Сара (после паузы): Вы правы.
Кейти: А когда ты волнуешься, раздуваешь свои страхи, кто на самом деле страдает? Твои дети? Нет, ты сама.
Сара: Мммм.
Кейти: А когда ты смотришь на страдания своих детей и проецируешь это на себя, то уже оцениваешь ситуацию не на один балл, а на шесть или семь по десятибалльной шкале. Но это не боль твоих детей тянет на семь баллов, а то страдание, которое она причиняет тебе.
Сара: Возможно.
Кейти: Я люблю повторять: в отдельных телах мне нравится то, что боль другого человека не касается меня. Просто сегодня не моя очередь. Но когда больно мне, я честно признаюсь в этом. Посмотри на слезы в моих глазах – их вызвала моя боль, не твоя. Ты сейчас свободна от боли. И так же свободна помочь мне, если захочешь. Но проецируя мою боль на себя и переживая ее как свою собственную, сможешь ли ты мне помочь? И когда больно тебе, я тоже не должна проникаться твоей болью.
Сара: И как вы к этому пришли?
Кейти: Занималась «Работой». Я стала ставить вопросы к своим мыслям, поскольку устала от постоянной боли и страданий. И теперь я каждый день удивляюсь тому, каким свободным может быть ум. А чем свободнее ты становишься, тем больше любишь себя. А человек, любящий себя, любит все, что видит вокруг. И проецирует в мир свою любовь. В этом смысл заповеди «Возлюби ближнего, как самого себя». Раньше, когда я ненавидела себя, я испытывала ненависть ко всем вокруг. Теперь я люблю себя и просто не могу не любить тебя. Вот так это работает. А сейчас подумай о самом тягостном, неприятном событии в своей жизни. О чем-то, причинившем тебе самые сильные страдания.
Сара: Да.
Кейти: Ты же пережила это? Перестрадала?
Сара: Разумеется. И хотя мне было очень тяжело, я смогла это пережить.
Кейти: Отлично. А теперь скажи мне, с чего ты взяла, что твои дети не смогут справиться со своими проблемами, пережить свои страдания? Почему ты находишь в себе силы справляться со своими трудностями, а они будут не в состоянии преодолеть свои проблемы и горести?
Сара: И правда.
Кейти: Да, милая. Ты справляешься со своими трудностями, но почему-то уверена – твои дети не настолько мужественные и стойкие, как ты. Что заставляет тебя верить в то, что у твоих детей менее развиты способности к выживанию, нежели у тебя?
Сара: Сейчас мне пришло в голову, что в детстве они действительно не обладали такой жизнестойкостью, как я.
Кейти: Неужели? Отлично. «В детстве они действительно не обладали такой жизнестойкостью, как я». А теперь давай развернем эту фразу. «Я не…»
Сара: Все верно. Я не обладала достаточной жизнестойкостью…
Кейти: «Когда дети…»
Сара: Были маленькими.
Кейти: В точку. Бесстрашная, творческая «ты» не выживала. Я видела, какими бесстрашными бывают наши дети, пока мы не научим их бояться. И я до сих пор учусь у детей, как выживать. Когда они с разбега врезаются в дверь, то никогда не оглядываются по сторонам, чтобы проверить, видел ли это кто-нибудь. (Смех в зале.) Я учусь выживать у своих внуков, которым два-три года. И также у своих уже взрослых детей. Я наблюдаю за тем, с какой удивительной непринужденностью они справляются с проблемами и трудностями. И не нуждаются в моей помощи. Но так происходит потому, что я только наблюдаю и не вмешиваюсь. Я хочу узнать своих детей. Но если я начну решать все их проблемы за них, как я смогу узнать, насколько велика их жизнестойкость? Как узнать это, если я буду все время вмешиваться в дела детей, не давая им проявить себя? И зачем тогда вообще нужно проявлять способности к выживанию, ведь мама всегда рядом, чтобы помочь! Мы лишаем детей собственной инициативы, стараясь решать проблемы за них.
Сара: Верно.
Кейти: Итак, ты не хочешь, чтобы страдали твои дети, поскольку, глядя на них, страдаешь сама. Все дело в тебе. А теперь представь, что твоих детей настигла страшная, неизлечимая болезнь. Они живут с постоянной, непрекращающейся болью. Доктора только разводят руками: «Медицина в данном случае бессильна». А эвтаназия, как известно, запрещена законом.
Сара: Боже, это мой самый страшный ночной кошмар.
Кейти: Да, именно так ведет себя наш ум, когда мы в нем не сомневаемся. Он твердит: «Мои дети обречены на вечные страдания, и я ничем не могу им помочь». И ты остаешься наедине с собой и собственным страданием, поскольку подобная ситуация вне твоего контроля. И решать, как выйти из нее, тебе тоже придется самой. Поэтому я люблю предупреждать возникновение проблем. Таким образом, я готова к любым превратностям жизни, а это самая лучшая помощь, на которую может рассчитывать человек. Такой подход к жизни гораздо более эффективный. Я делаю только то, что могу, а не стараюсь совершить невозможное или сделать то, в чем нет необходимости.
Сара: Да, вы полностью правы.
Кейти: Когда страдает другой человек, я ничего не могу с этим поделать. Разве только обнять и приголубить его или принести ему чашку горячего чая и дать понять, что я рядом. И здесь моя роль заканчивается. Все остальное зависит только от самого человека. А поскольку я сама неоднократно выходила из трудных жизненных ситуаций, то понимаю – он тоже справится со своей. Все мы из одного теста.
Сара: Это так глубоко.
Кейти: Жизнь будет проверять тебя. Поэтому, когда дети страдают, эвтаназия противозаконна, ты не хочешь садиться в тюрьму за убийство, а доктора говорят, что твои чада будут мучиться от боли до конца дней – двадцать лет, а может, и все пятьдесят, ты ничего не сможешь с этим поделать. Все врачи, к которым ты обращаешься, отвечают одно и то же: ничего не поделаешь, терпеть боль до конца жизни теперь удел твоих детей. И ты не справилась бы с подобной ситуацией – это правда?
Сара: На первый взгляд справиться с таким невозможно.
Кейти: Я прошу тебя смотреть на ситуацию глубже. С позиции реальности! Итак, ты не справилась бы с подобной ситуацией – можешь ли ты абсолютно точно знать, что это правда?
Сара (после длительной паузы): Нет, я не могу знать наверняка. Но как бы то ни было, я постараюсь справиться с этим.
Кейти: И ты справишься! В этом зале нет никого, кто не справился бы. Такова истина. Ты стоишь посреди больничной палаты, раздавленная страданием своих детей, но вот тебе пришло время принять душ. И, выйдя из ванной, ты видишь нечто или улавливаешь новый запах, заставляющий тебя на мгновение забыть о страдании твоих детей. А потом ты чувствуешь голод. Ты ешь, наслаждаешься вкусом пищи и, возможно, чувствуешь себя виноватой – дескать, мне хорошо, а они страдают. В следующее мгновение тебя уже тяготит унылая больничная палата. Ты решаешь: «Мне нужно подышать свежим воздухом!» Ты выдумываешь благовидный предлог, чтобы покинуть палату, и ругаешь себя за то, какая ты ужасная мать… но на улице испытываешь облегчение. А потом ты вдруг понимаешь, что кровать в палате не такая удобная, как дома. И в конце концов ты отправляешься домой и ложишься спать. Поэтому, как бы то ни было, ты обязательно справишься.
Сара: Боже мой, все верно. Это как раз мой случай.
Кейти: Как ты реагируешь, когда веришь мысли «Я не смогу с этим справиться?» Как ты реагируешь на эту ложь? Я называю подобную мысль ложью, поскольку ты сама сказала – она не является правдой, ты не можешь знать наверняка, что она правдива.
Сара: У меня перехватывает дыхание, в груди печет, я чувствую тяжесть внутри. Я думаю обо всем том ужасном, что только может произойти после этого.
Кейти: Все правильно. Твой ум направлен в будущее. Он создает для тебя ад, наполняя его страданиями, далеко превосходящими те, которые может вызвать твоя проблема, как будто ему недостаточно того, что ты и так испытываешь боль. И как ты поступишь? Скажем, страдает твоя дочь. Как ты сможешь облегчить ее страдания? Если веришь в то, что не справишься с этим?
Сара: Я напугана и подавлена. Мне сейчас не до дочери. Моя боль кажется мне настолько всеобъемлющей, что у меня просто не хватит сил как-то помочь ей или поддержать.
Кейти: Как ты справляешься с реалиями жизни, когда веришь мысли «Я не в состоянии справиться с этим?» Ты просто отстраняешься от жизни, не правда ли? «Я не выдержу! Я просто не могу видеть свою дочь такой!» И тебя можно понять, речь идет о твоей дочери. Но все-таки скажи, кем бы ты была без этой мысли?
Сара: Я была бы спокойной, уверенной в себе. Я бы смогла без страха смотреть ей в глаза, держать ее за руку, как бы сильно она ни страдала.
Кейти: Да, милая, это больше похоже на тебя. А теперь сделай разворот.
Сара: Я смогу справиться с этим.
Кейти: Да. Я смогу видеть мою дочь такой. Не мне больно сейчас! Больно ей! Ты озадачена? Проблема в тебе. В тебе и снова в тебе! «Я не смогу этого вынести» – видеть свою дочь умирающей, чувствовать, что твое сердце разбито. Мы удивляемся, почему мы отделяем себя от жизни. Просто мы верим в то, что не сможем с чем-то справиться, хотя на самом деле нам это под силу.
Сара: О боже! Поразительно! Я раньше этого не понимала и не думала так.
Кейти: Чтобы пробудиться к реальности, нужно удивиться себе. Удивиться своей силе, любви, преданности. Кем бы ты была в присутствии своего больного ребенка без мысли «Я не смогу с этим справиться?»
Сара: Думаю, я была бы готова помочь ей сейчас, в настоящем.
Кейти: Я тоже так думаю. Меня жизнь в свое время тоже проверяла. Я знаю, что такое полное присутствие в настоящем вместе со страдающим ребенком или умирающей матерью. Я не чувствовала себя отделенной от настоящего, поскольку не верила мысли «Я не справлюсь с этим». Я наслаждалась каждым мгновением близости с моими родными, пока они были вместе со мной. Мысль о том, что мы чего-то не можем преодолеть, отделяет нас от реальности. И получается, наши близкие уже умерли для нас, хотя на самом деле они еще живы.
Сара: Я справлюсь с этим.
Кейти: Хорошо, когда человек не отрывается от реальности. А мать, живущая в реальности, прекрасна вдвойне.
Сара: Я искренне благодарна вам, Кейти. Даже не могу передать вам, как много это для меня значит.