В недоумении прошел еще пару коридоров и столкнулся лицом к лицу с другим человеком. Видно было, что это женщина. Она тут же ухватила его за руку и потащила за собой. Опешивший Сюр не сопротивлялся. Женщина затащила его в небольшой закуток с креслом и прижалась к нему всем телом. Сюр почувствовал ее волнение, тепло и запах дорогих духов.
Пока он размышлял, что будет дальше, женщина села в кресло и полезла к нему в штаны. Сюр от неожиданности растерялся, потерял способность соображать и даже двигаться, а женщина уже ловко приспустила ему брюки, добралась до того, к чему стремилась, и Сюра накрыла горячая волна сладострастия. Он терпел, терпел, не выдержал и поднял женщину, развернул ее к себе спиной и задрал накидку и платье. Под ними ничего не было. Ее голый зад белел широким белым пятном в полумраке. Сюр, хмельной и сильно возбужденный, вошел в женщину, и она тут же застонала, охала при каждом такте, еле сдерживая крик наслаждения. Соитие было быстрым и бурным. Получив два оргазма за короткий промежуток времени, женщина выскользнула и снова села в кресло, ухватив чресла Сюра. Маска с нее съехала, и Сюр с ужасом узнал жену вея Рагингарда. А дама уже вовсю с наслаждением пила то, что выплеснулось из Сюра. Потом она поправила маску, одернула платье и как ни в чем не бывало исчезла. А Сюр, словно соляной столб, стоял с приспущенными штанами и обалдело смотрел на колышущуюся занавеску, не зная, как относиться к такому «приключению». Приходя в себя, постоял минуту-другую. Но в конце концов, понимая, что надо выбираться, взял себя в руки и вышел из закутка. Прошел еще пару поворотов и снова напоролся на женщину. Худенькая дама остановилась и стала пятиться. Сюр, не задумываясь, уже сам схватил ее, огляделся и потащил в закуток.
— Пустите меня, — горячо шептала незнакомка. — Я не знала, что тут…
Но Сюр затащил слабо упирающуюся женщину за занавеску и стал жадно шарить руками по телу женщины. Она не сопротивлялась, лишь шептала:
— Не надо, прошу вас, не надо… — Охала и сдерживала рвущийся крик, зажимая рот кулаком. Чем еще сильнее разжигала пожар желания Сюра.
Он, не слушая ее мольбы и не спрашивая разрешения, развернул ее спиной к себе, задрал накидку и юбку, стянул с нее вниз трусы. Он делал с ней все, что хотел. А женщина была послушна его воле и вскоре уже не просила отпустить ее, а с надрывом шептала: «Да… да… да…» Она помогла ему закончить процесс так же, как и прежняя дама. Потом откинулась на спинку кресла. Сидела, тяжело дыша, с задранной юбкой и раскинутыми на подлокотники ногами. Сюр первым выскользнул из укромного закутка и столкнулся с высоким джентльменом, который пропустил его. Сюр оглянулся и увидел, как тот, откинув занавеску, посмотрел на даму и заскочил вовнутрь. Сюр же устремился дальше. Он уже хотел покинуть лабиринт сладострастия. Увидел светящуюся стрелку и пошел по указанному направлению. Вышел в широкий проход, в конце которого виднелся проблеск света, и к своему облегчению вышел в зал. Усталый, но как ни странно довольный, подошел к своему столу, где сидели раскрасневшиеся Джоанна и Гумар. Гумар представлял собой статую обалдевшего мужчины с вытянутым лицом. Он смотрел в одну точку и молчал. Сюр налил всем коньяк, выпил сам и помог выпить Гумару. Чуть позже подошла немного растрепанная Ариа. Поправила съехавший набок капюшон и налила себе коньяк в бокал. Залпом выпила и села. Сунула себе в рот ягодку и оглядела лица сидящих за столом.
Джоанна была собрана и спокойно жевала бутерброд, разглядывая сцену с танцовщицами. Гумар красный, как подкладка своей накидки, смотрел себе в тарелку. Сюр смотрел на него и загадочно ухмылялся.
— Сколько у кого было приключений? — спросила Ариа. — У меня три.
— У меня два, — не таясь, ответил Сюр.
— У меня одно, в самом конце, — ответила Джоанна.
— А у тебя, Гумар, сколько? — поинтересовалась Ариа. Тот пришел в себя и промямлил:
— Четыре… Если это приключения.
— Ого! — удивился Сюр. — Да ты, брат, суперстар у нас, поздравляю.
— Что такое суперстар? — тут же спросила Джоанна.
— Это значит «великая звезда», — ответил Сюр.
Все уже были изрядно пьяны и рассмеялись. Выпили еще. Атмосфера кабаре захватила всех. Они оставались тут до раннего утра. Еще два раза отправлялись искать приключения, но народ постепенно уходил и последний раз Сюр столкнулся с Джоанной. Он ее узнал по носам туфель, что блеснули серебром. Он шепнул ей, что он Сюр, и они оба охотно занялись плотскими утехами, не спеша и со смыслом. Вышли из лабиринта одновременно через одни двери, когда Гумар и Ариа уже сидели и пили неизвестно какую по счету бутылку коньяка. Гумар был весел и даже смешно шутил. Ариа смеялась. Она оглядела обоих и нахмурилась. Когда Джоанна села рядом, она ей что-то шепнула. Та пожала плечами и улыбнулась Сюру.
Вернулись в отель под утро и, шатаясь, направились к лифту, чтобы подняться в апарт-отель. Сюр задержался, заглянув в ОДК. Последним поднялся на свой уровень, зашел в номер, разделся и, напевая «Все могут короли», голый и пьяненький направился в душ. За матовым стеклом в его душе кто-то мылся. Он открыл дверку и удивленно спросил:
— Джоанна? А ты как тут оказалась?
— Тут остались мои вещи, — ответила девушка.
— А как же Гумар? — растерянно спросил Сюр.
— А его утащила к себе Ариа.
— Вот же лядь, — беззлобно выругался Сюр и полез под струи воды к Джоанне.
Глава 12
Границы ПДР «Ирбис». Станция «Мистфайр».
Глубинный космос.
Из окна иллюминатора в каюту заглядывал небольшой кусочек черного безбрежного и пустынного космоса. Что можно разглядеть сквозь многослойное, толстое, кварцевое стекло? Из-за его непроницаемой черноты космос казался плотным, как тугая материя. Но это была иллюзия, обман мозга. Как и два огонька, что мерцали вдали холодным белым светом, и их можно было принять за далекие звезды. Но Мунблай знал, что это габаритные огни на вершинах мачт, расположенных на внешнем корпусе станции.
«Кругом иллюзия и обман», — с раздражением подумал Мунблай. С ним обращались предупредительно, но не позволяли передвигаться по станции. Как ему вежливо сказали, он был почетным гостем, его окружили повышенным вниманием, но и это тоже была иллюзия. Его сторожили и проверяли. Было также иллюзией, что его статус сына вождя и главы клана кому-то здесь важен. Приносивший ему еду стюард был предупредителен, но строг. Ни шага в сторону делать ему не позволялось, и все это под предлогом его личной безопасности. Что ему могло угрожать на этой станции клана «Болотного бамбука»? Просто смешно. Хотя и весьма огорчительно.
Мунблай просил встречи с главой клана, но ему неизменно отвечали, что глава клана очень занят и пока не может принять его. Так проходили дни. Вчера его пригласили на беседу к чиновнику. Когда Мунблая повели запутанными коридорами, он понял, что ему дают понять, что он никто. Так поступали с теми, кому хотели показать его место. Давали время подумать и сообразить, что он не очень удобный гость и должен поумерить свой гонор.
Мунблай воспринял это спокойно и стоически. Сам догадывался, что просто не будет. Об этом его предупреждал и Вугар. Он отдал ему сертификат лояльности и карту сканирования. Мавлуду и дока не проверяли. Мавлуда числилась его невестой, а док был метисом. У Вугара был лишь один вопрос — какого демона Мунблай таскает за собой метиса?
— Он сын моего отца от белой женщины, не рабыни. Получил хорошее образование и предан мне, — ответил Мунблай, и Вугар посмотрел на него с уважением.
— Понятно, — кивнул Вугар. Положение сына главы клана и белой женщины не рабыни почти причисляло его к черным и давало права андромедца под покровительством родственника. Такие случаи были не редки, и белые женщины, став женами, имели те же права, что и черные жены…
Его в конце концов привели к каюте чиновника и вежливо открыли перед ним дверь. Он вошел и огляделся. За столом сидел полный, потный андромедец с курчавыми волосами, приплюснутым носом, и он нарочито равнодушно смотрел на вошедшего посетителя.
Мунблая проверяли на стойкость и выдержку. Он это понял сразу. Такие игры были в ходу у всех кланов, и нового в этом он ничего не увидел. Даст слабину — и его статус сразу опустится на несколько ступеней. Этого допускать нельзя…
Хозяин кабинета некоторое время разглядывал Мунблая, не предлагая тому сесть. Затем с ленцой произнес:
— Вы хотели поговорить с главой клана, уважаемый Мунблай…
— А кто вы такой, уважаемый хозяин этого кабинета? — невозмутимо спросил Мунблай.
— А это важно? — недовольно произнес курчавый толстяк и скривился.
— Важно. Я имею статус сына вождя и главы большого клана. Не важно, что клан в изгнании. Его статус признан всеми, и он числится в реестре кланов.
— Вы беглец…
— И что? Это лишает меня родства с главой клана? У вас есть об этом информация?
— Нет…
— Тогда вы должны знать, что кроме того я имею авторитет в капитанской среде. Меня знают сотни и даже тысячи соотечественников. За мной стоят дела, которые освещались в новостях. Поэтому я хочу знать, с кем разговариваю. Имею право. Я привел клану «Болотного бамбука» корабль и получил благодарность от главы клана, господина Уаиба Райиса. — Мунблай говорил четко, ровно и с достоинством. Он говорил по существу, с осознанием своего положения, и толстяку нечего было возразить. Он нахмурился и представился:
— Я помощник третьего заместителя службы контрразведки клана «Болотного бамбука», господин Майясар…
— Рад был с вами познакомиться, господин Майясар, но моя информация не для вас. Я буду разговаривать или с начальником контрразведки, или с его первым заместителем. Передайте мои условия по команде. Если у вас ко мне вопросов нет, позвольте мне покинуть вас.
Мунблай смотрел в лицо разгневанного чиновника с железной невозмутимостью. Тот просверлил его маленькими глазками и проскрипел: