.
– Вам известно, что Кеннеди и Хрущёв подписали договор, и конфликт между двумя странами уже решен?
– Какой конфликт?
Американский офицер удивился и глянул на рядом стоящих офицеров.
– СССР убирает свои ракеты с Кубы, а мы – из Турции.
В недоумении Шумков глянул на своих товарищей. О чем говорит американец? Какие ракеты, какая Турция? И Шумков понял, что пока они находились под водой, на земле произошли важные события. Американским офицерам это тоже стало ясно, и они, улыбаясь, покачали головой. Затем старший офицер произнес:
– Мы хотим поздравить вас с мирным договором. Наши страны были в одном шаге от мировой войны.
От такой новости на лицах подводниках появилась улыбка. Для них это означало: наконец-то их мучения закончились, скоро они будут дома.
– Сейчас вы получите помощь, затем, в сопровождении двух наших эсминцев, вы должны покинуть эту зону.
Как только офицеры вернулись к своему эсминцу, к русским подъехал второй катер с продуктами. Они передали им канистры с водой и еду в коробках. Советские матросы стали заносить их в трюм, и один из них воскликнул:
– О, братцы, здесь и тушенка, и бананы, и даже конфеты!
– Эти капиталисты хотят нас подкупить! – сказал комсомольский лидер Макаров. – Мы не должны их кушать!
– А вдруг они хотят нас отравить? – сделал предположение другой матрос, занося коробку в трюм. – Ведь они – наши враги!
– Они нас боятся, потому и делают нам такие подарки, – заключил замполит.
И тут капитан прервал их разговоры:
– Отставить разговоры, сами разберемся, что к чему.
После этого подлодка Б-130 в сопровождении эсминца и кораблей США стала покидать Саргассово море.