— Могу сразу сказать, — ответил Малыш. — В ее нейросети «червь», он прячется в разделе гормоны.
— Что у нее? Вирус? — удивился Сюр. — Как это возможно? У нее стоит защита…
— Защиту можно обойти, если знаешь как. Червь, он вроде вируса, только меньше. Я заблокировал червя и сейчас могу перебросить в свой карантин, на санобработку. Расчленю и узнаю, что он делает.
— Давай, — Сюр стал серьезным. То, что теперь человек стал объектом чужого вмешательства, его сильно насторожило.
«Что же это происходит?» — задался он вопросом, а Малыш уже рассказывал о результатах проверки.
— Нейросеть Руди очищена от вредоносных программ. Ей установлен базовый антивирус специалиста по кибербезопасности контрразведки ВКС республики Новая Церсея. Он больше не пропустит зараженные файлы и даст сигнал на искин капсулы о попытке взлома защиты, тот передаст данные на аналитический искин корабля. Вам, Сюр, я не мог инсталлировать такую программу. Ее сожрал ваш паразит. Итак, что делал «червь» в Руди. Он проник с программой стабилизации гормонального фона. На первый взгляд он выглядел как программа, заглушающая всплески либидо Руди, но при этом повышал его скачком при встрече с мужчинами не ее семьи. Я уже использую озвученный вами, Сюр, термин. И одновременно он возбуждал негативные эмоции при общении с членами семьи, мужчинами.
— Конкретно на кого распространялись негативные эмоции? — спросил Сюр.
— На вас, капитан, и на Гумара.
— А профессор?
— Он проходит как чужой, и у нее было к нему влечение.
— Ты можешь сказать, откуда пришел к ней этот червь?
— Могу сказать, из какой капсулы, — ответил Малыш. — Из третьей.
Сюр посмотрел в сторону капсулы номер три.
— Я тоже там лежал, — произнес он. — Я, Руди и Горв. Никто лежал во второй.
— У вас нет червя, его сожрал ваш паразит, Сюр. Вернее, брат.
— Спасибо, Малыш, но мог бы предупредить. Это был тот же червь?
— Нет, другой. Его следы остались в карантине.
— Молчун, уничтожь следы червя, — распорядился Сюр и обратился к Малышу: — Какие программы установлены на третьей капсуле?
— Стандартные и дополнительно матрицы слепка сознаний капитана Оверграйта, инженера Ибрагима, Овелии. Всего три.
«Так, — задумался Сюр. — Что можно понять из полученной информации? То, что кто-то пытался воздействовать на Руди и на меня. С какой целью? Посеять раздоры в коммуне и развалить ее изнутри? Вполне возможно. Но кто этот неведомый диверсант, оставляющий явные следы? Почему никто не может его найти по следам? Может, это какой-то зараженный искин и нам его подсунули на черном рынке?» Сюр почувствовал неприятный холодок внутри себя. Он попал в положение, которое не контролировал, и не понимал замысел неведомого противника.
«Скорее всего, Никто прав. Это работа агента МАБа. И эту версию надо принимать. Иначе придется подвергнуть Никто и Гумара полному сканированию. Это точно развалит коммуну… И такое недоверие подорвет веру людей в меня. Но и я не верю, что кто-то из них диверсант… И что делать?» — задал он себе вопрос, на который у него не было ответа.
— Малыш, — помолчав, произнес он, — я хочу лечь в капсулу номер три. Активируй программу Овелии, и если что-то будет подвергать меня опасности, вытаскивай оттуда и проследи за всеми событиями, которые будут происходить. Проанализируй их. Я так понимаю, у тебя самая полная матрица слепка сознания Никто и специалиста-контрразведчика.
— Да. Я такой…
— Присматривай за Руди, Малыш…
— Не беспокойтесь, капитан Сюр, я прослежу за ней.
Сюр разделся и лег в капсулу. Он не знал, что искать, но хотел поговорить с Овелией, увидеть ее и попрощаться с ней. Он уже решил уничтожить слепок ее сознания, состряпанный из разрозненных обрывков памяти Оверграйта и Ибрагима.
Вскоре он уснул и проснулся в полутемной комнате, в постели. Он был укрыт белой простыней, в комнате носились еле ощутимые запахи цветов из встроенного в стену ароматизатора. Он был один. На тумбочке горел ночник.
Это была спальня Овелии, и здесь всегда царил полумрак. Такой ее запомнил Оверграйт, чьей памятью он сейчас воспользовался. Сюр повертел головой.
Здесь все ему было знакомо и почему-то вызывало сильную душевную боль, причину которой он не знал.
Без звука отворилась дверь, и вошла девушка в одном коротком сером халатике нараспашку. Остановилась на пороге, запустив в комнату косой клин света. Ее неприкрытое спереди тело белело в полумраке и вызывало у Сюра желание обладать ею.
— Ты пришел, — мелодично, с волнением в голосе произнесла она. — Я соскучилась. — И как ни в чем не бывало, скинув халат на пол, прошла к кровати, на которой сидел Сюр. Залезла под простыню и легла на спину.
— Овелия? — рассматривая девушку, вопросительно произнес Сюр.
— Да, это я. Ты не узнал меня?
— Ты сильно помолодела.
— Я знаю, — ответила та. — Мы только поженились…
— А где дети?
— Дети? Их еще нет…
— Как?.. А где они?
— Во мне… Не спрашивай. Мне это неприятно. Скоро вернется Оверграйт, и моя жизнь превратится в вечную муку…
«Что между ними произошло? — задумался Сюр. — Дети от Ибрагима. Овелия еще молода и беременна, но не от мужа… — Он почувствовал, что узнать причину размолвки супругов очень важно для того, чтобы понять события, происходившие с ним в его будущем. — Ибрагим, вот кто знает…» — догадался Сюр, и по его желанию он внезапно очутился в теле инженера.
Он был в своих апартаментах, вернее Ибрагима, в крыле для старшего инженерного состава. На кровати напротив него на четвереньках стояла обнаженная Овелия. По ее лицу катились слезы. Глаза в экстазе закрыты. С губ и подбородка свисали тягучие сопли и слюна, а сзади ее имел другой мужчина, при этом он бил женщину по заднице хлыстом. Овелия плакала, стонала и просила:
— Еще, да… Да…
Ибрагим пил контейль и пьяно усмехался.
Сюру стало отвратительно от такой картины, и его снова выбросило в спальню Овелии. А затем пришла память погибшего капитана. Его неудержимо потащило в прошлое. Сюр погрузился во тьму и вылетел на свет в капитанской каюте фрегата под потолком.
Оверграйт сидел за своим столом со включенным вирткомом. На столе лежал пакет с надписью «От жены, только лично Оверграйту». Сюр посмотрел на экран и обомлел. Там было видео, на котором Овелия совокуплялась с двумя мужчинами. Один из них был Ибрагим, второго Сюр не знал, но видел в жилище Ибрагима. И этот второй просто издевался над женщиной. Кадры сменялись, и это были бесконечные безобразные сцены с участием двух мужчин и Овелии. Капитан сидел бледный, с каменным лицом, и пустыми глазами смотрел на экран. Потом поднял глаза и посмотрел на Сюра.
— Ты тоже это видел? — прошептали его губы, и сила, неподвластная Сюру, утащила его вверх, через перекрытие потолка.
Он пришел в себя на кровати, в спальне Овелии.
Пока он старался вычеркнуть из памяти увиденное им, снова открылась дверь, и заглянула женщина в сером халатике.
— Ты не ушел? — удивилась она. — Ты так быстро исчез.
Овелия уже была старше, такой, какой он увидел ее в первый раз. Красивой, зрелой женщиной. Она прошла в спальню и легла рядом. Сюр погладил ее по плечу.
— У тебя все плохо с мужем было уже с самого начала?
— Нет, — тихо ответила она. — Все стало плохо после его первого похода, после замужества. Он вернулся чужим.
— А что случилось? — спросил Сюр.
— Не хочу рассказывать, — ответила она. — Это ранит меня.
— Он увидел твои похождения с Ибрагимом и другим мужчиной? — спросил Сюр.
— Ты уже знаешь? — как-то неожиданно спокойно спросила она.
— Да, я видел кадры на вирткоме Оверграйта. Ему кто-то прислал видеофайлы.
— Это Рик, инспектор технадзора с верфей. Я ему отказала ради Оверграйта. Он снимал нас, а потом выслал мужу видеоматериалы. Оверграйт вернулся, кинул снимки мне в лицо и слушать меня не стал. Когда он после нашего бракосочетания улетел, я долго жила одна, никуда не ходила. Потом с подругой пошли в бар. Там к нам подсели Ибрагим и его товарищ, Рик. Они что-то подлили мне в вино. Я перестала соображать и стала вешаться на них. Они затащили меня в жилище Ибрагима и гнусно надругались, потом шантажировали, что если я не буду с ними заниматься этим, то они материалы отправят мужу. Пришлось скотов ублажать.
— Ты все это терпела?
— Да.
— Почему не рассказала отцу?
— Ты видел, что там было? — спросила Овелия. — Я сама просила… Что я могла сказать отцу? Что я шлюха? Я терпела, потом привыкла, а потом… мне это стало нравиться… До возвращения мужа я была как в угаре. Он не стал разводиться, это сказалось бы на его карьере… Он снова улетел, а я убила Рика.
— Ты убила Рика?
— Да, я ему отомстила.
— Муж знал об этом?
— Знал. Я рассказала, но он ответил, что ему все равно.
— А почему Ибрагима не убила? — спросил Сюр.
— Потому что он был отцом моих дочерей, только он кончал в меня. Рик сливал семя мне в рот или… В общем, ты сам все видел.
— И что ты сделала с Риком?
— Я? — Овелия усмехнулась. — Я специалист по корабельным системам. Через портал техобслуживания малых кораблей вошла в систему его флаера, на котором он облетал верфи, и сняла с реактора ограничение. Рик сел в корабль, завел двигатель. Реактор подал неконтролируемое количество топлива в двигатель, и тот рванул с места. Система компенсатора была отключена. Рик от перегрузки потерял сознание и не мог управлять флаером. Корабль врезался в борт строящегося эсминца и взорвался. Потом это признали как несчастный случай.
Сюр с пониманием покивал.
— А почему ты хотела убить мужа? — спросил он.
— Я не хотела его убивать. Я его хотела обездвижить и изнасиловать. И изнасиловала. Он бегал от меня, но однажды не убежал, я застала его врасплох, обездвижила и развлеклась с ним. Как это делал Рик со мной. После таких «утех», — невесело усмехнулась Овелия, — просто секс меня не устраивал. Я заболела… Понимаешь? Эти скоты превратили меня в похотливое животное… А Ибрагим стал меня избегать и спать со своей сводной сестрой…