Иванов Вилен Николаевич – советник РАН, член-корр. РАН, д. ф. н., профессор, член Союза писателей России. Автор более 500 научных и литературных публикаций (книг, брошюр, статей, сборников стихов). Имеет государственные и общественные награды. Лауреат научных и литературных премий. Почётный член Российского общества социологов (РОС). Почётный доктор наук Института социологии РАН. Почётный гражданин г. Минниаполиса (США). Полковник в отставке.
Социологические зарисовки
В России сменилось Правительство.
Правительство сменилось. «Хорошо!» —
Наверно, каждый ныне скажет.
Счёт на дела теперь пошёл.
Но на какие? – Жизнь покажет.
15 января 2020
Эксперт с телеэкрана произнёс,
События последних дней итожа:
«Медведев – друг верхов, но истина дороже!» —
И тем предвосхитил назойливый вопрос.
Новый премьер
Он человек рачительный и строгий,
Но сможет ли страною управлять?
О том мы можем лишь гадать!
На что мы можем уповать,
Уже сегодня точно знать?
– Что будут все платить налоги!
Депутат от КПРФ
Он в Думе предложил намедни:
Чтоб людям стало легче жить,
Богатым нужно запретить
Переводить в офшоры деньги.
Правительство на выдумки богато,
Упорно пробует решить вопрос:
Как быстро увеличить спрос,
Не повышая никому зарплату?
Угодливый телеведущий
«Вести недели», 9 февраля 2020
Верхам готов служить и угождать,
В подобострастии не ведая предела,
Он вдохновенно обеляет белых,
Не уставая красных обличать.
Казус
В истории страны нелепый случай,
Со здравым смыслом глупый спор:
РАН по закону с неких пор
Организацией не числится научной.
Президент
Готовый в бой в любой момент,
В строю и с поднятым забралом,
Я знаю, что в России Президент
Не может быть брюзгой и либералом.
Просвет
Сколько печалей вокруг многоликих,
Сколько проблем, сколько горя и бед.
Можно ль поверить в какой-то просвет?
Можно! Осмыслив лишь опыт великий
Прежних ошибок и прежних побед.
Ожидания
Напоминая дни военные,
Полна тревоги тишина,
Наверно, новой переменою
Опять беременна страна.
Я напишу, коллега мой напишет
И то, что мы напишем, будет правда,
Но мне понять сегодня надо:
Кто эту правду всё-таки услышит?
Владимир Кирилюк
Кирилюк Владимир Павлович окончил Московский энергетический институт. Автор шести книг. Член Союза писателей России. Живёт в Москве.
Прощальная осень
Осенняя пора
и листьев половодье —
Летят в долину
листья сентября…
А я смотрю в лицо
задумчивой природе —
Прощальный взгляд
подарит мне она.
Осенний свет во всём:
В воде, лесах, дубравах.
Спасенья нет – все отцветём,
Как отцветают травы…
Как отцветает луг,
Как отцветает поле.
Напьёмся грусти, друг, —
Прощальное застолье!
Разлита грусть хмельным вином,
Игриста песня цвета.
Вино мы терпкое допьём
Осенней грусти света.
Венчанье с долгими путями,
C надеждой, в поисках любви.
В пути, под звёздными крестами,
Лишь бесконечности светлы.
…А дни бегут себе, бегут,
Дар неба тает, тает, тает…
Так мало cчáстливых минут,
Которых век не забывает.
Деревья стоят сиротливо,
Давно минул Яблочный Спас.
Листья кружат золотые,
Cтелят осенний палас…
Морщинки твои от улыбки,
От ветра слеза на щеке…
А счастье зыбкое, зыбкое,
Как некий мираж вдалеке.
– Такая красивая женщина,
Вы что ж одиноки всегда?
И даже ни с кем не повенчаны…
Так быстро мчатся года!
…Вечерний закат туманный,
И шепчет листва в полусне,
Что все мы о счастье мечтаем,
О вечной любви и весне.
Силуэт
Ты сидела у воды —
Здесь раскинулись пруды.
Над широкою водой
Грустил месяц молодой.
Ты глядела в даль глухую,
Не свою и не чужую.
Ты глядела в никуда,
Где прошли твои года.
…Одинока даль была,
Одиноко боль плыла…
Лишь соломинка в зубах
Была чем-то дорога.
Не глядите в даль туманную,
Не разгадывайте снов,
Всё равно любовь обманет,
Повторять зачем же вновь.
И не будет уже больше
Ни свиданий, ни разлук.
Дней осенних долгих, долгих
Одинокий сердца стук.
Одинокая женщина,
Что тоскливая степь,
Лишь с ветрами повенчана.
И других мужей нет.
Журавлей летит так много!..
Плавен их полёт.
Поднебесная дорога
В дальний путь зовёт.
Слышен мне напев прощальный,
В нём тоска и грусть.
Над осенними свечами
Долгим будет путь.
Им лететь сквозь дождь и ветер,
Сквозь туман полей.
Пусть полёт их будет светел
Над печалью дней.
Журавлей летит так много…
Я стою один.
Мы когда-нибудь до Бога
Тоже полетим.
Осеннее танго
Куплю вино, бокал наполню,
Украшу уголок цветами,
И ретро-музыка напомнит
О том, как танго танцевали…
Танго душистой сирени,
Танго белых берёз,
Где соловьиные трели,
Сердце, полное грёз.
Танго весёлых улыбок,
Танго цветущей весны,
Танго поющих скрипок,
Танго нашей любви.
Так много музыки звучало,
И много песен слышал я.
Печали в жизни повстречал я,
И было счастье у меня.
А осень накопила грусти,
Поёт мне песнь воспоминаний…
Быть может, лебеди иль гуси
В осеннем небе танцевали.
Танго ушедшего лета,
Танго осеннего дня,
Танго холодного ветра,
Грустное танго дождя.
Танго печальных улыбок,
Танго опавшей листвы,
Танго плачущих скрипок,
Танго ушедшей любви.
Романс
Сады окрестные в тумане белом плыли,
Дурман цветов сливался с ветерком…
Друг друга мы с тобой тогда ещё любили,
Тот сон весны остался далеко.
В сиреневых садах сгорела наша юность,
А пепел сердца ветры разнесли.
В весенних снах тогда звенели струны —
Аккорд прервался, счастья не спасли.
…Сквозь осень мы идём в торжественном наряде,
Держа в руках увядшие цветы.
И только там, вдали, кленовым листопадом
Ещё горят угаснувшие сны.
Цыганская осень
В разноцветных заплатах вышла нищая осень
Побродить по дорогам размытой тоски.
И цыганскую осень дождь, распутица просят:
– Невесёлый свой танец ты пропой и спляши.
На осенних подмостках бунт души пусть прорвётся,
Под напевы дождей, средь размытых дорог.
Вкус полынный и горький по степи разнесётся,
Чтоб пьянящие муки пробудили восторг.
Безудержный огонь пускай рвётся, мятежный,
Средь усталых надежд, сквозь косые дожди…
Зачаруй, околдуй, бесшабашный и вольный
Песня-танец шальной опалённой души.
Прокричит, улетая,
Одинокая стая,
Край родной покидая, —
Ей вослед погляди.
Ни о чём не мечтая,
Ни по ком не страдая,
Пусть печали растают
В осенней дали…
Василий Ловчиков
Ловчиков Василий Дмитриевич родился в г. Воронеже. Окончил Высшее военноморское инженерное радиотехническое училище, Военно-дипломатическую академию, член Союза писателей России. Кандидат военных наук, доцент, Академик Международной Академии духовного единства народов Мира, член-корреспондент Академии поэзии. Автор более 20 поэтических книг. Публиковался в ряде коллективных поэтических сборников и антологий, в том числе во всеобщей энциклопедической антологии «“Душа России” – пятнадцать веков русской поэзии». Его произведения широко представлены в Интернете.
В День ПобедыПоздравляем с юбилеем!
Высокая награда
В тот год сорок первый жестокий
На стыке двух сельских дорог
В засаде расчёт одинокий
Колонну фашистов стерёг.
И бой на заре завязался:
Расстрелян был танковый взвод,
Но весь под осинкой остался,
Раздавленный танком, расчёт.
Бойцов тех, по танкам стрелявших
И павших, долг выполнив свой,
Как без вести даже пропавших,
Никто не отметил строкой…
Давно уж война миновала,
И здесь, под осиновый стон,
Сыновья рука откопала
Отцовский солдатский жетон.
Путь вёл к этой рослой осине
Из дальних мальчишеских лет:
От школьного возраста сына
До зрелого возраста дед!
Сын подлым намёкам не верил:
«Зря ищешь – с врагами удрал!»
И вёрсты военные мерил —
По братским могилам считал.
От волжских степей до Берлина
Он тысячи кладбищ прошёл…
Лишь здесь – под смоленской осиной
Отца средь забытых нашёл.
Страна юбилейную дату
Встречает под орденский звон,
И сын прикрепляет награду
К портрету – солдатский жетон!
Баллада о пушке
Легендой с седого гранита
Гвардейская пушка глядит —
Станина лафета пробита,
Изранен осколками щит,
Лишь ствол да казённик исправны,
Готовы заряды принять
И вновь, как в той битве неравной,
По танкам стрелять и стрелять!
Склонились над пушкою клёны,
Доносятся крики грачей…
А ей – всё мерещатся стоны
Рубеж удержавших друзей.
И танк, что стремился покончить
С её беспощадным огнём.
Ей грезится юный наводчик,
Что с ней оставался вдвоём.
Изранен, из сил выбиваясь,
Он жил лишь желаньем успеть
И в смерть, что жерлом примерялась,
Вогнать бронебойную смерть!
Два залпа ударили кряду,
Танк вспыхнул за выстрелом вслед,
Осколки чужого снаряда
Пробили и щит, и лафет…
И пушка всё смотрит с гранита,
Наводчика храброго ждёт,
Ей верится: жив, не убит он,
И к ней непременно придёт!
Баллада о сонете
Царит высота над равниной,
Наморщив траншеями лоб,
А выше – замшелою глиной
Глядит одинокий окоп.
На бруствер с плакучей берёзы
Осенняя капает медь,
И ветер упавшие слёзы
Не в силах, вздохнув, утереть.
Он знает: в окопе снарядом
Зарыт неизвестный поэт,
А в гильзе, ржавеющей рядом, —
Его лебединый сонет.
И гильза под глиной страдает,
Надеждой солдата живёт,
Что кто-то её откопает,
Заветные строчки прочтёт!
Но плод вдохновенья поэта
Земля молчаливо хранит,
Лишь текст лебединый сонета
Всезнающий ветер твердит.
И к людям спускаясь по крышам,
Он верит – кого-то найдёт,
Кто плод вдохновенья услышит,
И в гильзе сонет не умрёт.
За стольный город
Штурм отражён, но нас осталось двое,
А немцы рвутся вновь атаковать:
Не собирались мёрзнуть под Москвою,
Мечтали в ней победный год встречать.
Их прыть блицкрига мы сорвать сумели,
Но не настало время ликовать —
В метелью запорошенной постели
Уснувших вечным сном не сосчитать!
Налей, сержант, за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
И снова штурм. Опять ревут моторы.
Смелей, сержант, стреножь из ПТР
Ведущий танк, я ж тем займусь, который
Нас правым флангом обойти хотел.
Держись, сержант, и не попомни лихом,
Коль и меня метель накроет здесь,
А будешь жив, родным в посёлке Тихом
Не поленись, прикрась лихую весть.
Проклятых жги – за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
Но не сержант, а я в живых остался
И, смене сдав недрогнувший рубеж,
Всё похоронки написать пытался,
С надеждой в горе обнаружить брешь.
И в скорбной тризне чудом уцелевших
И разделивших временный ночлег,
Из котелков и кружек обгоревших
Мы молча помянули павших всех.
Я пил до дна за тех, кто не проснётся,
Кто встал живой стеною под Москвой,
Не отступил, покуда сердце бьётся,
И принял смерть за стольный город свой.
Нас было пять
Нас было пять, наш пятый – политрук,
Два ПэТээР и к ним патронов двадцать,
И тридцать танков навалились вдруг,
Пытаясь к Волге через нас прорваться.
Они неслись на нас, как ураган,
Под гром орудий, рокот пулемётов;
В развалинах встречали мы врага —
Два антитанковых недрогнувших расчёта.
«Держись, ребята, – молвил политрук, —
В развалинах для них мы недоступны,
Атака эта не сойдёт им с рук,
Цена – патрон за каждый танк из группы!»
А фриц на нас как сумасшедший прёт,
Привык пугать психической атакой,
И начал счёт свой каждый наш расчёт —
Патроном каждым истреблять по танку.
Не тратим их стрельбой издалека,
Даём фашистам ближе подкатиться,
Чтоб въехал танк в прицел наверняка,
Дав шанс одним патроном расплатиться.
«Добро, друзья, – смеётся политрук, —
В развалинах и впрямь мы недоступны,
Атака эта им не сходит с рук:
Один патрон – и выбит танк из группы!»
Пятнадцать танков свой конец нашли,
Не одолев карающих развалин,
Вспять остальные, развернув, ушли —
Удрали прочь, чтоб их не покарали!
Познали здесь, что это не Париж,
И что к тому же даже не Варшава,
Не запугаешь! – Сам скорей сгоришь —
Ждёт и в броне жестокая расправа!
«Я ж говорил, – ликует политрук, —
В развалинах мы были недоступны,
И фрицам не сошла атака с рук —
Пятнадцать выстрелов – и выбито полгруппы!»
В День Победы
Вновь майский праздничный рассвет
Над мирной Родиной встаёт
И вас, бойцы военных лет,
В круг благодарных вам зовёт:
«Встань, ветеран, мундир надень,
Укрась реликвиями грудь
И всем позволь в свой звёздный день
В глаза истории взглянуть!
Припев:
Ваш ратный подвиг под Москвой
И в Сталинграде враг изведал,
А под Орлом и Курском бой —
В Берлине отгремел победой.
Пусть славит вас салюта глас,
Всех тех, кто горькою стезёй
Победу выстрадал и спас
Не только нас, весь шар земной!
Сегодня вы герои дня,
Кто нёс всем радость на плечах,
И вечный реквием огня,
Связавший радость и печаль!»
Припев:
Ваш ратный подвиг под Москвой
И в Сталинграде враг изведал,
А под Орлом и Курском бой —
В Берлине отгремел победой.
Детям, пережившим войну1941–1945 годов
Мы дети жестокого века,
Питомцы великой страны,
Познавшей и взлёт человека,
И ужасы страшной войны.
Мы дети героев Победы,
Надежда погибших отцов,
Прошедших сквозь муки и беды,
Но в грязь не упавших лицом.
Мы ведали горе и голод,
И слёзы своих матерей,
Жара нас терзала и холод
Жестокою хваткой своей.
Но мы, как трава-подорожник,
Что терпит удары копыт,
К успехам стремились без дрожи,
Дробили препятствий гранит.
Не жгли мы своих партбилетов,
Что звали нас быть впереди,
Как сделали, трудности встретив,
Кремлёвские горе-вожди!..
И нынче в чаду испытаний,
Под тяжестью лжи и невзгод,
Под лепет пустых обещаний
Стремимся, как прежде, – вперёд.
Дай Бог только сил и удачи,
И твёрдую поступь в делах…
А наша святая задача —
Держать верный к истине шаг!
Вновь отмечаем День Победы
Встречаем вновь Победы День,
День славы, гордости и боли,
И скорби траурную тень,
Что носим в сердце поневоле.
Не можем позабыть никак
Всех павших, нам до боли близких,
Чей подвиг понесли в века,
Достойно славя, обелиски.
Презрев страдания и смерть,
Они сражались за свободу,
За гневный суд тогда и впредь
Фашистско-дьявольскому сброду.
Повержен был тогда фашизм
И осуждён, казалось, всеми,
Но среди всех сейчас нашлись,
Кто вспенил дьявольское племя.
Вновь марши, факелы и смерть…
И вновь ослепли демократы:
Не в силах рядом разглядеть —
Вояк, с кем ад готовят Штаты.
И наша цель – не прозевать,
Чтоб не винить внезапность снова,
Напрасно близких не терять
И обелиски множить повод!
А майский праздничный Парад
Пусть нашим недругам подскажет:
Да! – Мы умеем воевать,
И, коль придётся, – вновь докажем!