Джейтунцы внимательно наблюдали окружающий их мир и обладали немалыми положительными знаниями, без каковых они просто не могли бы существовать. Мы уже писали, что древние земледельцы должны были обладать определенными познаниями о природе. К этому необходимо добавить, что джейтунцы, как и другие древнеземледельческие племена, умели хорошо считать (человек уже в палеолите считал неплохо, джейтунцы же, как известно, жили в эпоху неолита). Жители поселения должны были неплохо ориентироваться, иначе они не смогли бы совершать экспедиции за камнем в Копетдаг или за раковинами к берегам Каспийского моря.
Как и все люди, они обладали чувством прекрасного, а их женщины столь же любили украшения, как и наши современницы. Среди украшений на первом месте стояли бусы, которые делались из камня, кости и раковин, причем часть последних поступала с Каспия, а часть — даже с Индийского океана! Подвески могли служить и украшениями, могли играть и роль амулетов-оберегов.
Наконец, жители Джейтуна не прочь были и развлечься. В свободное от работы время они играли в какую-то игру, о чем свидетельствуют терракотовые фигурки— усеченные и удлиненные конусы, цилиндры, условно именуемые археологами терракотовыми поделками. У этих поделок две характерные особенности: во-первых, они сильно залощены от длительного употребления (особенно снизу), и, во-вторых, как установили С. А. Семенов и Г. Ф. Коробкова, эти изделия не имеют следов производственного употребления.
Такие же (или очень похожие) поделки известны на многих поселениях древних земледельцев Ближнего Востока, широко распространены они и на памятниках трипольской культуры (Украина). Археологи считают эти терракотовые поделки игральными фишками. В неолите на обширных пространствах Старого Света была, видимо, распространена какая-то увлекательная игра с использованием фишек из глины.
Таковы некоторые, крайне отрывочные сведения об общественных отношениях и духовной жизни джейтунцев.
До сих пор мы писали почти исключительно о жителях самого Джейтуна. Но это поселение было не единственным в Прикопетдагской подгорной полосе. Более того, Джейтун, как выяснилось в последние годы, далеко не самое крупное и не самое блестящее поселение той культуры, которой он дал свое имя.
Росписи Песседжика
В Прикопетдагской подгорной полосе известно уже много памятников джейтунской культуры. По географическому положению их можно разделить на три группы: западную (между Кизыл-Арватом и Арчманом), центральную (между Арчманом и Гяурсом) и восточную (между Гяурсом и селениями Меана и Чаача).
В западном районе открыты три памятника: Найза-депе (к северу от станции Бами-Гоч), поселение у колодца Бага (в 30 км к северо-западу от Кизыл-Арвата) и Вами (у железнодорожной станции того же названия). Наибольшее количество памятников выявлено в центральном районе: Чопан-депе (в 7,5 км к востоку от Геок-Тепе), Тоголок-депе (в 4–5 км к северу от Чопана), Джейтун, Песседжик-депе (в 1,5 км к северо-западу от Тоголока), Новая Ниса (в 18 км к западу от Ашхабада); кроме того, известны находки джейтунского времени у железнодорожной станции Келята, у колодцев Кепеле, Кантар, Ярты-Гумбез и др. К восточной группе относятся Чагыллы-депе, Монджуклы-депе и Гадыми-депе— все они расположены к югу от г. Теджена, в районе селений Меана и Чаача.
Первым среди джейтунских памятников открыто поселение Келята (1931 г.). Затем, в 1935 г., А. А. Марущенко открыл Монджуклы-депе и нашел изделия джейтунского времени на Новой Нисе. В 1939 г. он обнаружил Тоголок-депе, в 1951 г. — Вами, в 1952 г. — Чопан-депе. В 1961 г, было открыто Чагыллы-депе (А. Ф. Га-нялиным), в 1967 г. — Песседжик-депе (В. Н. Пилипко и Г. Гамаюновой), в 1971 г. — Гадыми-депе (В. Т. Воловиком).
Кроме археологов Москвы и Ленинграда большую роль в изучении этих памятников сыграли археологи Туркменской ССР, и в частности Овлякули Бердыев, который внес значительный вклад в изучение культуры древних земледельцев Южного Туркменистана. Он принимал участие в раскопках Вами и Чагыллы, руководил работами на Чопане, Тоголоке и Песседжпке. На последнем О. Бердыев в 1968 г. открыл большое здание с настенными росписями.
Среди поселений джейтунской культуры есть довольно крупные, такие, как Чопан, Тоголок, Песседжик; есть и небольшие вроде Чагыллы, Вами, Монджуклы. По расчетам О. Бердыева, на Чопане жило около 200 человек, а на Чагыллы, Вами и Монджуклы — примерно по 70–90. Время, в течение которого существовали эти поселения, различно, о чем свидетельствует далеко не одинаковая мощность культурных слоев: в Чагыллы она достигает 6,5 м, в Чопане — 6 м, а в Тоголоке и Песседжике — лишь 3–3,5 м.
Поселения джейтунской культуры существовали в эпоху неолита, т. е. в ту эпоху, которая во многом стала переломной для человечества. Именно «эта эпоха, — пишет В. М. Массон, — начавшись с хозяйственных изменений, привела к кардинальным переменам в быту, идеологии и в конечном счете в общественном строе…»{72}. Что же это за «хозяйственные изменения», имевшие столь большие последствия в истории человечества?
Неолит — это время улучшения техники изготовления каменных орудий. Характерные черты этой техники — шлифовка и полировка изделий из камня, а также пиление и сверление камня, что позволяло придавать ему желаемую форму. Неолит — время перехода на подземную добычу камня, появление первых шахт на земном шаре, изобретение керамики, прядения, ткачества. Но самое главное — переход от присваивающего хозяйства к производящему, от охоты и собирательства К земледелию и скотоводству. Конец неолита и начало энеолита ознаменованы использованием металлов, прежде всего меди. Все эти качественные изменения в хозяйстве дали возможность ряду племен перейти к оседлому образу жизни, вызвали резкое увеличение численности населения в некоторых районах нашей планеты[6].
Эти коренные, качественные изменения в хозяйстве английский археолог Г. Чайлд назвал «неолитической революцией». Слово «революция», как известно, имеет несколько значений, и, так же как принято говорить о революциях буржуазных, пролетарских, социалистических, говорят и о революциях промышленных, экономических, научно-технических, а в последнее время в обиход вошло и такое понятие, как «зеленая революция». Но в любом случае речь идет о качественных изменениях в социальном, экономическом развитии общества или в развитии науки.
Учитывая сказанное, можно принять и термин «неолитическая революция», под которой, по мнению В. М. Массона, «следует понимать коренные перемены в области экономики, выразившиеся в переходе к земледелию и скотоводству как к основным способам производства пищи при различной форме сочетаемости или обособленности данных видов хозяйства… Неолитическая революция — генеральный путь развития человечества к раннеклассовому обществу. По существу, стук мотыг первых земледельцев в горах Курдистана возвещал закладку фундамента цивилизации…»{73}.
Такова эпоха, в которой существовала джейтунская культура. Ну а какова же абсолютная хронология этих поселений?
Для некоторых из них имеются радиоуглеродные датировки, полученные в радиоуглеродной лаборатории Ленинградского отделения Института археологии АН СССР и в лаборатории Центрального института древней истории и археологии Академии наук ГДР в Берлине. Оказалось, например, что абсолютный возраст нижних слоев Тоголок-депе — 5370 (+100) г. до н. э., а средних— 4940 (+100) г. до н. э.; возраст второго слоя Чагыллы-депе определен в 5050 (+110) г. до н. э.[7]. Учитывая, что Чагыллы — более поздняя фаза развития джейтунской культуры, чем сам Джейтун, а также то, что нижние слои Тоголока соответствуют Джейтуну, можно сделать заключение: сам Джейтун, а также Чопан, Тоголок и Песседжик существовали уже в середине VI тысячелетия до н. э.
Однако полагаться полностью на радиоуглеродные датировки не следует: они, случается, подводят археологов. Поэтому необходимо было перепроверить полученные данные. Это можно сделать, сравнив находки с джейтунских поселений с находками с древнеземледельческих поселений Ирана, Ирака, Турции, Иордании. Чтобы это сравнение стало убедительным, оказались необходимыми исследования, продолжавшиеся более 15 лет и потребовавшие от В. М. Массона огромного напряжения сил и поразительной целеустремленности. Работа проводилась в поле и в кабинете, в библиотеках и в музеях. Эти исследования были бы невозможны без блестящего знания всей мировой литературы не только по археологии неолита, энеолита и бронзы, но и по многим разделам этнографии, истории культуры, палеогеографии. Многолетние изыскания были обобщены В. М. Массоном в монографиях «Джейтунская культура», «Средняя Азия и Ближний Восток», «Поселение Джейтун». В этих работах среди многих других были решены и вопросы хронологии.
На основании большого фактического материала В. М. Массон установил бесспорные связи между раннеземледельческими поселениями Южного Туркменистана, Ближнего Востока и Малой Азии. Аналогии в материальной и духовной культуре между джейтунскими памятниками и такими, например, хорошо датированными памятниками, как Тепе-Гуран и Сиалк I в Иране, Джармо и Хассуна в Ираке, Иерихон в Палестине, подтвердили вывод о том, что Джейтун действительно существовал в VI тысячелетии до н. э. Однако, полагает В. М. Массон, нельзя исключить и возможность того, что поселение возникло еще раньше, в конце VII тысячелетия до н. э. Дело в том, что уровень джейтунской культуры отражает достаточно развитые формы хозяйства, предполагающие предшествующую ей примитивную стадию развития. Но где проходили джейтунцы эту «примитивную стадию» — в подгорной полосе Копетдага или там, откуда они в эту полосу пришли, — остается пока загадкой.
За более чем тысячелетнюю историю своего существования джейтунская культура не оставалась неизменной. Изучение поселений позволило выделить в их истории три периода (фазы), причем они характерны для джейтунской культуры в целом, но не для каждого поселения в отдельности. Дело в том, что одни поселения существовали только в одной фазе, другие — в двух; одни из них существовали в первой и второй, другие — во второй и третьей. Это распределение по фазам далеко не полное и не очень точное, так как не все поселения пройдены стратиграфическими шурфами до матер