— Поехали со мной, — говорит он. — Сейчас поедем в казино и всё обсудим.
— Кто?
— Цвет, — кивает он.
Я облегчённо выдыхаю.
— Джемо тоже едет? — уточняю я.
— Джемо?
Подходят Джемал и Цвет.
— Фархад Шарафович предлагает поехать в казино и поделиться впечатлениями от сходки, — говорю я.
Они соглашаются. Мы рассаживаемся по машинам. Я благодарю Скачкова и Пашка везёт его на работу, а парней в Дьяково. А я остаюсь под защитой телохранителей Ферика.
Мы вваливаемся в казино и идём в дальний закуток за стойкой.
— Ну что? — говорю я и делаю знак бармену, чтобы он принёс бутылку «Монополь». — За новую эру игорного бизнеса?
— Ты дерзкий игрок, — смеётся Джемо. — Я бы за карты с тобой не сел.
— Я не играю, — усмехаюсь я.
— Вот настоящая иллюстрация того, что шампанское существует для тех, кто рискует, — недовольно бурчит Ферик.
— Фархад Шарафович, — с улыбкой говорит Джемо. — Спасибо, что пошли мне на встречу. Вы не разочаруетесь. Я вам обещаю.
Тот только рукой машет. Облапошил его Джемал. Облапошил.
— Ну что, когда едем в Геленджик? — спрашивает Джемо. — У меня на точке не так шикарно, как у вас здесь, но зато менты не такие прожорливые. Конечно, оставить ворам четвертину вместо половины… Ты Егор тот ещё еврей. Да чего там, ты азербайджанец, наверное. Или и то, и другое вместе взятое. Ладно. У меня отличное предчувствие. Думаю, мы сможем хорошо поработать вместе, да Фархад Шарафович?
Тот только головой качает.
— А вы когда в Ташкент летите? — не ослабляет хватку Джемал. — Я с вами. Вы же не против?
— Не знаю пока, — отвечает Ферик. — В ближайшее время не собирался.
Шампанское начинает действовать и все мы погружаемся в лёгкую словоохотливую эйфорию. Даже Ферик, кажется, примиряется с тем, что ему приходится простить Джемалу его прегрешения.
— Нет, — смеётся Цвет, — Зураба ты, конечно, уделал.
— Ну, а что, я разве неправ? Разве ему не положено наказание за такую херню?
— С одной стороны да, — улыбается Джемо, — ты ведь партнёр. Но, тем не менее, ты не блатной, так что с тобой, по идее, что угодно можно делать.
— Ну пусть ещё разок попробует, — киваю я. — Башку отверну.
Мы, обсуждаем ближайшие планы и снова раз за разом возвращаемся к прошедшему пленуму. Впрочем, вскоре я покидаю своих товарищей, потому что замечаю Де Ниро. Да не одного, а с очаровательной спутницей.
Она выглядит, как иностранка. Я вижу в ней внутреннюю раскованность, уверенность и ещё что-то неуловимое, отличающее её от нас. Разумеется, и одета она элегантно, модно и дорого.
— Леонид Юрьевич, — окликаю я его, остановившегося посреди зала и озирающегося в поисках меня. — Я здесь. Здравствуйте.
— А, Егор! — кивает он. — Привет. Знакомься. Это фрау Кох.
Я смотрю на стройную и милую девушку с восхищением. Ну, разумеется. Как ещё смотреть на милых девушек? Ей, думаю, немного за тридцать, у неё вьющиеся светлые волосы и большие серые глаза, кажущиеся на первый взгляд печальными, но скрывающие озорные огоньки. Губы у неё большие и полные, а сама она стройная и даже худая, но грудь при этом выглядит очень богато.
— Ева, — улыбается она, наблюдая за произведённым эффектом.
— Очень рад, Ева, — улыбаюсь я в ответ. — Я Егор. Пойдёмте друзья вон за тот столик. Вы голодны?
— Нет-нет, мы только что закончили ужин, — отвечает она.
— Кто? Цвет? — спрашивает Де Ниро.
— Так точно, — подтверждаю я.
— Ну, и хорошо, а то беспокоился я, честно говоря. Потом расскажешь подробности.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Что вам предложить из напитков? Что вы хотите, шампанское или дижестив?
— Можно шампанское, — кивает Ева, и Злобин соглашается.
Я делаю знак официанту и веду гостей к столу.
— Значит, вы немка? — спрашиваю я. — Где живёте, в Берлине? А, может быть, в Дрездене?
— Во Франкфурте, — отвечает она с улыбкой.
Ого! Любопытное кино… И что же это значит? Для чего Злобин приволок сюда гражданку ФРГ?
Официант приносит «Монополь» и целое блюдо бутербродов, а ещё тарелку с сырами.
— Ничего себе, — качаю я головой. — Во Франкфурте?! И какими судьбами вас занесло в советскую Россию?
— Я здесь по работе, — говорит она.
— Интересно…
— Интересно да, — кивает Злобин. — Даже очень. А знаешь, что ещё интересно?
— Что же, Юрий Леонидович?
— А то, что мне сегодня предложили генеральскую должность.
— Неужели? Вот это да! Я так понимаю, должность заместителя? Вместо Мигуля?
— Именно!
— Ну, ничего себе! Юрий Леонидович! Я вас от всего сердца поздравляю! Давайте за это дело поднимем бокалы.
Мы поднимаем и осушаем их до дна.
— Простите меня, — поднимается Злобин. — Я отойду ровно на одну минуту.
От уходит, а я беру в руки бутылку.
— Итак, Ева, — изгибаю я одну бровь. — Что же у вас за работа такая прекрасная?
— Прекрасная? — кокетливо смеётся она. — В принципе да, мне нравится. Она полезна для общества, и даже необходима.
Я киваю в знак согласия и наливаю ей в бокал ещё шампанского. Ставлю бутылку и, повернувшись к двери… даже поверить не могу своим глазам. У входа стоит Рыбкина, улыбается и смотрит на меня.
14. Будь со мной всегда ты рядом
А вот это неожиданно. Прям реально неожиданно и не скажу, что приятно. Я, конечно, рад её видеть, но обстоятельства не просто не радуют, но даже напрягают.
— Я прошу прощения, — говорю я, поднимаясь. — Извините, буквально одну минуту.
Я иду к Наташке.
— Сюрприз, — улыбается она, широко раскрывает глаза и вжимает голову в плечи, расставляя руки в стороны. — Надеюсь, приятный. Я тебе ничего не испортила?
— Я тоже надеюсь, — улыбаюсь я и привлекаю её к себе. — Привет.
Я целую её в шею и чувствую, как её тело вздрагивает от этой нежности.
— Пойдём, познакомлю тебя с интересными людьми.
Мы подходим к нашему столику одновременно с Де Ниро.
— О, — хмыкает он, — ещё одна очаровательная дама в нашей компании.
— Знакомьтесь, друзья, — представляю я Наташку. — Это Наталья, моя невеста.
— Ого! — восклицает фрау Хоф. — Вот это неожиданность. Вы такие молоденькие и уже женитесь.
— А чего тянуть, — усмехаюсь я. — У нас уже всё решено, мы как две стороны одной медали, нас ни распилить, ни оторвать друг от друга. Отныне и навеки, так чего ждать? Это Ева, а это Леонид Юрьевич.
— Для юной красавицы просто Леонид, — улыбается он.
Мы садимся за столик. Я делаю знак, чтобы Наташке принесли бокал.
— А ты нам не говорил, что ждёшь невесту, — поднимает брови Злобин.
— А я не и не ждал, — пожимаю я плечами. — Дело в том, что Наталья обожает сюрпризы. И вот, ради сюрприза она прилетела сюда из Новосибирска. Да, Наташ?
— Ну, не совсем, если честно, — мотает она головой. — Сюрпризы я люблю делать, но только приятные.
На короткое мгновенье по её лицу пробегает сумрачная тень. Должно быть, в этот момент она сомневается, что сюрприз мне понравился. Но воля либо юный оптимизм быстро расправляется с сомнениями и выражение её лица снова делается весёлым и жизнерадостным.
— Нас, тех, кто свою первую сессию сдал на отлично, от универа послали на пять дней в Москву, — объясняет Наташка. — Мы будем участвовать в конференции «Студенты — XXVI съезду партии!» Я, как член факультетского комитета комсомола, буду выступать. А потом будет интересная программа в МГУ, МГИМО и МВТУ имени Баумана. Лекции, знакомство с вузами и всё такое.
— И сколько вас набралось отличников-первокурсников? — интересуется Де Ниро, улыбаясь своей фирменной улыбкой мафиози и переводя взгляд с Наташки на меня и обратно.
— Семь человек с факультета. И ещё замдекана. Всего восемь человек.
— И вы здесь живёте? В этой гостинице?
— Нет, конечно, — улыбается Наташка. Мы в Измайлово. Там тоже здорово, мне очень нравится.
Мы болтаем ещё немного о Наташкиной поездке и внезапном появлении. Её невероятно веселит воспоминание о моём обескураженном лице, когда я с ней встретился взглядом. Ну да, действительно смешно.
— Так где вы работаете, Ева? — спрашиваю я. — Вы не успели мне рассказать.
— Я работаю в «Коммерцбанке», — с улыбкой отвечает она. — Приехала с делегацией на переговоры по кредитам.
— О, в штаб-квартире, во Франкфурте? — спрашиваю я и бросаю взгляд на Злобина. — Сколько ещё будете здесь?
Он утвердительно кивает, что бы это ни значило.
— Как интересно, — оживляется Наташка. — А вы русская или немка?
— Буду ещё три дня, — отвечает Ева мне и поворачивается к Наталье. — Мама моя русская, а папа немец.
— Вы так хорошо по-русски говорите, будто в Москве всю жизнь прожили, — восхищается моя невеста.
— Я жила, да, в детстве. Папа работал в посольстве. А мама всегда со мной говорила только по-русски. Родители познакомились в Америке, где жила моя мама с моими дедушкой и бабушкой. Отец бежал из Германии, потому что он не просто немец, он немецкий еврей. Так что два эмигранта встретились, и вот, пожалуйста, я перед вами.
Она мило улыбается и всплёскивает руками.
— Что же, это прекрасно, — замечает Де Ниро и разливает остатки шампанского. — За прекрасных дам!
Когда мы выпиваем, он поднимается из-за стола.
— Пойду закажу ещё, — едва заметно подмигивает он мне.
Хм… Я даю ему отойти и устремляюсь следом.
— Прошу прощения. Полагаю, распорядиться относительно вина лучше, всё-таки, мне.
— Очень милая девушка, — улыбается Злобин. — Наталья, твоя невеста. Вот видишь, ты какой, молодой да ранний… Но послушай… Ева… она может быть нам полезной в некоторых делах. Я хочу, чтобы ты с ней поговорил. Она… она делает для нас кое-что. Ничего незаконного и нет, она не шпионка. Просто выполняет кое-какие поручения.
— Конфиденциальные?
— В определённой степени.
— А если мы ей будем давать свои конфиденциальные поручения… Какова вероятность, что кто-то из ваших коллег сможет об этом что-нибудь разнюхать?