Предотвращайте беду до того, как она произойдет. Старайтесь упорядочить вещи прежде, чем они возникнут
Нет никакой нужды наводить в мире порядок. В нем и так все уже упорядочено, даже если ничего пока не существует. Я выхожу на улицу и вижу перед собой людей, машины, собак, птичек на ветках деревьев, мусор на тротуарах. И весь этот живописный хаос восхищает меня своей органичностью и красотой. Он существует для меня одной. И появляется перед моими глазами всегда только в нужный момент.
Для большинства людей прогулка по улице мало что значит, для меня же это – целый мир. Мой тайный мир, где я всегда служу всем и каждому, как они служат мне. Для меня нет посильных или непосильных задач, поскольку я знаю – решать нужно ту одну, которая сейчас перед тобой. Людям кажется, что им нужно переделать сотни дел, тогда как, по сути, реально делать можно только что-то одно.
Я живу в состоянии медитации. И если у меня когда-либо возникнет мысль, противоречащая тому, что во всем только добро, я знаю – она сразу же передастся другим людям как замешательство, а эти другие люди и есть я. Поэтому моя задача – стать просветленной настолько, чтобы любить увядшую розу, шум уличного движения, мусор на тротуаре и мусорщика, которые составляют мой мир. Я убираю мусор, мою посуду, подметаю пол, вытираю нос ребенку и сомневаюсь во всем, что может стоить мне осознания моей подлинной сущности. Нет ничего добрее, чем ничто.
Я прихожу домой с прогулки, готовлю обед, мы едим, и Стивен говорит мне: «Слушай, в салате муравьи!» А я продолжаю жевать, наслаждаясь гармонией мира. Я никогда не получаю больше или меньше протеина, чем мне нужно. Перед дождем муравьи всегда перемещаются к нам на кухню. Они оккупируют плиту, соседний с ней разделочный столик и раковину. В то утро туман перед моими глазами был особенно плотным, так что я не заметила этих милых маленьких путешественников. Позже, сидя на кушетке в гостиной, я чувствую, как муравьи ползают по моим ногам, рукам и волосам. Эти маленькие массажисты всегда находят мои чувствительные точки – они щекочут меня, иногда кусают, но только там, где нужно.
Тут я замечаю, как тянусь пальцами к руке, по которой как раз ползет муравей, и убиваю его настолько проворно, как хотела бы умереть сама. Я переживаю мою собственную смерть и люблю ее так же сильно, как люблю жизнь. Затем я подношу руку к лодыжке, и под моими пальцами погибают еще двое маленьких дружков, которые как раз путешествуют по ней. Я отмечаю мысль: «О, я убиваю муравьев» – и улыбаюсь. Как странно и замечательно! Рука движется сама собой, без всякого предварительного плана, и просто выполняет свою работу. «Я» останавливает ее. И позже я замечаю, что рука продолжает совершать свои смертоносные движения, даже если я этого не осознаю. Так кто же убивает муравьев, когда я не смотрю? Можно ли доверять происходящему? Тут рука снова замирает. И кто может знать, каким будет ее следующее движение?
Иногда ко мне в гости заезжает дочь. И когда она собирается в ближайший магазин, чтобы купить рисового молока для моей внучки Марли, я прошу ее: «Кстати, дорогая, купи заодно отраву для муравьев». Почему я говорю это? Потому что такова реальность. Принцип действия отравы в следующем: муравьи съедают ее, возвращаются в муравейник и заражают своих собратьев. Таким образом вы избавляете свой дом от этих милых насекомых. Я думаю о том, почему убийство муравьев с помощью отравы совсем меня не трогает. И прихожу к выводу – это потому, что я сама тоже умираю от яда. И не только я одна! Я загрязняю водоемы, воду из которых пьют все. Выхлопы от моей машины загрязняют воздух, дышат которым опять же все.
Я такая же, как эти муравьи. И мне хорошо знакома подобная жадность к еде, которая долгие годы порождала во мне чувство вины, как будто вместо ума у меня было тело, а страдания возможны в реальности. Теперь вся та отрава, что попадает в мой организм с продуктами быстрого приготовления, а также другие способы, которыми я продолжаю травить себя, не вызывает у меня ничего, кроме улыбки. Поверьте, я совсем не мазохистка. Я люблю свою жизнь, но ничего не могу поделать с ходом вещей. Просто такова реальность. Разве я дышу? На самом деле так только кажется. Я поступаю с муравьями так, как поступаю с самой собой. Тела приходят и уходят. Но когда ум понимает себя, когда он прекращает отравлять себя верой в истинность своих убеждений, никакой физический опыт больше не причиняет ему страданий.
Два дня спустя я снова сижу на своей любимой угловой кушетке и чувствую на руке и на шее все те же слабые, щекочущие движения. Опять муравьи! Так значит, их муравейник, их пристанище – я. Они вернулись ко мне, чтобы отравить меня тем ядом, который я заготовила для них. Выходит, отраву я купила для самой себя. Что посеешь, то и пожнешь. И я ценю это!
Если люди думают, что знают ответы, их трудно направлять. Но когда люди знают, что ответы им неизвестны, они находят свой путь
Я не стремлюсь поучать людей. Зачем бы я стала делать это? Моя единственная задача – указать вам на самих себя. Вы откроете в себе удивительный и прекрасный не-знающий ум, скрывавшийся за всеми вашими мыслями и убеждениями, и наконец-то вернете себе свободу. Не-знающий ум всегда открыт любому опыту, который приносит нам жизнь. Найти его – значит обрести свой путь.
Мне доводилось работать с детьми четырех-пяти лет, страдающими из-за тех же убеждений, которые причиняют боль взрослым. Убеждения эти сродни религиозным верованиям. Они священны! Вот вам примеры: «Люди должны приходить», «Люди должны уходить», «Люди должны меня понимать», «Я слишком такой», «Я чересчур эдакий», «Моей жене не следует лгать мне», «Мой муж не любит меня», «Мои дети должны меня ценить», «Моя мама была бы гораздо счастливее, если бы научилась смотреть на вещи моими глазами». Приверженность любой из историй превращает нас в ее фанатиков. И для Бога больше нет места.
Однажды я работала с милейшей женщиной из Иерусалима. Ее религией стало навязчивое желание иметь стройные бедра. Она искренне верила в то, что они дадут ей все, чего она ждала от жизни. При этом она была так хороша! И не желала заниматься «Работой», поскольку боялась углубиться в себя в поисках правды. Она считала – ответив честно на четыре главных вопроса, она будет обречена до конца дней мириться с толстыми бедрами. Она рассматривала свой страх перед этой перспективой как мощный мотиватор для занятий спортом и правильного питания. Было очевидно, что она предпочитает стройные бедра свободе. Она не хотела рисковать и лишиться контроля, углубившись в себя и узнав свою собственную правду. Для нее стройные бедра стали священной идеей. Такой же, как для других людей деньги или отношения с любимым человеком.
Мне нравится быть с такими людьми. Они утверждают, что хотят свободы больше всего на свете. Они льют слезы и умоляют о помощи. Но как только я приближаюсь к их священным верованиям на слишком опасное расстояние, эти духовные искатели, находящиеся в поиске уже десятки лет, резко теряют интерес к свободе. Она превращается для них в абсолютный ноль! Их религии грозит опасность, и они готовы на все, дабы защитить ее от моих злостных посягательств.
Итак, я задала той милой особе вопрос: «Твои бедра сейчас должны быть стройнее, чем они есть, – ты можешь абсолютно точно знать, что это правда?» И вы не поверите, как быстро она заняла оборонительную позицию. Даже не удосужившись задать себе этот вопрос, она в мгновение ока выпалила: «Да, я абсолютно уверена!» Бах! Железные ворота захлопнулись, подъемный мост убран, всезнающий ум спрятался за высокими стенами своего замка и готов к обороне – хоть от всего мира. Именно поэтому перед началом работы я обычно задаю человеку вопрос: «Ты действительно хочешь знать правду?»
Все необходимые знания уже есть внутри вас. Как можно научить тому, что уже известно? Это можно только осознать. Если вы желаете углубиться в себя и узнать правду, ваша врожденная мудрость отреагирует на заданный вопрос, подобно внутреннему камертону. И вы почувствуете правильный ответ на него.
Если вы верите в то, что у вас есть проблема, Мастер не станет переубеждать вас в обратном. Она открыта для понимания. Она – ваше отражение. Она знает – никаких проблем не существует, кроме тех случаев, когда есть твердая вера в свои мысли. Живет только ум – если вообще что-нибудь живет. Поэтому Мастер всегда будет указывать вам на ваш ум, направлять вас к самопознанию. И самое приятное заключается в том, чтобы принимать любую самоубийственную тенденцию до тех пор, пока – в присутствии своего внутреннего Мастера – вы не увидите свою сущность такой, какой она не является.
И тогда ваш находящийся в замешательстве ум начинает развенчивать тревожащие его мысли с помощью исследования. Он не просто понимает, что подобные мысли не правдивы, но также осознает ту цену, которую приходится платить за веру в них. Цену в виде гнева, отчаяния, тоски или отчужденности. И приходит к выводу, что свобода возможна только в том случае, если он перестанет верить стрессовым мыслям и признает – противоположные им тоже могут быть правдой. В конце концов ум приходит к пониманию того, что он и есть реальность. И мир меняется вслед за изменениями в его восприятии вещей. Выйти навстречу Мастеру с бесстрашным, открытым умом – значит потерять целый мир – такой, каким вы его себе представляли. И забыть о жестоком, полном страданий мире, в котором желания сердца никогда не исполняются.
Когда люди считают, будто им известны ответы на все вопросы, Мастеру трудно помочь им найти собственный путь, поскольку она имеет дело с закрытыми умами. А закрытый ум означает глухое сердце. Но с тех пор, как Мастер поняла, что свободу нельзя навязать насильно, она стала спокойно принимать и выслушивать любые истории, ожидая, пока в глухой стене самообороны не появится малейшая брешь. Тогда она проникает внутрь, и наступает момент встречи, безоговорочного единения. Человек может попытаться снова закрыть свою внутреннюю дверцу, но уже поздно. Мастер успела проникнуть внутрь. И миг этого проникновения меняет все. Ум проясняется, осознает себя. Он уже никогда не будет таким, как прежде, поскольку подобное встретилось с подобным. И двое слили