- Ну как вам? - молчание нарушила подошедшая незаметно тиссе Тория, обняв обеих дочерей за плечи. И Зинаида только сейчас поняла, что стоит, вцепившись одной рукой в перила, а другой стиснув руку сестры, так же замершей - и даже, кажется, с открытым ртом.
- Красота-а-а, - Ада откликнулась первой и даже, как ни странно, по-виссарийски.
- А мы тоже на острове? - опомнилась и Зинаида.
- Конечно, - тиссе Тория, кажется, даже слегка удивилась вопросу. - Все живут на островах. И мы тоже. Вам на уроках еще об этом расскажут.
- А на... там, - Зина мотнул головой, - в небе. Там тоже кто-то живет?
Тиссе Тория подняла голову и, прищурившись, бросила взгляд на летающие острова вдали.
- Там живут ритхи.
- Ритхи? А.
Спросить, кто такие ритхи, Зина не успела. Многие вопросы просто теряют свою актуальность, когда с неба на тебя практически сваливается дракон.
Собственно, сначала они услышали шум крыльев, а потом на них упала огромная тень -тень зверя, летящего с огромной скоростью прямо к поляне.
То, что это именно дракон, Зинаида поняла как -то сразу, с первого взгляда. Просто выглядел он именно так, как должен выглядеть дракон - сверкающий, покрытый бронзовой чешуей ящер с широкими кожистыми крыльями, с островерхим гребнем на спине, с изящно выгнутой шеей - он был завораживающе красив, вот только любоваться на него сейчас казалось как -то слегка несвоевременно.
Кажется, первой завизжала Ада. Секунду спустя к ней присоединилась с другого края поляны Крита, как раз разбиравшая провизию и, кажется, уронившая в траву какой -то кувшин. Одновременно завопили что-то неразборчивое тисс Тристобаль и Кей. Зина могла только хватать ртом воздух. Впрочем, когда дракон пошел на снижение прямо на них, будто целясь прямиком в стоящих у края обрыва женщин, Ада и тиссе Тория шарахнулись одновременно - так что ей пришлось отмереть. Иначе они обе полетели бы с обрыва. Слишком низкими и ненадежными казались эти перила, предназначенные скорее для того, чтобы вовремя остановить разыгравшихся детей и едва ли способные выдержать вес двух человек.
Зинаида Алексеевна Летова привыкла отвечать за учеников в случае всевозможных выездов куда бы то ни было. Привычка сохранять в любой ситуации хладнокровие -просто потому что больше сохранять его некому - въелась в кровь и, видимо, в душу -потому что сейчас, едва ли что-то соображая, она изо всех сил рванула за руки обеих спутниц, роняя их на землю и падая ничком сама - но в противоположную от обрыва сторону. И сделала она это очень вовремя - потому что в следующую секунду дракон приземлился, пустив при этом крыльями такую волну ветра, что их могло снести со скалы всех троих, продолжай они стоять на том же месте.
“А вообще-то какая разница, упасть с обрыва или быть сожранными”, - мелькнуло в голове у Зинаиды, пока она поднималась на четвереньки. Хотя... не такой уж он и большой, этот дракон. С коня размером, не больше. Всех не сожрет, пожалуй.
Дракон стоял на всех четырех лапах прямо перед ней - в каких-то нескольких метрах - и внимательно ее рассматривал. Именно ее, Зинаиду. Что ж, поиграем в гляделки.
И не надо так кричать, тисс Тристобаль, не собирается он на вас отвлекаться. И на тебя, Кей, зря ты крадешься в обход со своей железкой, что там у тебя за железка вообще? Ломик, что ли? Глупости, такую голову ты им вряд ли перешибешь. А ты, Крита, лучше бы, чем визжать, мальчишку держала, ведь куда лезет, ребенок.
Зато вон как драконище на меня смотрит внимательно. Может, так и правильно. Может, он. наестся?
Дракон переступил передними лапами, и почему-то именно это простое движение заставило отмереть и дернуться Зинаиду - и к ней вернулся наконец голос.
- Стой! - повелительно рявкнула она, сама не зная точно, к кому обращается - к Кею, тиссу Тристобалю или дракону. Однако замерли почему -то все. А дракон вдруг плюхнулся на попу. И снова переступил передними лапами, дернув хвостом и наклонив шипастую башку. И захлопал глазами. Как -то. обиженно?
Интересно, все драконы такие толстолапые и слегка неуклюжие? Или .
В один миг - по этой толстолапой неуклюжести, по обиженной физиономии, да кто его знает, по чему еще - Зинаида вдруг совершенно точно поняла: да это же детеныш!
Просто малыш, который увидел забавных существ и решил с ними поиграть.
- Хороший малыш, - осторожно произнесла она и даже не сразу поняла, что говорит по -русски. Наверное, от стресса. Впрочем, какая разница? Дракону точно никакой. Медленно-медленно поднялась на ноги и сделала шажок к нему, не обращая внимания на протестующее восклицание тиссе Тории и ее попытки ухватить ее хоть за платье. -
Хороооший. Маленький. Ты поиграть прилетел, да? Ты, главное имей в виду, люди -игрушки хрупкие. Ты не шали только, ага? Надеюсь, огнем ты не дышишь, огнедышащий зверь - это вообще против всех законов физики и биологии, что у тебя в пищеводе должно твориться, чтобы ты огнем дышал...
“Боже, что я несу”, - думала она, делая один шаг за другим, будто в вязком киселе.
А дракончик друг снова вскочил, как -то очень радостно подпрыгнул, снова заставив ее отшатнуться, припал на передние лапы и. заурчал.
То есть как будто попытался заурчать, издавая нечто похожее на рычание и дыша в нос, но никакой агрессии в этом почему-то не было. А вот черный дым из ноздрей - был.
- Все-таки ты огнедышащий, да? Но ты ведь не собираешься делать из нас шашлык, правда? Кей, не сметь! - последнее она проорала по-виссарийски, обнаружив, что мальчишка уже занес свой ломик, подобравшись -таки к дракоше совсем близко. - Живо отойди от него!
Слушаться мальчишка не собирался - но дракончик уже обратил на него внимание, недоуменно обернулся, фыркнул и потрогал его лапой. От этого “нежного” прикосновения мальчишка плюхнулся на зад, разом выронив свой ломик, да еще больно ушибив локоть о камень.
- А ну не хулигань! - прикрикнула Зинаида уже на звереныша, и тот, недовольно мотнув хвостом, снова обернулся к ней.
Что-то напоминали ей его движения. да он же двигается и ведет себя в точности, как кошка! Вернее, как котенок. Все эти фырканья, попытки потрогать игрушку лапой, недовольное мотание хвостом и даже урчание - так вел себя ее Котангенс, когда еще умещался у нее на ладони. Впрочем, он и повзрослев и даже постарев, не слишком изменил своих повадок.
- Хороший. котик. Маленький. Хороший же, правда? - Зинаида уже подошла к зверю и, сама обмирая от того, насколько нелепыми казались собственные слова и действия, протянула руку. Дракоша внимательно обнюхал ее ладонь. и ткнулся в нее носом. А потом попытался подсунуть под нее голову.
- Ты. да ты. такой котик?! Ласковый?! Тебя надо погладить? Серьезно?
Все на поляне будто замерли, не в силах поверить в происходящее. Давно перестала вопить Крита, замолкли Ада и тиссе Тория, молитвенно сложившая руки. Застыл в нелепой позе тисс Тристобаль. Затих, баюкая ушибленную руку, мальчишка Кей.
А Зинаида гладила “котика”. То есть дракотика. В этом огромном чешуйчатом звере внешне не было абсолютно ничего от кота - ящериное тело, широкая лобастая голова рептилии, слегка напоминающая крокодилью. Зато, если его погладить, он начинал скрести когтями по траве, будто сжимая лапы в кулаки - и снова разжимая. Когти у него не втягивались. А чешуя наощупь оказалась гладкой и теплой, почти горячей, как отполированный нагретый на солнце камень, и прикасаться к ней было неожиданно приятно.
Зинаиду не оставляло ощущение, что зверь ведет себя совершенно как кошка. Даром что у него одна голова размером с двух-трех немаленьких котов, гладить - не перегладить. А когда девушка по какому-то наитию почесала его лоб - Котангенс всегда особенно любил, когда его там почесывали, не за ушами, а именно между ними - дракон вдруг блаженно закатил глаза, снова выпустив струю черного дыма из ноздрей в своем странном “урчании”, плюхнулся на брюхо, уронив голову, а затем и вовсе перекатился на спину, растопырив лапы - Кей едва успел отползти подальше - и покосился на Зину - снизу вверх. Сначала одним глазом, потом, повернув голову - другим. И прижмурил его. И не понять, чего это огромное дитятко хочет, было невозможно.
- Маленький, - в какой -то прострации повторила Зина, обошла дракона и принялась чесать его пузо - беззащитное, неожиданно мягкое и какое-то шелковистое на ощупь. А он запрокинул голову и испустил протяжный “уррррр”, выпустив заодно целый столб дыма из ноздрей. - Маленький... Котангенс.
- Ида, - тиссу Тристобалю удалось как -то взять себя в руки. - Ида, как тебе это удалось? Ты. ты можешь ему приказывать? Это связь?
- Зинка, - одновременно с ним слабым голосом заговорила Ада. - Зинка, ты совсем одурела? Ты куда грабли -то тянешь? Щас эта зьмиюка летучая как тяпнет...
На самом деле выразилась она не совсем так - в выражениях она никогда не стеснялась, а сейчас и вовсе говорила на эмоциях.
Зинаида собиралась ответить тиссу Тристобалю, что приказывать коту - гиблое дело, а Зинке - что вовсе она не о. дурела, но - опять не успела.
Потому что на поляну снова упала крылатая тень. И на сей раз она не только казалась с перепугу, а была действительно огромной - в несколько раз больше малыша-дракоши.
- Мама, - пробормотала Зинаида, чувствуя как подгибаются коленки. И сама не поняла, что это было: выражение страха, детский призыв к тиссе Виленто или просто констатация факта. Потому что сомнений в том, что на поляну рядом с ней приземлилась именно драконья мама, не было никаких. И в ней ничего кошачьего не было совершенно однозначно.
Когда-то Зинаида читала в статьях в Интернете о том, что, встретив в лесу медвежонка, ни в коем случае не стоит к нему приближаться и пытаться играть или гладить - где-то рядом может оказаться взрослая медведица, и она, как любая мать, вряд ли одобрит всяких посторонних дядек и теток, нагло тянущих загребущие лапы к ее ненаглядному дитятку. Помнится, тогда ей все эти советы казались на редкость идиотскими - ну кому, в самом деле, придет в голову обниматься с диким зверенышем, очевидно же все про маму. а вот.