Я ведь была готова переспать с ним в отеле… Какая дура! Он меня остановил, а все потому, что у него есть девушка и все-таки еще есть совесть.
«Папа, ты был прав», – уныло подумала я. Редкий случай, когда слова «этот парень тебе не подходит» оказались не просто родительским мнением, а чистой правдой. Надо пересидеть где-нибудь в людном месте до полуночи, а потом, как и сказал папа, вернуться домой, забыть про Чон Мина и жить дальше. Я глянула на часы. Восемь тридцать. Мне нужно какое-то место, где Гилю не удастся меня похитить до полуночи.
Может, надо сказать Чон Мину, кто убийца? Он, хоть и подлый изменник, но все-таки детектив. С другой стороны, с чего детектив сидит с подружкой в кафе, вместо того чтобы спасать от смерти несчастную женщину стихии дерева (например, меня)?
Вот эта мысль зацепила меня больше всего: я могла представить, что у Чон Мина, как бы это ни разбивало мне сердце, есть девушка. Но он хороший детектив, я видела его в деле, знала, что он переживает из-за этих убийств. Он не стал бы прохлаждаться за латте – в любое другое время, но не сейчас.
А раз так, может, есть какая-то причина?
Надо просто немного подумать. Сглотнув, я заставила себя снова глянуть на Чон Мина с подружкой. Он смотрел на нее не отрываясь, и мне стало от этого так паршиво, что я отвела взгляд. На меня он так не смотрел – наоборот, часто говорил что-нибудь, глядя в другую сторону.
Обида сейчас гнала меня как можно дальше от него, но здравый смысл и влюбленное сердечко шептали, что Чон Мин не мог врать во всем. Он сказал: «Доверься мне». Спасал меня как мог.
Я ведь была у него дома. Одна зубная щетка, одна пара тапочек, никакой женской косметики в ванной. Если они давно встречаются, я заметила бы хоть крохотный след ее присутствия – а я искала, уж поверьте! А если они недавно познакомились… Да когда он вообще нашел время на это знакомство?! Сколько мы с ним общались за эти две недели – никто ему особо не писал и не звонил. И даже если у них супертайный роман и они встречаются только в отелях, скрываясь от ее мужа, то…
Разбираться в людях и их характерах – моя профессия, хоть я и не пользуюсь мамиными грязными приемчиками, чтобы навязывать свое мнение. Чон Мин – сдержанный человек, страстные поцелуи посреди кафе не в его стиле. Он будет нежен со своей подругой, когда они голые лежат в постели, – Юн Хи, да успокойся ты, не думай о таком! – но демонстративно-бурные чувства на публике, скорее, подошли бы подростку, а не мужчине под тридцать.
Ну и наконец, самая желанная мысль: в отеле он целовал меня по-настоящему. Каким бабником надо быть, чтобы вот так целоваться с двумя разными женщинами почти одновременно?
Было только одно объяснение, которое расставило бы все на свои места. Я выдохнула, сосчитала до пяти, призвала на помощь всю мудрость и спокойствие моего героя, философа Хо Тэ Мина, и зашла в кафе.
Они сидели в обнимку и беседовали, перед ними стояли две чашки кофе. Меня Чон Мин заметил, только когда я остановилась прямо рядом с их столиком. Медленно отвел взгляд от спутницы и посмотрел на меня. Я не знала, радоваться мне его виду или злиться: с одной стороны, лицо осунулось от усталости, и взгляд какой-то остекленевший – так ему и надо за то, что он тут устроил! С другой стороны, этот козел опять был в барбершопе: гладко выбрит, волосы уложены. И пошел он туда не ради меня!
Моим появлением Чон Мин был шокирован и недоволен – прямо как когда я впервые явилась к ним в участок. Если бы у него под рукой сейчас нашлась папка, чтобы отгородиться от меня, он бы наверняка так и поступил. Но я не стала смотреть на него в упор – сразу заглянула в лицо его подруге. Та с трудом оторвалась от Чон Мина и посмотрела на меня.
– Вы кто? – спросила она.
У меня тоже был к ней вопрос, и гораздо более важный. Вопрос, который я задавала сотни раз, но сегодня он имел особое значение.
– Когда и где вы родились?
Ишь, какие зацелованные губы. Меня аж перекосило от ревности, но я поборола мучительное желание вцепиться ей в волосы.
– Пятое февраля восемьдесят восьмого. Андон, девять тридцать утра, – пролепетала она, решив, видимо, что при общении с чокнутыми лучше им подыграть, чем спорить.
Я вытащила телефон и вбила эти данные в онлайн-калькулятор бацзы. Ну конечно. Четыре зеленые картинки. Год: дерево. Месяц: дерево. День: дерево. Час: дерево. Я развернула телефон к Чон Мину. Он ни малейшего удивления не выказал – естественно, он же знал, что там увидит.
– Вам лучше уйти, – сказала я девушке.
– Почему? Это вам лучше уйти! – оскорбилась девушка.
– Нет, вам, – громко сказала я, надеясь, что эта сцена быстро начнет действовать Чон Мину на нервы.
Так и получилось. Чон Мин поморщился, оглядев полное людей кофе, и убрал руку с плеча девушки.
– Иди, – мягко сказал он ей. – Прошу прощения, я тебя обманул. Забудь обо мне, я тебе не позвоню.
– Он не позвонит, – подтвердила я.
Девушка вскочила, схватила сумку, висевшую на спинке стула, и сердито ушла. Я обошла стол и села на ее место. А потом – не знаю, что на меня нашло, – взяла остаток ее кофе и выпила в качестве победного жеста, с вызовом глядя на Чон Мина. Ну и гадость! Я столько лет пила только капучино, что этот горький американо прямо-таки оскорбил мои вкусовые рецепторы.
– Что ж ты наделала, – процедил Чон Мин, откинувшись на спинку стула.
– А что? Могу не бояться микробов. Оказалось, любовь меня не убьет, мамино предсказание было фигней.
Это вообще-то была сенсационная новость, но Чон Мин даже ухом не повел. Вообще не удивился. Я нахмурилась.
– Ты знал? – медленно проговорила я.
День предательства, вот как он должен был называться в прогнозе бацзы! Мама мне врала, Гиль убил Ми Рэ, Чон Мин целовался с другой, а теперь, оказывается, еще и про маму знал. Откуда?
– Как ты здесь оказалась? – спросил Чон Мин. Как всегда, просто игнорирует вопрос, который ему не нравится. – Я велел тебе ждать.
– Чего? Звонка? – Я взяла со стола его телефон и помотала им у Чон Мина перед носом. – Слишком занят был?
Чон Мин с силой потер лицо, а я некстати подумала: «Как же ему идет этот зеленый свитер. Он его что, погладил?»
– Ты не представляешь, как трудно было ее найти! Она была нашим единственным выходом, а ты ее выгнала.
– А ее тебе не жалко? Я поняла, что ты хотел сделать: нашел другую девушку стихии дерева, чтобы отправить ее к этому психу вместо меня? План – супер! Сделать так, чтобы я выжила и умер кто-то другой.
– Я хотел тебя спасти, – тускло сказал Чон Мин.
Я невольно смягчилась:
– Знаю. Я поняла, правда. Но зачем ты с ней обжимался?! Она реально твоя подруга?
– Хватит задавать мне вопросы. Они меня бесят.
Ну хоть что-то не меняется. Грубит, как всегда. Когда все закончится, мы обязательно будем встречаться, а потом поженимся, – и я, кажется, привыкну к его грубостям так, что перестану обращать внимание. Эта мысль прибавила мне сил.
– Это Гиль, – сказала я. – Гиль убивает девушек.
И снова ни малейшего удивления. Да что такое!
– Ну ты и… Давай закажем чего-нибудь поесть и ты мне все расскажешь. – Чон Мин покачал головой, но я настаивала: – Да брось, можно уже не торопиться. Мы теперь знаем, кто это, ты рядом, ты меня защитишь. Уверена, именно я его жертва. Он приходил ко мне сегодня. Это он сказал, где тебя искать.
– Ну кто же еще…
Настроение у Чон Мина было депрессивное, а я чувствовала надежду невероятной силы.
– Гиль, видимо, думал, я увижу тебя с другой и сбегу от горя и ревности, тут-то он найдет меня и прикончит, но я спутала ему карты.
Я поискала на лице Чон Мина ответ, права я или нет, но он смотрел прямо перед собой расфокусированным взглядом человека, который уже на дне, так что глубже падать некуда.
– Не войдет же Гиль сюда на глазах у всего кафе, чтобы меня убить! Все закончилось.
– Все еще даже не началось, – глухо проговорил Чон Мин. – Юн Хи-а, ты ничего не понимаешь. Вообще ничего.
– Так объясни мне! Я хочу понять. Ты меня не прогонишь, не надейся. Что бы там ни было, будем вместе.
Я сжала его запястье. Чон Мин на секунду уронил голову, будто сдаваясь перед лицом испытаний, а потом встал. Подошел к стойке, буднично заплатил за кофе. Вернулся.
– Идем, – мрачно сказал он.
Мы сели в знакомую серую машину и куда-то поехали. Я не стала задавать вопросов, просто смотрела на город за окнами. Ближе к исторической части города на улицах все чаще попадались полицейские машины, а когда мы доехали до парковки около моста Лунного Света, оказалось, что парковка почти пуста, на мосту – ни одного человека.
Летними вечерами тут всегда толпа. Я непонимающе нахмурилась, и Чон Мин объяснил:
– После смерти Ми Рэ детектив поверил в теорию астрологических убийств. Ее данные проверили, они действительно укладывались в эту теорию. Ее оплакивает весь участок. Уже три дня вся полиция Андона на ушах, сегодня все, кто может, направлены патрулировать эту часть города. «Бар Синих Струн» сильно поврежден стихией и закрыт, но рядом с ним все равно расставили людей. Мост Лунного Света перекрыли, вход в Йемтео вчера вечером закрыли даже для работников. Везде написали, что из-за недавнего ливня необходимы технические работы. В Йемтео сейчас никого.
– Даже в гостинице? – не поверила я, вспомнив бизнес своей соседки. Ее заведение никогда не закрывалось.
– Ага. Постояльцев за счет городской администрации переселили в другой отель. В полиции все подавлены – никто не знает, кого убьют, как и где, одно ясно: кого-то убьют точно. Просто нигде об этом не пишут, чтобы не сеять панику. Смерть Ми Рэ в СМИ не упоминали, полиция ее скрыла. Сообщили только семье.
Я вышла из машины. Никогда еще не видела этот район таким тихим. Последние отблески заката догорали на воде Нактонгана, на мосту уже зажгли подсветку, и павильон, где мы когда-то сфотографировались с Чон Мином, выглядел как сияющая алая пагода.