Доводилось ли ей еще хоть когда-то спать, так крепко прижимаясь к мужчине, что даже во сне она чувствовала каждое его движение? Ощущала ли она хоть с кем-нибудь такую же сильную связь? Вряд ли.
Перекатившись на живот, Порция уткнулась носом во все еще пахнущую Купером подушку. Его отсутствию она совсем не удивлялась. Наверняка он пошел к Дрю и ребятам, не больше ее самой желая, чтобы парни застали их в постели.
Лежа в обнимку с пахнущей Купером подушкой, Порция окончательно убедилась, что связывал их далеко не один только секс. Краткий роман сам собой перерос в нечто глубокое и сложное, но сейчас в жизни Порции совсем не было времени ни для чего подобного.
Если бы у них сложились настоящие отношения, Порция с готовностью погрузилась бы в них с головой, но Купер дал ясно понять, что этого не хочет. Он хочет, чтобы все оставалось поверхностно и кратко. Проще говоря, он хочет секса без любви.
Во всяком случае, он так говорил, когда все только начиналось. Вчера Порции на несколько секунд показалось, что он передумал и готов к чему-то большему, но он так ничего и не сказал. Вместо этого он подарил ей волшебную ночь любви, а утром ушел.
Неторопливо одевшись и спустившись вниз, Порция как раз успела увидеть, как Купер вместе с остальными сноубордистами утрамбовывает в машины снаряжение, и в очередной раз подивилась тому, насколько эта шумная компания парней напоминает стайку жизнерадостных щенков. Но сумеют ли подобные люди оценить проделанную ею работу? Купер мечтал создать привилегированный отель для сливок сноубордического общества, но в этих парнях не было и намека на потребность в чем-то элитном и дорогом. И раз они — лучшие в мире сноубордисты, то захотят ли вообще спортсмены проводить здесь время? Может, Купер все-таки ошибся и его проект никому не нужен?
При мысли об этом Порцию замутило, и она уже хотела вернуться в дом, но тут ее заметил Стиви.
— Мы закончили, — объявил он, торопливо подбегая к ней. — А завтра вернемся и сделаем пару пробных спусков и снимем материалы для фильма. Придешь на нас посмотреть?
— У меня завтра много дел, но я попробую, — уклончиво пообещала Порция, понимая, что, прежде чем на что-то решаться, ей нужно обсудить все с Купером.
Спустя пару минут Дрю с Друзьями уехали, а Купер поднялся к ней на крыльцо.
— О чем ты с ним говорила?
— Он спросил, приду ли я завтра на них посмотреть.
— И что ты ответила?
— Что у меня много дел и завтра видно будет. — Глубоко вздохнув, Порция наконец-то решилась: — Купер, нам нужно поговорить.
Глава 14
Прищурившись, Купер пристально посмотрел на Порцию.
— Я наняла частного детектива.
— Частного детектива?
— Да. Его зовут Джек Хардинг. Я помню, по правилам Холлистера это запрещено, но эти правила распространяются лишь на тебя с Далтоном и Гриффином.
Скрестив руки на груди, Купер разглядывал ее с каким-то непонятным выражением лица.
Вытащив из сумочки распечатку переписки, она протянула ее Куперу.
— Детектив расспросил сотрудников отеля, но у них не оказалось никого по имени Джинджер, тогда мы решили, что она была временной сотрудницей, ведь в таких местах часто нанимают сторонних помощников для крупных мероприятий, но и в том агентстве, что предоставляет им временных работников, не оказалось никого по имени Джинджер. Видимо, она назвалась мне вымышленным именем.
Купер невидящим взглядом уставился на распечатку и молчал.
— Джинджер тогда залила мою мать шампанским, мы подумали, что она должна была бы опасаться гнева начальства, и Джек начал расспрашивать остальных сотрудников. И тогда все окончательно запуталось… — Порция перевела дыхание и на этот раз дождалась от Купера заинтересованного взгляда. — Джек поговорил с двадцатью одним сотрудником отеля, и двенадцать из них вспомнили подходящую под наше описание девушку. Вот только никто не помнил, чтобы ее нанимали. Или потом ей платили. И пятеро сказали, что она называла себя другими именами.
— И зачем ты мне все это рассказываешь? — резко спросил Купер. — Ты же ничего так и не выяснила.
— Выяснила!
— Ты ее нашла.
— Ошибаешься. Я не выяснила ее настоящее имя, но я ее нашла.
— Здесь нет ничего конкретного.
— Есть. Я нашла женщину, которая всеми силами скрывает свое настоящее имя.
— И зачем ей это?
— Мне кажется, она знает, что мы ее ищем. И что она дочка Холлистера. — Порция не сомневалась в своей правоте. — Весь Хьюстон знал, что Кейны будут на том балу, вот она и воспользовалась возможностью незаметно понаблюдать за семейными отношениями.
— Ты слишком сильно полагаешься на догадки. Ты установила лишь, что она пыталась скрыть свою личность. О нашем существовании она может даже и не догадываться.
— Но зачем ей тогда скрывать свое имя?
— Она вполне может оказаться обычной воровкой.
— Точно. Твоя потерянная сестра обязательно должна оказаться персонажем из романов Диккенса. Не проще ли предположить, что раз Кейны ищут ее уже больше года, то до нее дошли какие-то слухи? Почему ты так упрямо не хочешь видеть очевидное? Мы напали на след.
— Неправда. Вы не нашли ничего конкретного, так чего ты теперь от меня хочешь?
— Даже не знаю, может, я хочу, чтоб ты проявил хоть немного интереса? Хоть что-то почувствовал?
— А почему я вообще должен к ней что-то чувствовать? Даже если представить, что она действительно существует?
— Она твоя сестра.
— Нет у меня никаких сестер. В лучшем случае она одна из бесчисленного множества ублюдков Холлистера. Почему ты так упорно ищешь именно ее?
— Потому что она твоя сестра.
— Сходное ДНК еще не делает ее моей семьей.
— О Далтоне с Гриффином ты так же думаешь?
— Да.
— Даже несмотря на то, что с десяти лет ты все лето проводил с ними вместе?
— Да.
— Даже несмотря на то, что после смерти матери жил с ними под одной крышей?
— Мы действительно жили в одном доме, но это еще не делает нас одной семьей.
— Что ж, видимо, ты прав. — Порция уже всерьез начала злиться. — Знаешь, что превращает людей в настоящую семью? Проведенное вместе время. И если бы ты действительно хотел стать частью семьи Кейн, ты должен был прилагать к этому усилия. Я годами посылала тебе приглашения на День благодарения и Рождество. Каждый раз, когда мы устраивали любые, даже самые простые семейные собрания, я всегда звала и тебя, но ты почти никогда не приходил. А чаще всего вообще ничего не отвечал, так что не строй теперь из себя оскорбленную невинность. Если бы ты хотел стать частью нашей семьи, ты бы ею стал.
— Отлично. — Купер громко рассмеялся. — Просто великолепно.
— Ты о чем?
— О том, что это именно ты упрекаешь меня, что я не посещал семейные сборища.
— По-твоему, это смешно?
— Не столько смешно, сколько грустно. А ты когда-нибудь задумывалась, почему я не приходил?
— Ты вечно был занят. Работал и путешествовал. — Порция автоматически повторила его собственную отговорку и для надежности добавила: — А еще толпы шведских моделей требовали твоего неустанного внимания.
— Точно, модели. А ты не задумывалась, почему эти шведские дамы так сильно тебя занимают?
Порция упрямо вздернула подбородок:
— Потому что я настоящая феминистка и мне противна одна мысль о том, что женщина может переспать с кем-то просто потому, что этот кто-то выиграл олимпийскую медаль.
— Ошибаешься. Шведские модели не выходят у тебя из головы по той же причине, по какой я не приходил на семейные сборища.
Порция нахмурилась:
— Не вижу никакой связи.
— Все эти годы я держался в стороне, потому что меня неудержимо к тебе тянуло. И я знал, что это взаимно. — Не дав ей возможности возразить, Купер шагнул вперед и продолжил: — Я безумно тебя хотел с того самого дня в церкви. И именно поэтому и старался держаться подальше. Так было проще, чем смотреть на вас с Далтоном.
— Но я бы никогда…
— Я знаю, что ты бы никогда ему не изменила. Для этого ты слишком хороший человек. Наверное, один из лучших, что мне довелось встречать в жизни, но я-то совсем другой. И наверняка попытался бы тебя соблазнить. Вот и старался к тебе лишний раз не приближаться.
Раньше Порция старательно отгоняла от себя непрошеные мысли, но теперь у нее просто не осталось выбора, и она должна была посмотреть в глаза реальности. Они никогда не смогут быть вместе. Из-за Далтона. Пока все сводилось к одному лишь месяцу секса, о нем можно было не думать, но теперь…
— Ты прав, — выдохнула она.
— Знаю.
— Я хочу сказать, что нас действительно уже давно тянуло друг к другу. И пока между нами не было ничего серьезного, я могла притворяться, что все это не имеет ко мне никакого отношения. Но больше так не получится.
Купер несколько секунд молча ее разглядывал.
— Тогда все кончено.
От этих слов Порции почему-то вдруг стало невыносимо больно, хотя они оба с самого начала знали, когда все закончится.
— Да.
Подавшись вперед, Купер схватил ее за руку.
— Но меня это не устраивает.
— Меня тоже, но что еще нам остается? Неужели ты ждешь, что я смогу привести тебя домой к родителям, а потом сказать Далтону, что мы спим вместе? И ради чего? Просто потому, что нам было хорошо в постели?
— Наверное, это действительно никому из нас не нужно. Но меня все равно это не устраивает.
— Тогда, видимо, тебя не устроит и то, что я разуверилась в твоей идее.
— В какой? Мы же уже все обсудили.
— Я говорю про привилегированный отель.
— Ты слишком привязалась к домику в горах и не хочешь с ним расставаться?
— Дело не в этом. Ты говоришь, что подобному отелю есть место на рынке, и я готова в это поверить, но я успела пообщаться с твоими друзьями. Ради тебя они приедут куда угодно, но просто отель им не нужен.
— Ты действительно думаешь, что Дрю и Стиви — мои друзья?
— Но они же приехали тебе помочь.
— Они приехали ради снега.