терпеть-не-может. Жюльетта с наслаждением макает хлеб в соус.
– Соус просто объеденье, Фердинан. Браво!
– Подожди, ты еще десерт не пробовала. Думаю, тебе понравится. Я могу забрать ваши тарелки?
Фердинан вышел из-за стола с полными руками и вскоре появился с миской, закрытой листком фольги. Когда он ее открыл, у Жюльетты загорелись глаза.
– Обожаю шоколадный мусс! А вы это откуда знаете?
– Все знает не только мадемуазель всезнайка! У меня свои источники.
– Бабушка Мад, держу пари. Это по ее рецепту?
Жюльетта пожирала мусс большими ложками под изумленным взглядом Беатрис.
– Ну и аппетит у этого ребенка! Где каша, там и наши. Я шучу, милая моя. Но аппетит у тебя волчий.
– Все, я побежала. Можно я вас поцелую, Фердинан, мы уже вряд ли увидимся до моего отъезда в Нормандию. Мы уезжаем завтра рано утром. Еще раз спасибо за книгу, Беатрис. Я вам скажу, понравилось ли мне. И с Рождеством вас обоих!
– Я была рада познакомиться с тобой поближе, Жюльетта. Если книга тебе понравится, получишь продолжение. И хороших тебе каникул. Передай от меня привет Мадлен. Ну и до следующего обеда, я надеюсь…
Фердинан помог Жюльетте надеть ранец. Девочка очень выросла за эти месяцы. Ему уже не терпится увидеть ее после праздников. Прощаясь, он собрался с духом и робко произнес:
– Жюльетта, я могу попросить тебя об услуге? Передашь от меня кое-что Мадлен к Рождеству? Это сущий пустяк, но я знаю, ей будет приятно. Хороших тебе каникул. Увидимся, когда вернешься!
Жюльетта убежала, и Фердинан вернулся к Беатрис.
После обеда они пили кофе, сидя на диване. Фердинану было немного не по себе от этого неожиданного интимного свидания. Смогут ли они остаться друзьями после его идиотской выходки? Не факт, но ему приятно в компании Беатрис, которая ни разу его ни в чем не упрекнула. Преодолевая смущение, он сказал:
– Я, конечно, поздновато завожу об этом разговор, но я давно хотел вас поблагодарить за все, что вы для меня сделали. Забрали из полиции, отвезли в больницу… Вы мне ничем не обязаны, и я был очень тронут, особенно после моего… признания, которое наверняка привело вас в замешательство.
– И это еще слабо сказано. В девяносто с лишним я уже забыла, как это бывает. В остальном, Фердинан, это сущие пустяки, ведь это и называется дружбой. И потом, знаете, вы самый простой случай в моей карьере!
– И единственный?
Беатрис улыбнулась ему в ответ:
– Лучше скажите спасибо Жюльетте. Невероятная девочка! Это же она откопала рецепт мадам Суареш, и я предпочитаю не знать, где и как. Если уж ей что-то втемяшится в голову… как и вам, впрочем. Она считает, что в смерти нашей консьержки виноват кот мадам Берже, который бродил возле мусорных баков в поисках мышей. И мадам Суареш испугалась, увидев во мраке его горящие глаза. Что и спровоцировало сердечный приступ. Как ни крути, темная история. Ну, зато мы с вами подружились в этом году! Как подумаю, что, не будь этой катавасии с домом престарелых, совершенно противозаконной, к слову сказать, вы бы никогда со мной не заговорили…
– То есть как совершенно противозаконной? Марион что, не могла меня отправить туда насильно? Вот нахалка!
– Забудем, Фердинан. Вы хорошо сделали, что открылись немного окружающему миру, в частности Жюльетте. Девочка очень к вам привязалась.
– Не слишком, я надеюсь. Потому что если это так, то она огорчится, узнав о моем отъезде.
– Каком отъезде? Боже мой! Куда?
– В Сингапур.
– Ого… далеко! Но это ваше решение, и я полагаю, вы взвесили все за и против. Мужественный поступок! Нам с Жюльеттой будет вас ужасно не хватать.
– У меня нет ни малейшего желания покидать свою квартиру и некоторых знакомых, но меня об этом попросила Марион. Она сказала: “Мы твоя семья”, и, видимо, она права…
Глава 37Элементарно, Ватсон!
Сидя в кресле у окна, Фердинан смотрел, как голые деревья постепенно укутываются белым пушистым снегом. В лучах солнца переливались и сверкали льдинки на ветвях. Сегодня Рождество. Накануне вечером он остался дома и думал сначала о Беатрис, которая сидела с внуками за праздничным столом, потом о Жюльетте. Она хоть и не верит уже в Деда Мороза, но наверняка обрадуется, обнаружив по возвращении его рождественский подарок – подписку на журнал “Новый детектив” в награду за блестящее раскрытие дела мадам Суареш. Ему не терпится увидеть ее реакцию. Потом мысли Фердинана обратились к другой женщине – к Мадлен. Он вспомнил ее дрожащий детский голосок, смешливость, умение удивляться самым обычным вещам и внимательный взгляд, ищущий одобрения. А главное, ее руку с тончайшей нежной кожей, небрежно лежавшую на его руке всего мгновение – и целую вечность. Ах, Мадлен!
Фердинан перебирает в памяти редкие минуты, проведенные с ней, и изобретает более удачные ответы. И даже воображает их будущие беседы. “Недавно вышел новый фильм. Все очень хорошо о нем отзываются. Вам бы не хотелось его посмотреть?”
Фердинан решил пойти пройтись, а то ведь нога человека не ступала еще сегодня по этим пустынным, ослепительно белым улицам. Он надел пальто, замотал шарф и натянул берет на уши. Но, открыв дверь, обнаружил на пороге небольшой белый прямоугольник. Письмо без марки. Он закрыл дверь и прислонился к ней. Знакомый округлый почерк. Фердинан улыбнулся. Поспешно распечатав конверт, вынул оттуда листок в клеточку.
Мой дорогой Фердинан,
я решила Вам написать, потому что знаю, что Вы остаетесь на Рождество в одиночестве, а мне хотелось бы, чтобы Вы знали, что я все время думаю о Вас. Этот год был для Вас не из легких. Вы трагически потеряли Дейзи, попали под автобус, пережили угрозу дома престарелых и скандалы с соседками, вынесли инспекции мадам Суареш, арест и пребывание в больнице. Год трудный, но не скучный. Вы завели приятные знакомства. В первую очередь я имею в виду, конечно, себя, хотя еще немного – и Вы бы так меня и оставили топтаться у Вашей двери! Хорошо, я догадалась мармелад принести. И еще я думаю о супербабушке Беатрис, живущей в шести метрах от Вас, с которой Вы ни разу не заговорили, разве что бурчали ей что-то время от времени. Зато всякие происшествия очень вас сблизили, и теперь вам есть что обсудить.
И еще я думаю о бабушке Мад. Я, возможно, ошибаюсь, но мне кажется, что Вы не остались к ней равнодушны. Мне даже показалось, что в Ваших глазах блеснул какой-то луч, а его не было еще несколько месяцев назад. Это желание. Желание больше не оставаться в одиночестве, снова полюбить и начать жить в полную силу.
Ну вот, я совсем заболталась, а главное-то и забыла: большое Вам спасибо за подписку на журнал “Новый детектив” (грош цена была бы моему чутью, если б я не могла заранее все разнюхать о своих рождественских подарках). За нашими ежедневными обедами мы наверняка сможем разгадать самые темные тайны. У меня тоже есть для Вас подарочек. Выйдите на лестничную площадку. Вы увидите там коробку. Откройте ее…
Фердинан уверен, что рядом с письмом не было никакой коробки. А то бы он сразу посмотрел, что там внутри. Он снова открыл дверь и на самом деле увидел коробку. Довольно большую, словно там… пылесос или микроволновка.
Вот негодяйка! Подарок с тонким намеком?
Фердинан содрал оберточную бумагу и обнаружил… принтер со сканером! М-да!.. На кой он ему сдался? У него даже компьютера нет. В замешательстве он вернулся к письму:
Ну как Вам? Надеюсь, Вы довольны. Я немного опасалась Вашей реакции. С другой стороны, меня не будет еще целых две недели, так что Вам хватит времени к нему привыкнуть и перестать на меня сердиться. Только не держите его в коробке. Надеюсь, ему найдется местечко…
Фердинан замер. Хоть он и глух как пень, но готов поклясться, что совсем рядом с ним раздался какой-то звук. То ли хрип, то ли стон.
Ну нет! Хватит с него несчастных случаев! Я сейчас один. Меня опять обвинят во всех грехах!
И вдруг его озарило.
Вот дурак! Как я раньше не догадался? Скорей!
Фердинан хватает коробку, обнаружив в ней маленькие дырочки, раскрывает боковые створки, и оттуда показывается лохматая коричневая морда в белых пятнах. Фердинан осторожно вынимает крохотного щенка. Теплого и мягкого на ощупь. С заспанным влажным взглядом. Фердинан прижимает щенка к груди. Он гладит его и чувствует, как бьется и медленно успокаивается его сердце.
– Все хорошо. Не бойся, я с тобой.
Фердинан не смеет пошевелиться. Ему хорошо. Теперь он не один. Тут он вспоминает, что не дочитал письмо до конца, и осторожно достает его из кармана.
Щенок уже спит.
Надеюсь, ему найдется местечко у Вас в сердце. Отец обнаружил четырех щенков на стройке. Они прятались от дождя в мокром картонном ящике. Ветеринар сказал, что у него со здоровьем все в порядке и что его просто надо любить и утешать. Совсем как Вас! Пожалуйста, позаботьтесь о Шерлоке. Да, это кобель бигля. По-моему, Вам пора завоевывать симпатии мужчин – для начала Вашего внука Александра и моего отца. Я Вам помогу. И не забудьте купить еще огурцов, я съела всю банку… Ну вот, машина сейчас уедет. Я должна заканчивать письмо. Крепко Вас целую. До скорого.
P. S. Не знаю, что Вы сделали с бабушкой Мад, но она только о Вас и говорит. И повторяет без остановки: “А почему же Фердинан не поехал с нами? Нехорошо как, что мы оставили его одного! А, Антуан?”
У Фердинана забилось сердце. Он нежно успокоил скулящего щенка. Письмо соскользнуло на пол. Он улыбнулся. Жизнь налаживается.
Глава 38От врага не жди пирога
Фердинан сидел у телефона в выжидательной позиции. Марион должна позвонить с минуты на минуту. Он согласен к ней переехать. В Сингапур. Он очень нервничает при мысли о том, что должен объявить ей о своем решении, она, наверное, ушам своим не поверит. Они назначили точное время, но его дочь опаздывает уже на десять минут. Если так и дальше пойдет, он может сломаться и передумать. 16.30, никаких новостей. Фердинан проверил, есть ли гудок, и снова повесил трубку. 16.31. Наконец раздался звонок. Может быть, трубка плохо лежала, кто знает, и Марион уже полчаса ему дозванивается?