Пронесшаяся следующим вечером буря вырубила электричество. Хлою бы это не волновало, если бы не гости, заказавшие у них три комнаты, и ей хотелось быть уверенной, что они довольны своим пребыванием здесь.
Без электричества.
Мэдди зажгла для них свечи, дающие мягкий теплый свет. Она всегда пользовалась свечами из воска растительного происхождения, чтобы не усугублять астму сестры. Пока Тара жарила мясо на газовом бездымном гриле, Мэдди вырыла в песке яму для костра и предложила устроить пикник на берегу. Хлоя напомнила ей о запрете разжигать огонь, но сестра заверила ее, что все будет в порядке… и засмеялась. Когда это Хлою беспокоило нарушение муниципальных указов?
— Я не могу сидеть у костра, — ответила Хлоя, слегка раздраженная ее смехом.
Мэдди вручила ей бумажную хирургическую маску.
— В больнице Мэллори дала мне целую упаковку. Сейчас посмотрим, помогает ли это.
К удивлению Хлои, маска помогла. Их гости, три пары друзей среднего возраста, следующие вдоль побережья в Канаду, с удовольствием присоединились к ним. Когда после ужина они пошли спать, Тара подбросила в костер топлива, а Мэдди позвонила в «Хижину», и через десять минут им составили компанию Форд и Джекс.
И Сойер. Без формы, небритый, в потертых джинсах и спортивной толстовке с капюшоном.
Форд привез пиво, которое раздал всем, кроме Сойера и Хлои.
— Недавно вы оба, похоже, превысили свою норму, ребята, — сказал он.
— Кто бы говорил, — спокойна произнес Сойер. — Не этот ли парень, вдрызг пьяный, однажды названивал Таре, пока я не спас его задницу, стянув у него телефон?
Поморщившись, Форд протянул ему бутылку, но Сойер отказался: то ли ждал вызова, то ли опять работал на Управление по борьбе с наркотиками. Этого Хлоя не знала. Точно она знала лишь одно: сестры пристально смотрят на нее.
— Ты говорила, что была с Лансом, — сказала Тара.
Сойер поднял бровь, и надоедливая маска вдруг стала для Хлои лучшим другом, позволив ей скрыть эмоции.
— Я никогда вам не говорила, что была с Лансом.
— Ты сказала, что была с другом. Мы так и подумали, — ответила Мэдди.
— Ланс теперь занят своей новой подружкой. Рене-медсестра. Она действительно влюблена в него. Она дает ему силы воспрянуть духом и…
— Оставь это. — Тару интересовали амурные дела сестры, а не Ланса. — Значит, ты и Сойер…
— Нет, — хором сказали оба.
Хлоя послала ему долгий взгляд. Это было ее делом, сказать «нет», и ей очень не нравилось, что Сойер заявил об этом так же решительно, как и она.
— Ладно. И с каких же пор вы друзья? — спросила Тара. — Друзья, которые спят друг на друге.
— Я люблю таких друзей, — сказал Форд.
— Мы не такие друзья. — Хлоя спустила маску, чтобы ее требовательный взгляд заставил Сойера умолкнуть.
— Хлоя права, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Мы не друзья.
Тара явно расстроилась.
— Тогда что с вами происходит?
— Ничего! — заявила Хлоя.
— Они были полностью одеты, когда мы с Фордом их увидели, — вступил в разговор Джекс. — Фактически одета была Хлоя. На парне не было рубашки. О, и его руки лежали на ее юбке, но… — Он пожал плечами.
— И ты не рассказал мне? — спросила Мэдди будущего мужа.
Форд с насмешливым осуждением поцокал языком.
— Непростительная ошибка, — шепнул он Таре.
Встав, Хлоя проверила огонь большой веткой, одновременно прикидывая, не треснуть ли ею Сойера по тупой голове. Но, поскольку ей не хотелось быть арестованной, она бросила ветку в костер, достала айфон и обратилась к «Магическому Шару».
— Ради моих сестер, пожалуйста, определи точно, способна я или не способна вести собственную жизнь.
Ответ был короток и приятен: «Без сомнения».
— Ха! — С праведным торжеством Хлоя снова уселась на пляжный стул. — Как всегда, стопроцентная точность.
— На самом деле, с учетом статистики, его погрешность может составлять до пятидесяти процентов, — уверенно заявил Джекс, который был юристом, правда, уже шесть лет не практиковал.
Форд взял у Хлои айфон.
— «Магический Шар», поймет ли Джекс когда-нибудь, что не знает всего на свете?
Экран затуманился, потом стал четким: «Не стоит рассчитывать на это».
Все, кроме Джекса, засмеялись. Тот пытался — безуспешно — посадить к себе на колени сопротивлявшуюся Мэдди. В конце концов он выхватил у Форда телефон и спросил:
— Эй, я ведь женюсь в следующем месяце?
«Перспектива благоприятная».
Джекс облегченно вздохнул.
— А это было под вопросом? — засмеялась Мэдди.
— Я просто хотел убедиться.
— Видите? — самодовольно произнесла Хлоя. — Всегда точно.
— Потому что ты спрашиваешь только об очевидных вещах, — ответила Тара. — Спроси его, захочешь ли ты когда-нибудь остепениться.
— Я уже знаю ответ. Когда состарюсь. Лет этак… в тридцать пять.
Тридцатипятилетний Сойер лишь улыбнулся ей. Зато тридцатипятилетняя Тара угрожающе подняла бровь.
— Спроси его, будешь ли ты когда-нибудь говорить то, что думаешь.
Все улыбнулись, зная, что Хлоя всегда говорила что думала.
— Не всегда, — поправила Мэдди. — Она никогда не говорит «я люблю тебя».
— Может, потому что не люблю, — поддразнила ее Хлоя.
Но простая игра вдруг стала очень важной. Это просто для ее сестер, окруженных защитой мужчин, которые их любят.
— Вот это настоящий вопрос, — сказала Тара, беря айфон, — «Магический Шар», скажет ли моя сестра «я люблю тебя»?
Как ни смешно, Хлоя затаив дыхание ждала, пока очистится экран, который расстроит ее. Она не нуждалась в подлом вопросе, чтобы получить ответ. Тем не менее он пришел.
«Безусловно „да“».
Глава 17
Успех приходит к тем, кто ждет… но он лишь пережиток для тех, кто добился его первым.
Сойер наблюдал за реакцией Хлои, пока она смотрела на экран. Облегчение, быстро скрытое за хмурым видом и насмешливым фырканьем.
— Я люблю безусловное «да», — кивнула Тара.
— Не волнуйся, — ответила Хлоя. — Потому что мы наконец это сделали. Получили доказательство, что мистер «Магический Шар» не прав.
— Как ты можешь это знать? — спросила Мэдди.
— А все ясно. Поскольку я не собираюсь меняться, то вряд ли найду кого-нибудь, кто полюбит меня такой, какая я сейчас.
— Я не то имела в виду, — медленно произнесла Мэдди, будто слова Хлои причинили ей не меньшую боль, чем Сойеру, у которого вдруг сжалось сердце. — Я имела в виду, ты скажешь, что любишь нас с Тарой. — Но ты ошибаешься, — твердо заключила она. — Ты найдешь свою половину. Я знаю.
— И я так думаю, — прибавила Тара.
От внимания Сойера не укрылось, что никто не взглянул в его сторону. Он явно не тот, кого хотели бы для нее ее сестры, но это не вызывало у него раздражения. Он окружной шериф, а не какой-нибудь придурок с улицы.
Хлоя только молча пожала плечами, и Сойеру пришло в голову, что она представления не имела, как сильно ее всю жизнь любили родственники. А он понятия не имел, что она все время боялась этой любви.
Форд опять забрал телефон.
— Эй, «Магический Шар», раз ты настолько точен, скажи мне, попробует ли Тара когда-нибудь ту позицию из «Камасутры»…
Она чуть не убила его, когда все захохотали, но Форд своего добился и поднял им настроение.
— Твоя очередь, — сказал он, протягивая телефон Сойеру.
— О нет, — разочаровал ожидающих Сойер. — Все, чего я достигаю, — это «попробовать снова».
— Лгун. — Джекс наклонился к телефону. — «Магический Шар», как насчет славного шерифа? Найдет ли он себе женщину и сумеет ли удержать ее?
Мэдди слегка толкнула Джекса локтем. Сойер тоже, и в результате его друг упал с бревна на котором сидел, поэтому не мог увидеть ответ «Магического Шара»: «Попробовать снова».
Все засмеялись.
— Что сказал этот любовный консультант? — пытался узнать Джекс, лежавший на песке.
Только Сойер проявил к нему внимание, поливая его своим пивом, когда в глубине леса сверкнул огонь.
— Что это было? — Тара вскочила с места.
— Пойду взгляну. — Сойер уже стоял, но движение рядом с ним заставило его повернуть голову.
— Нет, — предупредила Хлоя. — Даже не пытайся сказать, что я должна…
— Остаться, — твердо произнес он.
— Черт возьми, Сойер. «Пожалуйста» не убило бы тебя.
Не теряя времени на спор, он подошел к своей машине и достал мощный фонарь. Их костер был почти у самой кромки воды и не представлял опасности. Но эта вспышка… Углубившись в лес, Сойер, Форд и Джекс через несколько минут вышли к маленькой поляне, где обнаружили торопливо погашенный костер, три пустых банки из-под пива и два окурка.
Друзья убедились, что все в порядке, и пошли обратно. Хлоя стояла на берегу и, прищурившись от отблесков пламени, с явным беспокойством вглядывалась в лес. Она ждала, беспокоясь за него.
Это было необычно. Всегда такая сдержанная, она позволила себе проявить эмоции.
А он был не способен на это, да и не хотел. При его работе он не сумел бы остаться в живых, будучи открытой книгой. Все чувства он хранил в себе. Иногда он даже, сомневался, есть ли у него эмоции, чтобы скрывать их.
Теперь он смотрел на Хлою и знал, что есть. Фактически то, что он к ней испытывал, овладело его жизнью.
Любовь — слабость.
Любовь сделала его сговорчивым.
И сговорчивость означала совершенную ошибку. И здесь была Хлоя, дожидавшаяся его. И что-то перевернулось у него в груди. Это было его сердце. Он понятия не имел, что делать с этим.
Или с ней.
Несколько дней спустя Хлоя подметала в гостиной пол, смотря по телевизору повторение «Друзей».
Позвонил Ланс.
— Напряженное действие? — спросил он.
Хлоя покосилась на экран.
— Очень.
— Это «Друзья».
— Если ты можешь определить это по звуку, то слишком хорошо все знаешь, — ответила Хлоя, уменьшая громкость.
— Чендлер обманывает Монику — значит, пятый.