— Пока это буду контролировать я — мизерная.
— А какова вероятность, что вы успеете вывести её из игры, перед тем, как перестанете контролировать?
— Поговори с ней. Чисто теоретически.
— Сейчас? Или, может, пригласить её на ужин завтра?
— У неё может не оказаться времени или измениться рабочий график. Но пока она здесь, прямо перед тобой, не стоит откладывать разговор.
— Хорошо, я понял. Возвращайтесь к столу, я сейчас всё организую.
Он возвращается, а я подхожу к бармену и прошу отправить мне ещё шампанского и икры заодно.
— Где Бакс? — спрашиваю я у него.
— Не знаю, только что здесь был… А, вон он идёт, в том конце зала.
Я отхожу от бара и иду навстречу Баксу.
— Миша, послушай, у меня просьба, — говорю я подхватывая его под локоть. — Вон, видишь за столиком девушку с каштановыми волосами.
— Наталью?
— Откуда ты знаешь?
— Ну, как… — теряется он.
— Ладно, неважно. Она сейчас разрабатывает систему отчётов…
— А, точно, мне Лида говорила.
Я качаю головой.
— Смотри, подойди к ней и отзови в сторону. Попроси объяснить, что она там меняет и всё такое. Выясни все детали и держи её там не менее получаса. Ясно?
— Ясно, — пожимает он плечами. — Когда?
— Да, прямо сейчас.
Я возвращаюсь к компании. Тут уже льётся шампань, а через пару минут приходит Миша Бакс. Он извиняется и очень просит Наташку ему помочь. К тому же, у него есть пара идей по отчётности и, может быть, она захочет их использовать. Она вздыхает, безотказная душа, и уходит с ним.
— Очень милая девушка, — улыбается Ева Кох. — Ещё и в бухгалтерии разбирается. Почти как я.
— Благодарю вас, — я тоже улыбаюсь. — Думаю, Наташе ещё многому надо научиться. Ева, а как часто вы приезжаете в Советскую Россию?
— Бывает, время от времени, — кивает она. — Иногда каждый месяц, иногда раз в полгода-год.
— А в другие страны вы ездите? Не социалистические. В Америку, на Карибы, может быть или в Панаму?
— Ну, я в основном, по Европе путешествую, но иногда бывает, что и куда подальше.
— А если бы мы с Леонидом Юрьевичем попросили вас о небольшой услуге?
— Смотря о какой, — делается она серьёзной.
— Открыть офшорную компанию или даже банк где-нибудь на островах.
— Банк — это довольно большая услуга, — хмыкает она. — Можно даже сказать, огромная.
— Это вопрос сугубо теоретический, мы пока не в состоянии открывать банки. Просто хотелось бы понимать, насколько это реально.
— В принципе, как говорит мой папа, — кивает она, — если что-то сильно захотеть, ты обязательно этого добьёшься.
— Если долго мучиться, что-нибудь получиться, да? — подыгрываю я.
— Совершенно точно. Организовать офшорную компанию гораздо проще, даже такую, которая будет оказывать некоторые финансовые услуги, по сути, даже заменяя банк в чём-то.
— А как управлять? Звонить мы не сможем…
— Вы сможете посылать зашифрованные платёжные приказы. Конечно, это будет небыстро, нужно будет передать распоряжение мне, а я уже отдам агенту, который передаст его директору или напрямую в банк. Во Франкфурте я знаю серьёзную и довольно старую фирму, которая занимается, в том числе, открытием и обслуживанием офшорных фирм. Никуда и ехать даже не надо. Вы же посылаете мне… Ну, то есть… с вашими посылками можете слать и инструкции, дипломатическую почту ведь никто не досматривает. Ваш атташе получит и передаст вместе с другой корреспонденцией.
— Ева, я бы хотел пригласить вас на ужин, — улыбаюсь я.
— Это очень мило, но завтра я, к сожалению, буду занята. На послезавтра пока планов нет, но моё начальство легко может что-нибудь придумать, и тогда получится, что я вас подведу.
— Давайте созвонимся завтра ближе к вечеру, — предлагаю я. — Умеете есть плов руками? Я могу научить.
— Что? — смеётся она. — Нет! Плов руками?!
— Да, есть такая эзотерическая техника, — делаю я многозначительное лицо и тоже начинаю смеяться.
— Что же, звучит заманчиво. И страшно вообще-то. Но я заинтригована.
— Надеюсь, — говорит Злобин, — ты узбека своего не потащишь с нами.
— С нами, — повторяю я с улыбкой, намекая, мол совсем не факт, что вы, Леонид Юрьевич, тоже получите приглашение.
Совсем не факт.
— Нет, узбека я приглашать не планирую. А он, кстати, сейчас здесь, в дальнем закутке, празднует победу. И завтра нам нужно запускать наши новые точки.
— Запускайте, — кивает Де Ниро. — Давно пора.
— Вы в какой гостинице живёте? — снова обращаюсь я к Еве.
— В «Интуристе», — отвечает она.
— О, так мы соседи, практически. Скажите мне свой номер и я буду вам названивать с утра до вечера.
Она говорит и поднимается из-за стола. Мы со Злобиным, разумеется, тоже встаём.
— Ну что же, джентльмены, было очень приятно. Егор, приятно познакомиться с вами и с вашей Натальей.
— Ой, нет-нет, Ева, прошу, давай…те станем на «ты».
— Давай, — легко соглашается она. — Наташе передавай привет.
— Обязательно передам, спасибо большое. Я провожу.
У лифта мы встречаемся с возвращающимся Пашей.
— Всё хорошо? — спрашиваю я.
— Да.
— Ты не ужинал ещё?
— Я в пельменную заскочил. Мы куда-то двигаемся?
— На первый этаж. Я провожу гостей и зайду позвоню Игорьку.
Паша отправляется вместе с нами. Мы тепло прощаемся с Евой и Злобиным и идём звонить. Соединяют быстро и уже через пять минут я захожу в видавшую много переговорщиков, кабинку. Открываю деревянную дверь с узким стеклянным окошком и оказываюсь в тесном пенале, пахнущем почему-то железнодорожным вагоном.
На полочке стоит чёрно-коричневый телефонный аппарат без диска. Я снимаю гладкую, тяжёлую карболитовую трубку, отполированную руками тысяч сограждан и слышу сонный и удивлённый голос Игоря.
— Алло…
— Игорёк, привет, — говорю я. — Извини, что разбудил.
— Случилось чего? — настороженно спрашивает он.
— Скажи мне, пожалуйста, а где Наталья?
— Как где, дома должна быть… — чуть подвисает он. — Она что, не отвечает?
— Нет, не отвечает, — говорю я. — Ты же говорил, что сопровождение ей поставил, да?
— Поставил, но пост у квартиры не стоит. Там возможности нету, да ты и не просил же.
— Верно, не просил. А теперь прошу. Найди ей новую квартиру, пожалуйста. Однушку или двушку и рядом с ней ещё одну. Там будет пункт охраны. Она должна быть, как и я постоянно под наблюдением. Она у тебя там закончила дела?
— Нет ещё. Она же заболела. Простудилась. От доктора отказалась, температуры, сказала нет. Просто горло и насморк. Ну и поэтому, несколько дней приходить не будет. Но я ей чётко сказал, если надо в аптеку или магазин, мы смотаемся. А если отвезти куда-то, надо за полчаса предупреждать и я буду присылать машину. В универ, из универа тоже.
— Ясно, Игорёк. Спасибо большое.
— Она спит, наверное, крепко. Чаю с мёдом напилась да спит. Я сейчас пошлю кого-нибудь проверить. Или лучше сам смотаюсь. Да, так быстрее будет.
— Не нужно, её дома нет, — отвечаю я.
— Как это? — удивляется он и голос становится тревожным. — А где она?
— Она наверху, здесь у нас. С Баксом новые правила отчётности обсуждает.
— Не понял… — у Игорька, похоже, челюсть отвисает.
— Ага. Сюрприз мне решила устроить, поэтому тебе ничего не сказала. Их от факультета отправили, от универа за достижения высокие.
— Пи**ец… — тихонько говорит Игорёк.
— Ага. Согласен. Ладно, извини, что разбудил. Пожалуйста, сделай, как я прошу, хорошо? И прости за Наташку, молодая ещё, ветер в голове. Я с ней поговорю.
— Да, Егор, ты о чём, вообще… Я же на работе. Мой прокол. Прости, не уследил.
— Ничего, теперь мы это дело иначе устроим.
Я выхожу и поднимаюсь с Пашкой наверх. Наташка сидит за столиком и скучает. Атмосфера в зале наполняется возгласами крупье, гулом голосов, звоном бокалов и треском рулетки. На фоне сыплются золотые монеты из песни «Мани». Играет Пинк Флойд.
— Ты где был? — оживляется Наташка. — Ева с Леонидом ушли уже?
— Ушли. Ходил их провожать. Ну что, устала? Пойдём спать?
— Ты что! Я же сбежала. Если замдекана хватится, что меня нет, знаешь какой атас будет! Мне обязательно вернуться надо будет.
— Ты прямо как колобок, — улыбаюсь я. — И от Игоря ушёл, и от замдекана ушёл, а от тебя Егорка и подавно уйду, да?
— Я думала, ты обрадуешься, — грустно говорит она и тут же вспыхивает. — Ну, извини, что помешала твоим секретным разговорам с симпатичными немками.
— Наташ, — говорю я тихонько. — Ты знаешь, чем я занимаюсь, правда? Не всё ещё, но кое-что знаешь, да?
— И что?
— Ты вроде хотела быть моей опорой, соратницей моей… Или я неправильно понял что-то?
Она затихает и настороженно смотрит на меня.
— Прости за Барби-сленг, но ты хочешь быть моей половинкой или самостоятельной сферой, вокруг которой вращаются собственные протоны и нейтроны?
Она молчит, пытаясь просветить рентгеном своих глаз мою черепную коробушку.
— Можно и так, и так. Просто скажи, что ты хочешь.
— А как мне быть твоей половинкой, — говорит она, — если тебя никогда рядом нет и вот даже теперь, когда я бросаю всё и приезжаю, ты демонстрируешь недовольство. Какой я вывод из этого должна сделать?
— Вывод тебе придётся сделать самой, — пожимаю я плечами. — Думаю, ты сможешь. Вот смотри. Что ты делаешь в новосибирском казино? И вот сейчас Баксу ты объясняла какие-то вещи. Почему ты делаешь это?
— Как почему? — дёргается она. — Что значит почему? Не надо, пожалуйста, со мной как с дурочкой разговаривать. И не надо всё сводить к каким-то малозначимым вещам.
— Ну, — мягко отвечаю я, — ты всё-таки ответь, пожалуйста, на мой глупый вопрос.
— Почему? — переспрашивает она. — Потому что ты сам меня попросил помочь тебе с этим делом. И я радостно ринулась в бой и стала помогать. В чём проблема?
— Я не знаю, в чём проблема, возможно в том, что ты не до конца поняла, что я тебе предложил. Это, конечно, моя вина, нужно было всё объяснить, а не ждать, что ты сама догадаешься, что у меня на уме.