– Кто тебе сказал, что у меня была жена?
– У вас такой вид, словно жизнь кончена. Некоторые старики уверяют, что жить дальше не имеет смысла и лучше умереть, потому что счастья им уже не видать. Я читала книжку на эту тему. Она называется “Старость, депрессия, зависимость”.
– Ты с ума сошла, такие книги читать? У тебя, девочка, не все дома, точно тебе говорю!
– Я хотела понять, что чувствует бабушка. Она очень тосковала, когда умер ее друг. А вы что читаете? Спорим, детективы. Так что с вашей женой случилось?
– Я не люблю об этом говорить. Я о многом сожалею. Но сделанного не воротишь. Ладно, Жюльетта, тебе пора. О литературе в другой раз побеседуем.
Сказал и прикусил язык. Ему не хотелось бы, чтобы она сочла это приглашением на ежедневные обеды, у него и без нее дел хватает!
– Ладно, я пошла. Кстати, вы умеете пользоваться моющими средствами?
Фердинан с возмущением посмотрел на нее. Но Жюльетта не смутилась.
– Не забудьте помыть пол в сортире. Он у вас такой склизкий, что у меня кроссовки прилипают, к тому же одна дощечка только что выломалась. В приличных домах так не принято…
Фердинан внезапно задумался, карается ли законом удушение наглой девчонки. Но, закрывая дверь за целой и невредимой (и сытой) Жюльеттой, он прикидывал, на сколько часов ему удастся оттянуть эту проклятую уборку. Он был не прочь подремать под любимую радиопередачу “Час преступления”. Потехе время, делу час, почему бы и нет. Но, как ни крути, он ужасно опаздывает. Придется пойти на компромисс. От окон и туалета никуда не деться. Что касается уборки, то уж как-нибудь он найдет место в шкафу, чтобы свалить туда все то, что за два года ему не удалось распихать. Все остальное весьма проблематично.
Ну ладно, на нет и суда нет. Фердинан уселся в кресло, приподняв ноги, натянул на себя одеяло и принялся ждать начала передачи. Только вот глаза у него слипались. Завтра разберемся, дурацкое дело не хитрое. Чай, не английская королева! Он уж сумеет втереть очки этой выдре.
Глава 18Нет дыма без огня
До инспекции мадам Суареш осталось всего три часа, а он даже не притронулся к чистящим средствам. Выдра консьержка сообщила, что придет на день раньше. То есть она заявится сегодня, во вторник, в шесть часов вечера!
Еще не очухавшись толком от послеобеденного сна, Фердинан обнаружил ее записку у себя под дверью. С этой минуты его мучила тахикардия.
Какая же все-таки сука эта консьержка! А просить отсрочку не имеет смысла, это сыграет против меня. В идеале хорошо бы ей самой что-то помешало прийти. Надо придумать, чем ее занять. Фердинан усиленно размышляет. Мне кажется, я знаю, как ее отвлечь на пару часов.
Но проблему этим не решить. Даже если мадам Суареш придет только завтра, как и собиралась, Фердинану все равно придется убрать, и чем скорее, тем лучше. Внезапно он вспомнил, что на заводе, всякий раз когда он порывался сделать рацпредложение, начальник отделывался от него одной и той же поговоркой: не за свое дело не берись. Чтобы послать его подальше и предложить заниматься своей работой, а не лезть в дела соседа. А ведь и правда, сильная сторона Фердинана – это как раз… Как раз что? Не уборка, это точно! А вот какая-нибудь женщина, а точнее уборщица, могла бы его выручить. Но где он возьмет прямо сейчас эксперта по уборке?
Фердинан рассматривал два варианта – либо попросить у Жюльетты координаты их домработницы (у которой она и позаимствовала всю эту химию), либо одолжить таковую у соседок. Только бы Жюльетта не догадалась, что он так и не сподобился убрать квартиру сам. Время у него было, средства тоже. А не было желания и сил. Что касается второго варианта, то надо еще найти соседку, которая не проболтается консьержке, а эта миссия невыполнима. Фердинан оказался в тупике. Можно было, конечно, позвонить наугад в агентство по предоставлению услуг населению и попросить их прислать компетентную помощницу по хозяйству. Но будь они все феями домашнего очага, этот факт стал бы достоянием широкой общественности! Время шло. Фердинан решил все же совершить диверсию против мадам Суареш. Расставив ловушку, он уже поднимался к себе, когда услышал, как хлопнула дверь на втором этаже. Черт, это старая перечница. Ему нельзя с ней встречаться, только не сейчас. Она спросит, как он живет с тех пор, как Дейзи… Ну и так далее. Вжавшись в стену, Фердинан украдкой бросил взгляд в ее сторону. О нет, она выносит бутылки. Если она спустится к помойным бакам, пиши пропало. Черт! Но у Фердинана не было выбора, не то он прямиком отправится в богадельню! Преодолев последние ступеньки, он выпалил:
– Добрый день. Я как раз хотел попросить вас об услуге. Можем мы сейчас поговорить, если вам удобно? Это важно и крайне срочно.
– Разумеется, месье Брюн, что стряслось? Ничего страшного, надеюсь?
– Нет, ничего страшного, но, видите ли, у меня погибла собака, а дома мне слишком многое о ней напоминает. Мне бы полегчало, если бы кто-нибудь помог мне убрать ее вещи.
– Ну, я собираюсь в церковь. Я организую там экскурсии. Но завтра после обеда могу вам помочь, если хотите. Конечно, я понимаю, что вам это непросто.
– Вы очень любезны, но я имел в виду скорее вашу домработницу. У вас же есть домработница?
Беатрис кивнула.
– Вы не могли бы договориться с ней? Как можно скорее.
– Ну, раз это так срочно, давайте позвоним ей прямо сейчас.
Достав из сумки ключи, Беатрис сделала ему знак следовать за ней. До сих пор его отношения с соседкой не заходили дальше зеленого коврика у нее под дверью. Уже в передней он поразился, до какой степени у нее красиво и светло. Как так вышло, что точно такая же квартира, как его собственная, настолько от нее отличается? Тут просто потрясающе. Почему зимой, в 15.50, она буквально залита солнцем? У Беатрис все тщательно убрано и сверкает чистотой. Как во дворце. На стенах скромные обои в английском стиле, красивая лепнина и резные деревянные панели. Люстры с подвесками и паркет елочкой, как в бальном зале. Пузатая фамильная мебель украшена позолоченными ручками изящной работы. Таинственные портреты, написанные маслом, придают обстановке какую-то торжественность. Над великолепным камином царит портрет наполеоновского маршала, наверняка знаменитого предка семьи Клодель.
Но больше всего его поразила библиотека. Широкие полки из дорогого дерева с тончайшей отделкой занимают всю стену в гостиной. Сотни старинных томов расставлены по названию издательств. Позолоченные корешки идеально гармонируют с янтарным оттенком дерева. Фердинан совсем не разбирался в искусстве, литературе и даже в дизайне интерьеров, но вот что касается дерева, то на этом он собаку съел: ему достаточно мельком взглянуть на изысканный паркет и книжные полки, чтобы понять, что хозяйка квартиры из хорошей семьи.
– Месье Брюн? Спуститесь на землю. Я говорю с Катей, моей помощницей по хозяйству. Если хотите, она может прийти завтра к девяти утра. Вообще-то это время она оставила для меня, но я спокойно проживу еще несколько дней в пыли и бардаке, не волнуйтесь.
Бардак? Пыль? Тут?
– Месье Брюн? Вас это устраивает?
– Да, прекрасно. Благодарю вас за помощь, мадам…
– Клодель, Беатрис Клодель! Ладно, пошли, а то я и так страшно опаздываю.
Фердинан вышел на лестничную площадку первым и остановился перед своей дверью в поисках ключей. Беатрис, как всегда торопясь, помахала ему на прощание, уже спускаясь по лестнице. Ну все, ушла. Главное, чтобы она не увидела, на что похоже его жилище. Побывав у нее дома, Фердинан никогда не посмеет впустить ее к себе.
Ладно, с уборкой он разобрался. Завтра его квартирой займется специалист по чистоте и порядку. И все же, с тех пор как он решил прибегнуть к помощи домработницы, а особенно после визита к соседке, его мучит один вопрос. Сколько стоят услуги уборщицы, привыкшей отдраивать до блеска богатые дома? Его размышления на эту тему были внезапно прерваны пожарными сиренами. Они уже во дворе.
Черт! Я не успел им позвонить… Ну, главное, что они приехали. Надеюсь, они быстро ликвидируют последствия моего вредительства и завтрашние газеты не напишут о нем на первой полосе…
Фердинан наблюдает из окна за снующими пожарными. Провозившись более полутора часов в дальнем конце двора, они наконец вытаскивают из мусорного отсека несчастную металлическую коробочку, охваченную пламенем, и так усердно поливают ее из шланга, что полностью затопляют посадки мадам Суареш, которая руководит боевой операцией.
Фердинан взглянул на часы. 18.12. Сегодня эта сука уже не придет с инспекцией! Он спасен. В эту минуту консьержка, подняв голову, замечает наблюдающего за ней Брюна. Она машет ему издалека, бормоча себе под нос:
– Рано радуешься, старый хрыч!
Глава 19Как черт из табакерки
Как всегда, в среду вечером от телепрограммы можно повеситься. Ни одного фильма, сплошные повторы американских сериалов или французских телефильмов с мелкотравчатой интригой. И все ради того, чтобы загнать людей в кино. Фердинан остановился на “Экспертах”, в качестве звукового сопровождения вполне сойдет. День, можно сказать, удался, инспекция мадам Суареш прошла как нельзя лучше, но тем не менее он озабочен. Он весь вечер пытался дозвониться дочери, чтобы сообщить ей о визите консьержки до того, как выдра ей наврет с три короба, но к телефону никто не подошел. Марион принадлежит к числу совершенно невыносимых людей, которые никогда не отвечают на звонки. С годами Фердинан с этим смирился. Но на сей раз он звонил по важному делу. Совершив двадцать пять бесплодных попыток, он все-таки разозлился. А вдруг у него что-то срочное? Как он сможет ей сообщить? Он попробовал даже позвонить ей на мобильный. Но получилось еще хуже, гудков вообще не было, и никто не предложил ему оставить сообщение. У Марион всегда наготове ее обычные отговорки: “Ой, он, наверное, разрядился”. Могла бы хоть раз в жизни проявить какое-никакое участие?! А он почти уже собрался извиниться перед ней за их последний разговор. В ближайшее время он к этой мысли точно не вернется…