Но мои слезы также были слезами радости и благодарности. Я помню, как первый раз, когда кто-то подал мне чашку чая, я испытала ни с чем не сравнимое блаженство. Ведь я никогда раньше не видела чашки с чаем. Я не знала, что можно пить чай. Мужчина налил мне чаю, и мои глаза моментально набухли слезами, которые пролились как чай в чашку. В том, что я увидела, было столько красоты и щедрости! Я испытала такую любовь, ради которой можно только умереть и продолжать умирать в ней каждую минуту. Невозможно было вместить ее в себя, такой огромной она была! Льющийся в чашку чай – акт чистого добра, как и слезы, текущие из глаз. Они текут сами собой и для себя, а не из-за чего-то и не ради кого-то. Но окружающие не понимали, почему я плачу. Им казалось, что я грущу. А я никак не могла объяснить им, каким трогательным для меня было все вокруг. И что слезы мои – это слезы благодарности.
Мастер прекратила помогать людям, потому что нет никого, кто нуждался бы в помощи. И поскольку она с любовью и пониманием относится к себе самой, то понимает – каждое ее действие направлено на служение себе. Поэтому нет ничего, что бы она не отдала, в то же время не возвратив этого себе – в виде единого внутреннего опыта. Даже когда она, на первый взгляд, ничего не дает, она просто делает это, не давая.
Мастер – это женщина, машина которой поцарапала ваш автомобиль, мужчина, вставший перед вами в очереди в супермаркете, или старый друг, обвинивший вас в том, что вы злая и эгоистичная особа. И если вы пока не полюбили своего Мастера, вам не видать внутреннего спокойствия. Возлюбить всем сердцем – в этом и заключается ваша работа, единственная работа, работа Мастера.
Неудача – всего лишь возможность
Невозможно потерпеть неудачу. Просто успех может принять неожиданный для вас вид. Если, скажем, у вас была цель попасть из пункта А в пункт С, а вместо этого из пункта А вы попали в пункт Б, то это не половина успеха, а успех во всей своей полноте. Можете проделать весь путь от А до С? Здорово! Каждому приятно, когда сбываются его мечты. Но если пройдена лишь половина пути, нет никаких разумных оснований полагать, будто вы не справились с задачей.
Ваша забота в том, чтобы раскрыть свой ум и осознать, почему попасть вместо пункта С в пункт Б лучше для вас. В нашей жизни есть мечта, которая куда как прекраснее любой из ваших грез. И мечта эта – реальность. Совершеннее и добрее ее просто нет! Мы никогда не знаем, куда направляемся, нам просто нравится представлять себе, будто нам это известно. Я не верю подобным представлениям. Поэтому, где бы я ни оказалась, я там, где должна быть, потому что я сейчас здесь. А значит, я добилась успеха!
Доброта – наша сущность. Я знаю, что это правда, поскольку любая мысль о неправильности, несправедливости чего-либо порождает стресс. Никто не может меня отвергнуть, поскольку это невозможно. И даже если кто-то говорит мне: «Я не хочу быть с тобой», я думаю: «Как чудесно!» Он показывает мне, с кем не быть. Я не принимаю его слова близко к сердцу. Я помню, как когда-то тоже не хотела быть с собой, поэтому уважаю и целиком разделяю его чувства. Также я понимаю, что он не хочет быть со мной, поскольку верит своим мыслям обо мне. И ничего не может с этим поделать, поскольку не исследовал свое мышление.
Каждый раз, думая, что потерпели неудачу, вы отождествляете себя с ней. И каждый раз, когда возникает подобная ассоциация, на поверхность всплывают лишь те мысли, которые помогают вам убедиться в этом. Так, впавший в заблуждение ум продолжает заблуждаться, позволяя себе жить иллюзиями о несуществующем прошлом. Если кто-то упрекнет меня: «Кейти, ты так и не нашла времени ответить на мое электронное письмо», я просто улыбнусь про себя и подумаю: «Ну да, конечно. Потому что у меня не было другой возможности добиться успеха». (А потом я, возможно, спрошу: «А о чем было твое письмо?»)
Как-то я прошла тест, напечатанный в каком-то женском журнале. Я ждала своей очереди в парикмахерском салоне, на глаза мне попался журнал, я взяла его и открыла наугад. Заголовок гласил: «Проверьте, насколько вы хорошая любовница?» А дальше шли вопросы. Итак, готовитесь ли вы к его приходу? Нет. Носите ли вы сексуальное нижнее белье? Нет. Пользуетесь ли вы какими-то особыми техниками, чтобы доставить ему удовольствие? Нет. Покончив с вопросами и подсчитав набранные баллы, я увидела, что безнадежно провалила тест. И обрадовалась! По мнению составителей теста, я – пустое место, но, на мой взгляд, я просто потрясающая любовница. Зачем мне готовиться к его приходу, если я не могу проецировать никого лучшего, чем Стивен? И, собственно, почему я должна его ждать? Стивен – это все, что мне нужно, когда он переступает порог дома, а равно и в любой другой момент. Ношу ли я сексуальное белье? Это должно быть здорово, но подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Кроме того, в этом нет необходимости. Использую ли я особые сексуальные техники, чтобы доставить Стивену удовольствие? А зачем мне это нужно? Ему уже хорошо, и я не имею к этому ни малейшего отношения. О чем только думал редактор журнала?! Любовь не действие и не особая техника получения удовольствия. Если сердце открыто для любви, что еще нужно?
Я живу здесь и сейчас, сводя тем самым на нет необходимость каких-либо планов и ожиданий. Я ничего не знаю об удовольствии и о том, как его доставлять. Поэтому я никак не могу быть идеальной любовницей.
Если страной управляют мудро, ее жители будут довольны
Я с радостью занимаюсь тем, чем занимаюсь, поскольку мой ум никогда не противоречит моим действиям. У него нет для этого причин, поскольку никакие мои убеждения все равно не смогут мне помешать. Мир находится внутри меня, и я ничего не ищу за его пределами. Потому что все, что снаружи, на самом деле внутри. Кроме тех людей, которые сами приходят в мою жизнь, у меня нет необходимости встречаться с кем-то еще. Поэтому моя жизнь – постоянные встречи. Я с распростертыми объятиями встречаю любого человека и любой опыт и с той же легкостью прощаюсь с ними. Для ума, пребывающего в мире с самим собой, нет ничего неприемлемого. Все происходящее он принимает спокойно и с радостью.
Я просыпаюсь в четыре утра и ощущаю тепло постельного белья – подушек, одеял, простыней, вижу спящее тело своего супруга. Мое тело встает и направляется в ванную, по пути отмечая нематериальность всего вокруг. Я вижу сон о том, как мое тело стоит перед раковиной, и осознаю, что буквально сейчас рождаюсь в мире неизведанного. И даже если мне известны названия окружающих меня вещей – стена, зеркало, потолок, – это еще ничего не означает. Поскольку реальность намного прекраснее любых названий и слов и включает в себя гораздо больше.
Реальность – бесконечный процесс творения в настоящем моменте, удивительный в своей простоте. Восхищенный наблюдатель – я сама – видит, как некое тело идет в туалет, чистит зубы, спускается по лестнице, заваривает чай и садится. Как будто кукла двигается самостоятельно, без кукловода. Как поведет себя тело в следующее мгновение? Оно уютно устраивается на угловой софе и превращается в женщину, пьющую чай. И женщина эта становится такой же неподвижной, как стены или потолок.
Оно, или наблюдатель, замечает, как дыхание волнует грудь женщины, как ее пальцы движутся сами собой. И вот оно уже чашка, чай, губы женщины и снова чай, перетекающий из горла прямо в желудок, текущий по темному бесконечному тоннелю, конец которого никогда не проецирует. Оно всегда течет вслед за всем, что бы ни было, и всегда открыто к восприятию любого опыта. В одно мгновение я – ничто, а в другое – уже пруд, потом снова ничто, а еще через минуту облако или дождь. А вот я уже в саду, и сейчас я этот помидор, а минуту спустя – вот та морковка. Я могу быть одной-единственной клеткой тела, телом в целом или ничем. И в этом ничто мое начало, мой конец и моя радость.
Чем больше она делает для других, тем она счастливее. Чем больше она отдает другим, тем богаче становится сама
Однажды, стоя перед большой аудиторией, я осознала, что мне больше не нужно говорить – ни сейчас, ни когда-либо еще. Я знала – ни одна сила на земле не вырвет из меня ни слова, поскольку говорить больше не о чем, да и слова тоже абсолютно бесполезны. Я просто стояла и ждала – мне было интересно увидеть, а что же произойдет дальше. Наконец, после продолжительной паузы какой-то человек задал мне вопрос.
И я – оно – заговорило. Ответ последовал за заданным вопросом. Хотя в нем никто не нуждался – мне больше нечего было сказать людям, поскольку им самим и так все известно. Однако я все равно ответила на вопрос. Это было необходимо. Откуда я знала, что мой ответ действительно был нужен? Да просто потому, что я произнесла его.
Оно заговорило только по одной причине: так произошло. Если бы я думала, что я делаю это, то не была бы такой дурочкой. Моя единственная цель – делать те вещи, которые я, по всей видимости, делаю. Когда я занимаюсь с кем-то «Работой», моя задача – сидеть рядом с человеком и задавать ему вопросы. А если человек задает вопрос мне, я должна делиться с ним своим опытом через ответ.
Я – лишь следствие людских страданий, а причины здесь не бывает. Причиной люди могут назвать нечто за пределами меня, а то, что для них вовне, для меня – внутри. Когда кто-то говорит, я слушатель. Если кто-то спрашивает, я ответ.
Я понимаю духовных учителей, которые хранят молчание, а этот – или оно – говорит. Оно должно пройти весь путь до конца, взять на себя весь риск. Оно не позволит никаким представлениям вроде «Я не должна ничего говорить, потому что в словах нет правды» себя остановить. Оно произносит «вы и я» – тут-то и начинается главная афера.
В 1986 году, после пережитого мной опыта в доме неподалеку от Лос-Анджелеса, мне было трудно что-либо говорить. Стол – это ложь. Птица – тоже ложь. Дерево – еще одна ложь. Слова делили мир на части, и казалось, что они учат тому, чего на самом деле не существует. Я не могла произнести «Я», не испытав при этом ощущения потери внутренней целостности. В конце концов, я нашла не настолько лживый способ говорить. Вместо «Я хочу стакан воды» я могла сказать «Она считает, что сейчас ей нужно выпить стакан воды». Вместо «Я голодна» я обычно говорила «Оно считает, что хочет есть». Так я могла хотя бы относительно сохранить свою целостность в ходе общения. Позже, когда общение стало более осознанным и зрелым, я начала говорить «Я голодна» ил