— Гм,… Зачем тебе еще бабы, Федор? Хочешь гарем набрать как у царя Соломона?
Федор расхохотался.
— Не плохо бы, но не для меня. Я человек активный и творческий, мне на бабах зацикливаться не интересно. Дело в том, что миреки в долине живут давно и все перероднились. Из-за этого у них из четырех младенцев один рождается уродом. Генетика, она вещь опасная, Коля!
Мирекам нужна свежая кровь. Думаешь чего они меня зауважали? Из-за ружья и железных топоров? Нет! Мирекские бабы от меня родят только здоровеньких ребятишек!
Раздам рабынь своим шурякам в жены, пущай у них теперь рыжие родятся! А то вокруг одни брюнеты, как в Китае, мать его!
Ты свои обязанности исполняешь?
— Ну, да…
По очереди на ночь к Николаю приходили мирекские молодые женщины. Честно говоря, парню они казались на одно лицо — клоны просто!
Быстрый секс и спать. Аборигенки оказались не очень-то продвинутыми в части разнообразия, знали три позы и все.
Николаю с ними было скучно, хорошо хоть после секса они не оставались, а уходили.
Насчет гигиены Федор их приучил, так что грех жаловаться — женщины были чистые.
Парень ощущал себя каким-то быком-производителем на колхозной ферме. Никогда не думал, что секс может быть в тягость. То, что становиться работой — удовольствия не приносит, увы!
На следующий день Федор катал самых смелых купцов на поезде, усадив прямо на платформу. Недалеко — на пару километров в глубь долины.
Купцы приехали с круглыми глазами и открытыми ртами, бледные как покойники.
— Судя по запаху, кое-кто штаны испачкал! — смеялся за обедом Федор.
23
Маша проснулась мгновенно, словно ее кто-то толкнул в бок.
Голубой свет кольца также омывал стены и потолок пещеры и было тихо.
Она поднялась на локте и замерла от испуга.
Спиной к ней, а лицом к водопаду, рядом с пологом льющейся воды сидел человек.
Сидел он, сложив ноги под себя как азиат, выпрямив спину. Рук не видно. Скрестил на груди? Волосы почти белые, стрижка каре.
Человек не шевелился.
Маша села осторожно. Оглянулась. Из пещеры был выход — узкий дверной проем с железной, ржавой решеткой. Не пора ли туда потихоньку удрать?
— Не бойся, я не причиню тебе вреда. — Негромко сказал человек, не поворачивая головы.
— Я не боюсь. — Ответила Машка хриплым голосом. — Ты кто?
— Я Хандану из дома Веллов.
— Эльф?
— Да, я темный эльф. Тебя это пугает?
— Нет, не пугает. Почему — «темный»?
— Светлые эльфы живут под солнцем, а темные в подземном мире.
— Почему?
— Так заведено.
— Кем?
— Ты настойчива, девушка не говорящая имени. — Усмехнулся темный эльф. — Заведено все богами, кем же еще? Ты не назовешь своего имени?
— Мария.
— Что ты здесь делаешь, Мария? Зачем ты пришла в город мертвых владык?
— Так получилось… я не хотела…
«Он же все здесь знает и он может меня вывести на поверхность!»
— Ты голодна и ты испугана. Я могу вывести тебя под солнце.
— Буду очень благодарна…
Эльф впервые в разговоре ее перебил.
— Я выведу тебя из подземного мира, а ты отдашь мне кольцо духов.
«Ага, вот чего ему надо!»
Отдавать кольцо Маше не хотелось, тем более этому странному субъекту, но с другой стороны — зачем ей этот голубой фонарь наверху?
— Я согласна.
— Клянусь моей великой матерью, королевой Вэллов Галани, что выведу тебя, Мария, в твой родной мир…
— Постой, мой родной мир далеко отсюда! Там, наверху, не моя родина!
— Это неважно, я выведу тебя туда куда пожелаешь.
— В Россию, в Тамбов?
Эльф сделал паузу.
— Странное название у твоей родины, я такого не слышал.
— Тогда в долину миреков?
— Кто такие миреки? Слушай, Мария, спрячь свое кольцо под одежду, чтобы я мог повернуться к тебе лицом.
— Зачем?
— Потому что свет кольца слепит мне глаза. Мои глаза видят и во тьме.
— Извините…
Маша сунула правую руку в карман. Настал полумрак, потому что свечение пробивалось и через ткань.
— Благодарю тебя, Мария.
Эльф поднялся и обернулся к девушке.
Правильное, узкое лицо, большие глаза, прическа каре…
«Симпатичный… Где же я его видела?»
24
Федор сидел в кресле, тянул из любимой кружки красное вино. Николай стоял у него за спиной в кожаной куртке с нашитыми на нее стальными квадратами, словно Добрыня Никитич! Копья не хватало.
Федор копье предлагал, но парень согласился только на фламберг.
Надраенное, пугающее лезвие меча сверкало, и купцы то и дело таращились на него своими круглыми, черными, восточными глазами.
Последние ночи ему снились неприятные и напряженные сны.
Во сне он рубился с фламбергом с толпами черных монстров. От богатырских размахов трещали плечевые суставы… Враги не убывали в числе… Николай карабкался по курганам из трупов и продолжал кровавую жатву…
Утром плечи болели на самом деле.
Кружка самогонки перед сном проблем не снимала, наоборот, делала переживания более яркими.
Золото, наконец, взвесили и табун лошадей уже перегнали в крепость. Лошади показались Николаю тощими, но Федор заверил, что такая порода. Охранники купеческого каравана тоже гарцевали на таких.
Дошел черед до невольниц. Девушек под синими покрывалами поставили в ряд, а потом по знаку купца Ризвана слуги сдернули с них покрывала.
Белокожие, рыжие, испуганные до икоты девчонки смотрели на Федора и Николая с ужасом. Одеты только в тонкие красные шаровары, а на груди тугие повязки разноцветные. Впрочем, грудей практически не было — откуда груди у подростков? Девчонкам было лет по двенадцать-тринадцать.
— Ризван, они же еще дети! — удивился Федор.
— Юные пери, а не дети! — обиделся Ризван. — Смотри, князь, самый лучший товар привез для тебя из Хармиша!
— Не-е. Мне бабы нужны в соку! — протянул Федор.
— Родят тебе по младенцу и будут сочные персики! Не пожалеешь, князь, все девственницы!
— Лично проверял? — ухмыльнулся Федор.
— Товар высший сорт, пусть боги покарают меня — если вру!
Тут же два прихендея пустились в торг.
Николай скучал и разглядывал девчонок без особо интереса, педофилом или педагогом никогда себя не ощущал. Может лет через пять девчонки и станут видными, а сейчас пока кожа да кости… В Машке одной весу было больше чем в этих двенадцати пигалицах!
Когда торг завершился, купец Ризван стал обладателем неказистой чугунной пушки и бочки с порохом, а дядя Федор получил для Простоквашино стайку перепуганных, заплаканных девчонок. Слуги принесли из обоза скатанный в рулон пыльный, пестрый ковер, на него всякие восточные сласти и вино. Федор с купцом уселись на ковре и пьянка продолжилась. Слуга, тощий смуглый юноша, приблизился к Николаю и тихо сказал.
— Иди за мной, воин. Женщина, чья красота затмевает мир, ждет тебя.
— Кто такая?
— Ты знаешь ее.
«Машка вернулась?!»
Оставив фламберг воткнутым возле кресла дяди Федора, Николай пошел за слугой, придерживая рукой короткий меч в ножнах, мало ли что.
«Если Машка, то чего ж спряталась? Не хочет показываться Федору? Почему?»
Пройдя между телегами, Николай оказался внутри лагеря купцов, рядом с шатром из светлой, почти белой ткани. С поклоном слуга откинул полог.
Николай вошел внутрь и остановился как вкопанный. Никого. Ковры, вещи, тюки…
Вошедший следом слуга сел по-хозяйски на ковер, подсунул под спину подушку.
— Садись, Николай. Поговорим.
— Ты кто? И где…
Слуга провел рукой перед своим лицом.
На ковре в одежде слуги сидела драконица с золотыми, распушенными по плечам волосами. Сощурились золотые глаза.
— Одно кольцо я вижу, а где же второе?
25
…Эльф шел первым. Маша шла не отставая по пятам. Коридоры, лестницы, двери, коридоры… Резные колонны, мосты с изящными перилами над провалами в которых дна не разглядеть! Отупевшая от бесконечной ходьбы, Маша уже не хотела есть. Хотелось лечь, все равно где, вытянуть ноги и лежать, не двигаясь хотя бы полчаса.
— Еще немного и ты сможешь отдохнуть. — Сообщил неутомимый эльф, не поворачивая головы.
«Как будто ему самому отдых не нужен!»
— Я пока еще не устал. — Сообщил догадливый эльф.
«Мысли мои читает?»
Девушке опять стало страшно. Доверилась дура первому встречному… Кто он? Что у него на уме? С другой стороны, оружия у него нет. Если хотел напасть чего не напал у водопада, пока спала?
Остановившись в очередном монотонном коридоре, эльф толкнул рукой узкую, неприметную дверь и вошел внутрь.
— Прошу войти, Мария.
Внутри оказалась пещера или зал с высоким сводчатым потолком. То здесь, то там из каменного пола торчали корявые высохшие карликовые деревья. В дальнем конце зала в глубокой нише находилась чаша, вырезанная из камня с узорами в виде листьев и плодов. Эльф медленно, как в трансе, подошел к ней и зачерпнул горсть праха.
— Сколько же времени прошло…
— Что?
— Не важно. Здесь мы отдохнем, пока на этом уровне не закончится период гшарров.
— Что еще за «гшарры»?
Эльф вежливо улыбнулся.
— Тебе лучше их не видеть.
Маша с опаской обернулась.
— Тогда надо дверь закрыть чем-то и костер разжечь… или мы тут от дыма задохнемся?
— Костер не нужен, а через дверь гшарры не проникнут. Они не любят металл и проходят через камень как нагретый нож через масло.
— Но кругом же камень… ой!
— Коснись кольцом края фонтана и тогда это место нас надежно защитит.
— Почему?
— Ты хочешь ответов или защиты?
«Я жрать хочу!» — едва не ляпнула Маша, но прикусила язык.
Резная каменная чаша, холодная на ощупь.
Оглядываясь тревожно по сторонам в ожидании неведомых, но опасных гшарров, девушка интенсивно терла край этой чаши, пока отвернувшийся от яркого света эльф не остановил.
— Достаточно.
Голубой огонек пробежал по краю чаши и исчез в каменной стене. Пару мгновений спустя тусклые, голубые огоньки медленно начали проступать по всему залу, по стенам, по потолку и по полу.