Я краснею.
Краснею из-за того, что мысли у меня такие глупые и бестолковые. Но об этом никто кроме меня не знает. Так что можно не волноваться. Сэм ведь не умеет читать чужие мысли и потому не поймет, что он мне нравится…
Нет. Довольно. Это смешно. Это не так. Не так.
— В чем дело, Поппи? — обеспокоенно спрашивает Сэм. — Простите. Я не хотел вас расстроить.
— Вы меня не расстроили. Я рада, что мы поговорили на эту тему. Действительно рада.
— Это хорошо. Потому что… — Он останавливается на полуслове, чтобы ответить на звонок. — Викс? Есть новости?
Сэм опять выходит, а я смотрю в одну точку, желая, чтобы мое сердце утихло, а мозги встали на место. Нужно перезагрузить их. И не сохранять изменений.
Желая создать подобие деловой атмосферы, лезу в карман за телефоном и проверяю, есть ли сообщения, затем кладу его на стол. Об истории с запиской ничего нет — этот вопрос, должно быть, обсуждает узкий круг высокопоставленных лиц.
— Вам все-таки придется купить новый телефон, — вернувшись, говорит Сэм. — Или вы собираетесь выкапывать все свои телефоны из урн?
— Где же их еще взять? — пожимаю плечами я. — Только в урнах и на помойках.
На телефон приходит письмо, и я автоматически тянусь к нему, но Сэм опережает меня. Наши руки соприкасаются, а взгляды скрещиваются.
— Может, это мне.
— Верно, — киваю я.
Он просматривает текст и качает головой:
— Это насчет платы трубачу.
С легкой торжествующей улыбкой забираю у него телефон. Быстро отвечаю Люсинде. Через очень короткое время опять раздается звуковой сигнал, и на этот раз я успеваю первая.
— Распродажа рубашек. — Передаю телефон Сэму. — Это не по моей части.
Сэм удаляет письмо и кладет телефон на стол.
— На середину. — Передвигаю телефон на дюйм. — Не жульничайте.
— Руки на колени. Не жульничайте.
Молчание. Сидим и ждем телефонного сигнала. Сэм так сосредоточен, что мне хочется рассмеяться. Раздается звонок какого-то чужого телефона, и Сэм быстро тянет руку, прежде чем понимает, что дал маху.
— Ужас, — бормочу я. — Даже не знаете, какой у него рингтон.
На нашем телефоне неожиданно появляется текст. Теперь Сэм колеблется, и, пользуясь его замешательством, я завладеваю телефоном:
— Ха-ха! Держу пари, это мне…
Щелкаю на сообщение и смотрю на него.
Номер не высветился, и на экране появилась только половина сообщения, но я понимаю его смысл…
Читаю его снова. И снова. Смотрю на Сэма и облизываю неожиданно пересохшие губы. Вот уж чего не ожидала.
— Это вам? — спрашивает Сэм.
— Нет, — сглатываю я, — вам.
— Викс? — Сэм тянет руку. — Она не должна пользоваться этим номером…
— Нет, не Викс. И не по работе. Это… личное.
У меня нет уверенности, что я пишу по правильному номеру. Но считаю своим долгом дать вам знать. Ваша помолвка под угрозой. Вам изменяют с человеком, которого вы знаете, (часть текста отсутствует)
Я знала это. Знала, что она стерва. Все куда хуже, чем я думала.
— Что там? Дайте сюда. Это имеет отношение к конференции?
— Нет! — Пальцы сжимают телефон. — Сэм, мне очень жаль. Хотела бы я не видеть этого. Но тут сказано… Сказано, что Уиллоу изменят вам. Простите.
Передавая телефон, испытываю пронзительное сочувствие к нему. Кто, черт побери, доносит такие известия с помощью телефонного сообщения?
Держу пари, Уиллоу трахается с Джастином Коулом. Два сапога пара.
Однако на лице Сэма никаких признаков горя или потрясения. Он кажется удивительно спокойным. Хмурится, просматривает сообщение до конца, затем снова кладет телефон на стол.
— Вы в порядке?
Он пожимает плечами:
— Это какая-то бессмыслица.
— Знаю! Почему она делает это? Она причиняет вам столько беспокойств! Она такая лицемерка! Она ужасна! — Замолкаю, гадая, а не зашла ли я слишком далеко.
Сэм смотрит на меня как-то странно.
— Нет, вы не понимаете. Это не имеет никакого смысла, потому что я не помолвлен.
— Вы помолвлены с Уиллоу, — тупо говорю я.
— Нет, не помолвлен.
— Но… — Непонимающе смотрю на него. Как это он не помолвлен? Конечно, помолвлен.
— С чего вы это взяли?
— Вы сами сказали! — Лихорадочно роюсь в памяти. — По крайней мере… да! Это было в письме. Его послала Вайолет. Там было сказано: «Сэм помолвлен».
— А. — Его лоб разглаживается. — Под этим предлогом я хотел избавиться от некоторых навязчивых людей. — Он делает паузу и добавляет, словно желает окончательно прояснить ситуацию: — От женщин.
— Это предлог? — растерянно отзываюсь я. — А кто же тогда Уиллоу?
— Уиллоу моя бывшая девушка, — помедлив, отвечает он. — Мы расстались два месяца назад.
Бывшая девушка?
Мой мозг как игровой автомат, он стремительно крутится и пытается выдать правильную комбинацию. Он помолвлен. Он должен быть помолвлен.
— Но вы… Почему вы ничего не сказали мне! (Да прикуси ты язык, Поппи!) Все это время я думала, что вы помолвлены!
— Нет. Я ничего подобного не говорил. Почему вы сердитесь?
— Я… не знаю. Все это неправильно.
Пытаюсь собраться с мыслями. Как он может не быть с Уиллоу? Теперь все обстоит совершенно иначе. И во всем виноват он.®
— Мы так много разговаривали обо всем. — Стараюсь сохранять спокойствие. — Я несколько раз упоминала Уиллоу, а вы как оглохли. Как вы могли быть таким скрытным?
— Я не скрытный! — Он издает короткий смешок. — Я бы объяснил, кто она такая, если бы об этом зашла речь. Ну да ладно. Это неважно.
— Конечно, важно!
— Почему?
Мне хочется кричать. «Почему?»! Разве это не очевидно?
— Потому что… потому что… она ведет себя так, будто вы вместе. — И неожиданно я понимаю, что это то, что расстраивает меня больше всего. — Ведет себя так, будто у нее есть все права на вас. Конечно, я не сомневалась, что вы помолвлены. И что же все это значит?
Сэм передергивается, но ничего не отвечает.
— Она поставила в копию вашу помощницу! Она выбалтывает все в письмах! Это ненормально!
— Уиллоу всегда была… эксгибиционисткой. Она любит работать на публику. — Похоже, ему не нравится вдаваться во все это.
— А вы знаете, какая она собственница? Я подслушала ее разговор в офисе. — Тут начинают объявлять следующую остановку, но я перекрикиваю громкоговоритель: — Вы знаете, что она жалуется на вас всем девушкам в офисе? Говорит, что у вас с ней черная полоса и вам нужно прочухаться, иначе вы все потеряете, то есть ее потеряете.
— Нет у нас никакой черной полосы. Между нами все кончено.
— А она знает об этом?
— Разумеется.
— Вы уверены? Совершенно уверены, что она понимает это?
— Конечно.
— Как именно вы расстались? Вы сели и все обговорили?
Молчание. Сэм не встречается со мной глазами. Значит, ни о чем они не разговаривали. Уверена. Скорее всего, он просто послал ей короткое сообщение: «Все кончено. Сэм».
— Вы должны сказать ей, чтобы она перестала писать и посылать эти безумные письма. Сэм?
Он снова проверяет телефон. Это так типично для него. Не хочет ничего знать, не хочет разговаривать, не хочет…
Меня неожиданно осеняет. Какая я бестолочь! Ну конечно же.
— Сэм, вы когда-нибудь отвечаете на письма Уиллоу?
Не отвечает, верно? Мне все становится ясно. Вот почему она каждый раз начинает новое письмо. Она словно шлет письма в черную дыру.
— А если вы не отвечаете, то как она может знать, что у вас на уме? — Я еще сильнее повышаю голос, чтобы перекричать громкоговоритель. — Да она и не знает! Вот почему она заблуждается! Вот почему считает, что вы до сих пор принадлежите ей!
Сэм смотрит в сторону.
— Да вы настоящая упрямая жопа! — в отчаянии кричу я, и тут громкоговоритель замолкает.
Конечно, я бы не кричала, знай заранее, что это произойдет. И не стала бы так выражаться. И мама с детьми в трех рядах от нас не бросала бы на меня такие злобные взгляды, словно я ее деток обозвала.
— Именно так! — продолжаю я свирепым полушепотом. — Вы не можете просто отбросить Уиллоу, считая, что она отправится восвояси. Не можете просто нажать кнопку «стереть». Вам нужно объясниться с ней и предельно ясно обозначить положение дел и…
— Оставьте это! — Сэм, похоже, взбешен. — Если она хочет посылать дурацкие письма, то пусть посылает. Меня это не волнует.
— Но она брызжет ядом! Так не должно…
— Вы ничего не знаете об этом! — обрывает меня Сэм.
Кажется, я задела его за живое. И, кроме того, это я-то ничего не знаю?
— Я знаю все! Ведь я имела дело с вашим почтовым ящиком, мистер Равнодушие.
— Равнодушие?! И это потому, что я не отвечаю на каждое письмо с шестьюдесятью пятью долбаными смайликами…
Нет, он не поставит все с ног на голову. Что лучше — смайлики или безразличие?
— Вы вообще никому не отвечаете! Даже собственному отцу!
— Что?!
— Да, я прочитала его письмо, — вызывающе заявляю я. — О том, что он хочет поговорить с вами и ждет, когда вы приедете в Хэмпшир. Ему есть что сказать вам. Пишет, что не разговаривал с вами целую вечность и скучает о прежних временах. А вы даже не ответили ему. Вы бессердечный.
Сэм запрокидывает голову и громко хохочет.
— О, Поппи. Вы действительно не знаете, о чем говорите.
— Думаю, знаю.
— Думаю, не знаете.
— Думаю, вы скоро поймете, что я знаю о вашей жизни немного больше, чем вы полагаете.
Дерзко смотрю на него. Надеюсь, отец Сэма получил мое письмо. Подождите, вот Сэм прибудет в «Чиддингфорд» и увидит там отца, нарядного и полного надежд, с розой в петлице.
Сэм берет наш телефон и снова читает сообщение.
— Я не помолвлен, — повторяет он, сдвинув брови. — У меня нет невесты.
— Я поняла, спасибо, — с сарказмом благодарю я. — У вас есть бывшая девушка-психопатка, которая считает, что вы по-прежнему принадлежите ей, хотя вы расстались два месяца назад…