о на себя. Благополучно зацепив и вытащив сумку, отправились обратно на базу, чтобы отогреться, обсушиться и организовать подъём снегохода. Подходя к базе, Русаков сказал:
– Идём сначала в столовую. Вы уже все заледенели, да и я промок. Чтобы не простудиться, надо выпить грамм по сто пятьдесят.
Пришли в столовую, Русаков разлил одну из спасённых нами бутылок водки в три стакана, а мы с Мишкой сделали по паре бутербродов с колбасой.
Переодевшись в сухую одежду и положив мокрую сушиться под самодельную тепловую пушку, отправились искать Олега Соколова, командовавшего всем хозяйством в доме отдыха. Нашли довольно быстро, он шёл по каким-то своим делам. Русаков говорит:
– Олег, мы снегоход утопили, надо организовать его подъём.
Соколов остановился:
– Я видел, как вы нырнули. Никто не утонул?
– Да нет, мы втроём ехали.
Олег махнул рукой:
– Ваша картошка с сосисками на дне уже давно остыла, водку вы спасли, так что срочно вытаскивать вездеход нет никакой необходимости. Сейчас у нас главная задача – поставить сеточку. Утром её снимем, после этого и придёт очередь вездехода. А сейчас обсыхайте, отдыхайте, а потом, если захотите, пойдём на лёд заниматься делом.
Летом я не однажды участвовал в установке сетки с лодки, но сейчас была зима, вода покрыта льдом, и мне было интересно, как в этих условиях можно установить сеть, так что я с удовольствием отправился на эту церемонию.
Вышли мы на лёд, недалеко от берега уже были просверлены десятка полтора лунок. В одну из них опустили край сетки, а через соседнюю металлическим крюком захватили подо льдом сетку и вытащили её крюком из лунки. Расправили – и снова проделали ту же операцию, сместившись на одну лунку. Я понял, что основная забота была о том, чтобы сетка не перекрутилась и ровно повисла подо льдом.
Когда установку сетки завершили, Русаков обратился к нам с Мишкой:
– Пойдём, поставим на ночь жерлицы, Серега пескарей наловил.
Нашли недалеко от берега подходящее ледяное поле, мы с Мишкой начали сверлить лунки, а Русаков и Зайцев принялись наживлять пескарей. Закончив, отправились в столовую, где уже собралась вся наша компания. Гвоздём стола был огромный поднос с грудой копчёных окуней – это постарался Олег со своими ребятами.
Утром все отправились на лёд, а мы вчетвером пошли снимать жерлицы. Сетку Олег со своими сотрудниками снял ещё затемно. Подходя к жерлицам, увидели, что на нескольких из них флажки подняты, значит, что-то попалось. Подойдя к ближайшей, Русаков взял леску и начал поднимать то, что на ней болталось. Наконец, в лунке показалась щучья морда. Русаков просунул в лунку руку, схватил щуку и тут же закричал:
– Мишка, тащи пешню, щука в лунку не пролезает, надо лунку раздолбить.
Лопин побежал за пешней, минут через пять появился и тут же принялся долбить лёд. После нескольких его ударов Володя недовольно воскликнул:
– Мишка, что ты мне по руке долбишь? Я так щуку не удержу.
Пешню перехватил Зайцев, потом я. Минут через десять лунку расширили, и Русаков торжественно вытащил щуку. Мишка произнёс:
– Да, знатная рыбёшка, наверное, килограмм двенадцать.
Серега пригляделся:
– Ты посмотри, она ведь с икрой.
Русаков поднял щуку:
– Я пошёл разделывать щуку. А вы просмотрите и соберите все жерлицы.
Вскоре мы все собрались в столовой. Володя икру из щуки уже вытащил и готовил тузлук – солёную воду. Очистив икру от плёнки, бросили её в тузлук и часа через два готовили бутерброды. Вкуснее икры я не ел.
Пока мы возились с жерлицами и щукой, Олег организовал подъём снегохода.
Павел Петрович не умел отдыхать, грея пузо на солнышке. Пока дети были маленькие, они с женой Верой всё своё отпускное время проводили с детьми, поскольку ни в какие пионерские лагеря их отпрыски ездить не пожелали. Пока были живы их родители, они ездили к ним на одну-две недели в гости, а остальное время проводили на своём огороде, подгадывая так, чтобы попасть на грибное время. Они с Верой оба любили собирать грибы и детей к этому пристрастили. Павел Петрович любому другому времяпрепровождению предпочитал путешествия по лесным зарослям, совмещая удовольствие от лесных красот с несомненной пользой от заготовки грибов на зиму.
Так и продолжалось в течение многих лет, пока давний приятель Павла Петровича не уговорил его поехать на зимнюю рыбалку. Сначала Павел Петрович, когда зашла речь о рыбалке, даже удивился:
– Слушай, Серёга, какая рыбалка? Март месяц, зима закончилась, ещё недели три – пройдёт дождик, и всё растает.
Приятель засмеялся:
– Вот сразу видно, что ты в этом деле ничего не смыслишь. Слышал такое выражение – «рыбалка по последнему льду». Это самый кайф, клёв изумительный, но он будет только через две-три недели. А пока обычная зимняя рыбалка, лед ещё довольно толстый и крепкий. Обещаю, что получишь неописуемое удовольствие. Я тебе даже завидую, поскольку для тебя это будет в первый раз.
В общем, Павла Петровича уговорили. У предприятия на Волге, недалеко от Дубны, на острове была своя спортивная база, куда летом все рвались получить путёвку. Павел Петрович ни разу там не был и даже не пытался приобрести путёвку, но восторженных отзывов от побывавших на острове сотрудников слышал много.
Когда Павел Петрович сказал Вере о поездке на рыбалку, жена только вздохнула:
– Поезжай, конечно, надеюсь, сможешь отдохнуть, а то в последнее время ты почти все выходные проводишь на работе.
– Да, понимаешь, столько поставок навалилось, не продохнуть, – оправдывался Павел Петрович. – Но вроде бы на этой неделе всё завершается и снова пойдёт обычный режим, так что мы с тобой больше времени сможем проводить вместе. Может, и к внукам заглянем.
Нельзя сказать, чтобы Павел Петрович не знал, что такое рыбалка, но заядлым рыбаком никогда не был, хотя в компании друзей иногда тоже мог посидеть с удочкой на берегу или в лодке, и даже рыбёшка кое-какая попадалась. Но у него даже постоянных снастей не было, иногда снабжал своими кто-нибудь из приятелей, иногда и сам покупал, но быстро терял или просто не мог найти среди всякого хлама в своём гараже. Так что первым делом с помощью уговорившего его приятеля он купил снасти для зимней рыбалки и ящик, куда эти снасти уложил, и на котором можно будет сидеть возле лунки. Отдельно купили мотыля – маленьких червячков, которые и будут наживкой для ловли рыбы.
Выехали во второй половине дня в пятницу. Десять человек уселись в микроавтобус, расставив свои рыбацкие ящики в проходах между креслами. Сначала было довольно шумно, выясняли, всё ли взяли, о чём договаривались, потом пошли анекдоты, а дальше кто-то уже и похрапывать начал. Немного не доезжая Дубны, остановились на обочине дороги; как сказал Павлу Петровичу его приятель Сергей:
– Ну, это такая традиция, всегда здесь останавливаемся: отдохнуть, немного перекусить.
Действительно, начали вытаскивать припасы – кто-то бутылку, другой – бутерброды, а ещё и соленые огурчики появились. Павел Петрович и свои захваченные по совету Сергея продукты и бутылку достал. Особого пиршества не было, выпили по три маленьких рюмочки водки и этим ограничились. Почему три, это и так все знали:
– Так за здоровье же пьём.
Приехали на пристань возле железнодорожной станции «Большая Волга», а дальше нашли съезд на лёд, и автобус покатил по замёрзшей реке до самой спортивной базы. Добрались, когда уже начало темнеть.
Ужин был достаточно скромным. Договорились, что завтра с утра все идут пешком на лёд недалеко от острова, а в обед решат, что делать дальше. Несколько человек остались продолжать застолье, остальные, в том числе и Павел Петрович, отправились отдыхать.
Утро выдалось солнечным и тихим. Пройдя пешком метров пятьсот, остановились и начали сверлить лунки. Бур был один, так что сверлить пришлось по очереди. Наконец и Павел Петрович уселся на свой ящику лунки, наживил мотыля, понаблюдал, что делают другие, и опустил мотыля в лунку. Под воздействием движений его руки кивочек удочки плавно колебался, время шло, но ничего не происходило. Боковым зрением Павел Петрович видел, что некоторые уже вытаскивают рыбёшку, снимают с крючка и бросают на лёд. Подождав ещё немного, он решил проверить наживку, вытащил удочку и увидел, что крючок пустой. Когда и кто съел его мотыля, Павел Петрович проморгал.
Нацепив нового червячка, снова запустил его в лунку. Так повторилось несколько раз, и вдруг он увидел, как кивок резко наклонился к воде. Чуть подождав, Павел Петрович дёрнул удочку вверх, почувствовал её затруднённое движение и, схватив руками леску, начал перебирать руками, вытаскивая на поверхность, и тут же увидел в лунке извивающуюся на крючке рыбку. По тёмным полоскам на боках понял, что это окунь, снял его с крючка и бросил на снег. Упав, окунь несколько раз подпрыгнул, перевернулся, но быстро затих.
Как-то сразу напряжение, в котором Павел Петрович пребывал всё утро, прошло, он только теперь увидел, какой прекрасный разгорается день. Почувствовал, что солнце припекает, даже шапку снял, и вдруг услышал пение жаворонка. Поднял голову – на небольшой высоте почти неподвижно над ними висела крохотная птаха и самозабвенно выводила свою незатейливую песенку.
Тут подошёл приятель с бутылкой, рюмкой и небольшим бутербродиком. Павел Петрович опрокинул рюмочку, приятная теплота покатилась к желудку. Кивнул приятелю:
– Спасибо, как раз то, что надо.
И только после этого положил в рот бутербродик. Приятель весело подмигнул:
– Ну, как, доволен? Правда, здорово?
В ответ Павел Петрович поднял вверх большой палец левой руки, правой он всё ещё сжимал удочку.
До обеда приятель с бутылкой подходил ещё пару раз. А рядом с Павлом Петровичем потихоньку увеличивалась кучка окуней. Когда услышал команду идти на обед, собирая окушков в пакет, насчитал их шестнадцать штук.
В обед двое умельцев из наловленной рыбы очень быстро сварганили великолепную уху Ну, а без рюмки водки уха не бывает.