У стен великой Намазги — страница 21 из 35

Расположив керамику по слоям, можно проследить, как менялось со временем количественное соотношение между сосудами разной формы, как изменялся характер изображения животных, как один орнамент сменялся другим, одни сюжеты появлялись, а другие исчезали…

Разнообразная по форме и великолепная по отделке посуда рассказывает о вкусах карадепинцев, их любви к красивым вещам, высоком мастерстве и умении работать как с податливой глиной, так и с непослушным камнем.

Обжиг посуды (уже со времени Намазга II) производился в печах; на одном из раскопов найдены обгоревшие кирпичи и куча шлака: на этом месте находилась гончарная мастерская.

Что сеяли карадепинцы, с абсолютной уверенностью сказать нельзя, ибо остатков (или отпечатков) зерен на Кара пока не найдено. Но вряд ли их земледелие чем-либо существенным отличалось от соседней Намазги. На последней сеяли ячмень и пшеницу, там обнаружены зерна ржи; знали намазгинцы и нут и виноград. Все эти растения были известны скорее всего и карадепинцам.

На Кара-депе из домашнего скота преобладали овцы и козы, крупного рогатого скота было гораздо меньше. Однако карадепинцы очень ценили именно быков и коров, о чем говорят их многочисленные фигурки из необожженной глины, мрамора, а также изображения на керамике. Это и не удивительно, если учесть, что крупный рогатый скот не только давал молоко, мясо и кожу, но и был тягловой силой: на некоторых фигурках быков черной краской нарисована упряжь. А так как в руки археологов попали колеса от моделей повозок, то в использовании быков в качестве тягловой силы можно не сомневаться.

Жители Кара применяли орудия из меди, камня, кости и дерева. На производство игл, проколок, булавок, ножей, наконечников для копий шла медь; из многих пород камня, известных карадепинцам, в дело чаще всего пускали песчаник и известняк. Из них изготавливали зернотерки, ступки, подпятники для дверей, кольца-утяжелители для палок-копалок. Овальные камешки (диаметром примерно 3 см) применяли в качестве снарядов для пращи.

На Кара-депе выделывалось огромное количество бус, преимущественно из гипса и в меньшей степени полудрагоценных камней (лазурита, сердолика, бирюзы). Золота и серебра было мало, бусы же из этих металлов хотелось, видимо, иметь многим карадепинским дамам, поэтому ювелиры с Кара придумали такой трюк: они брали гипсовые бусы и обтягивали их сверху золотой или серебряной фольгой. Мастера с Кара-депе славились и статуэтками людей и животных из глины и мрамора.

Хорошая изученность верхнего слоя дает нам возможность достаточно наглядно представить себе, как выглядело Кара-депе в последний период своего существования.



Мраморная статуэтка быка. Кара-депе. Энеолит


…В центре поселения была площадь, окруженная со всех сторон домами. Постройки группировались в отдельные массивы; каждый из них состоял из нескольких больших жилых комнат, хозяйственных помещений и небольшого внутреннего дворика, в который выходили двери всех жилых помещений. Были и примыкающие к домам большие дворы; возможно, они служили загонами для скота. Окон в домах не было, поэтому улицы напоминали узкие ущелья среди сплошных рядов однообразных глиняных стен, разрезаемых кое-где переулками, многие из которых кончались тупиками.

Поселение содержалось в чистоте: для мусора были отведены специальные места, своего рода общественные свалки, найти которые, кстати говоря, мечта всякого археолога — чего там только нет…

Свои дома карадепинцы возводили из сырцового кирпича 46 × 23 × 8 см, 48 × 24 × 10 см и близких к этому размеров. Стены с обеих сторон покрывались обмазкой из глины, смешанной с саманом; иногда также промазывали и полы.

В жилых комнатах, в углублениях, сделанных в полу, устраивали очаги, предназначавшиеся для обогрева помещений; более крупные, кухонные очаги располагались во дворах. В одной из жилых комнат найден довольно своеобразный очаг для обогрева, сделанный из кухонного котла с выбитым дном, весь забитый золой.

Стенки кухонных очагов складывались из сырцовых кирпичей, поставленных на ребро; почти все они прокалены от длительного воздействия огня. Около них находят кости животных и черепки от битой посуды; земля вокруг обычно покрыта слоем золы.

Не всегда, однако, все бывает ясным и понятным: случаются находки, ставящие ученых в тупик. Однажды на краю поселения, на свалке, археологи обнаружили 15 целых или раздавленных, но полностью собирающихся сосудов, а также статуэтку мужчины с длинной бородой. Сосуды были поставлены в ряд… Зачем? Что это — инвентарь захоронения? Но где же тогда скелет? И почему все это находится на свалке? Ответов на эти вопросы, увы, до сих пор нет.

Таковы общие сведения о Кара. Но наибольший интерес представляет не то, что сеяли и как делали посуду карадепинцы, — в этом они ничем, по существу, не отличались от своих соседей, а то, что изображалось на этой посуде. Ведь зооморфные сюжеты, столь излюбленные мастерами Кара в последний период его существования, ставят перед учеными немало вопросов.

Люди рода Козла

…Когда смотришь на эту расписную карадепинскую чашу, то создается впечатление, что изображенные на ней странные пятнистые животные шли попарно, колонной, и вдруг все они внезапно остановились и слегка присели, как бы приготовившись к прыжку. У каждого зверя четыре лапы, длинный хвост, типично кошачий изгиб тела. Словом, животные очень напоминают каких-то хищников из семейства кошачьих, и прежде всего леопардов или гепардов. Но у этих зверей нет такой существенной части тела, как голова; вместо нее нарисовано что-то, скорее напоминающее усы.

Мастерски исполненная чаша великолепна: мягкие, чистые тона окраски, странный рисунок (леопард без головы!), почтенный возраст (пять тысяч лет!) — все это интригует и заставляет задуматься. В самом деле, кого изобразил здесь мастер? Почему у зверей нет голов? Почему такие рисунки, не свойственные расписной керамике древних земледельцев Южного Туркменистана, в определенное время вдруг появились на их сосудах? И почему они вскоре же исчезли?

Как уже говорилось, на расписной посуде Кара-депе поры Намазга III можно видеть животных, которых археологи условно именуют козлами, барсами, птицами, орлами, коровами; на одном черепке мы видим животное, весьма похожее на барана. Среди глиняных и мраморных фигурок — быки (или коровы), сайга, собака, а также какие-то другие животные, причем одни из них напоминают баранов, другие — кабанов, а относительно третьих трудно даже высказать какое-либо предположение.

Изучив изображения зверей и птиц в искусстве древних земледельцев, Г. Н. Лисицына сделала вывод: «…несмотря на такое до известной степени выборочное отображение животных в произведениях искусства, мы не находим среди рисунков ни одного надуманного: все они отражали характерных представителей фауны Южного Туркменистана»{95}.

Итак, первый вывод: всех животных, которых изображали карадепинцы, они знали, видели — это не какие-то диковинные заморские звери и птицы.

Тогда почему же мастера с Кара изображали именно эту группу, именно такой набор животных? Может быть, это были самые важные для них звери и птицы?

Точно известно, что в эпохи энеолита и бронзы основными домашними животными древних земледельцев являлись овцы, козы и крупный рогатый скот; они имели также собак, верблюдов и свиней; домашней птицы скорее всего тогда еще не было.

Главной добычей охотников подгорной полосы в эти же эпохи, как вы помните, были джейраны и куланы; кроме того, добывали диких козлов и баранов, тугайных оленей, кабанов, сайгаков, зайцев, волков, лисиц.

Следовательно, в наборе животных на керамике нет основного домашнего животного — овцы, нет и главных объектов охоты — джейрана и кулана, зато присутствуют барс, орел и птицы, которые не играли существенной роли в жизни карадепинцев. А это наводит на мысль, что на своей посуде карадепинские художники рисовали не домашних животных и не объекты охоты, а нечто совсем иное. Что же именно?

Обратим внимание на следующие обстоятельства: первое — в джейтунскую эпоху изображений животных на керамике мы не встречаем; второе — изображения козлов появляются в пору позднего Намазга I, но это линейные, схематические изображения, не похожие на яркие росписи периода Намазга III; третье — во время Намазга III происходит своего рода «нашествие» животных, причем первое место среди зооморфных сюжетов занимает козел; четвертое— птицы нередко нарисованы вместе с солярными кругами; пятое — появление зооморфных росписей на Кара совпадает с появлением на этом поселении мужских статуэток (до поры Намазга III здесь были изображения лишь женских божеств); шестое — появление зооморфных рисунков совпадает также с изменениями в характере захоронений; седьмое— керамика поры Намазга III с зооморфными сюжетами распределена по территории Кара неравномерно, те или другие сюжеты приурочены к определенным группам домов следующим образом:



Совокупность всех приведенных фактов наводит на мысль, что резкое изменение в росписи на посуде, своего рода «нашествие» зооморфных сюжетов связано, видимо, с какими-то влияниями извне. И действительно, ознакомление с керамикой древнеземледельческих поселений Ирана показывает, что и сюжеты, и манера изображения, которые мы находим на посуде Кара в пору Намазга III, имеют прямые аналогии в росписях сосудов с Гнссара и Сиалка; изображения птиц с солярными кругами встречаются и в Сиалке III, и в Гияне V. Итак, источник появления зооморфных сюжетов — Иран.

Известно, что зооморфные сюжеты встречаются на керамике древних земледельцев Средней Азин, Ирана, Месопотамии; в Индии, на печатях из Мохенджо-Даро, также видим изображения различных животных. «Эти изображения, — пишет В. М. Массон, — различны по уровню художественного мастерства, различны и по составу воспроизводимых животных, но настойчивая приверженность древних гончаров к зооморфной тематике, без сомнения, является выражением какой-то общей и важной закономерности»