{96}.
Какой же? Прежде всего вспомним о том, что в энеолите и бронзе охота у древних земледельцев названных стран играла уже незначительную роль. Поэтому, полагает В. М. Массон, «следует считать, что изображения диких животных на расписной керамике раннеземледельческих племен отнюдь не являются воспроизведениями охотничьих сцен»{97}.
В чем же тогда смысл этих рисунков? «Нам представляется, что рисунки животных на расписной керамике Южного Туркменистана отражают какие-то общественные представления более раннего этапа, чем развитое земледельческо-скотоводческое хозяйство. Скорее всего это — отражение тотемизма, широчайшим образом распространенного у охотничьих племен всего мира и частично сохраняющегося у ранних земледельцев»{98}.
Напомним, что тотемизм — это вера человека в родственную связь с животными или растениями. Согласно таким воззрениям, группа людей, какой-то род ведет свое происхождение от того или иного тотема, т. е. от определенного вида животного или растения (чаще всего тотемы — звери и крупные птицы). Так, у коренных народов Сибири многие роды считали своим тотемом медведя, в Индии среди лесных племен известны тотемы быка и тигра. Такие роды так и назывались: род Медведя, род Тигра и т. д. Тотем — не божество; главное в тотемизме — вера в родство со своим предком, а тем самым и с определенным видом животного или растения.
Тотемизм — характерная черта мировоззрения племен охотников-собирателей — не исчезает, однако, сразу после перехода этих племен к оседлому, земледельческому хозяйству (вспомним приведенное нами высказывание Ф. Энгельса о консерватизме религиозных воззрений). Так, у типично земледельческих племен индейцев пуэбло (юго-запад США) мы видим фратрии и роды Койота, Медведя, Пумы, но также и роды Табака, Кукурузы, Арбуза. Названия родов, связанные с дикими животными, свидетельствуют о более раннем периоде истории племен пуэбло, а названия, связанные с земледелием, — о более позднем.
В Южной Туркмении в пору Намазга III изображения животных на керамике сохранялись как символы, как гербы родовых групп. Эти символы отражали не расцвет тотемизма, а период его угасания.
Картина получается довольно странная: в период расцвета тотемизма зооморфные сюжеты на керамике отсутствуют, когда же тотемизм стал клониться к упадку, то изображения животных вдруг появляются на посуде земледельческих племен.
В. М. Массон объясняет это тем, что в период рождения керамического искусства такого роскошного оформления сосудов, как, скажем, в пору Намазга III на Кара-депе просто не могло быть: мастера не имели еще ни опыта, ни традиций. Когда же художественное оформление сосудов прошло немалый путь в своем развитии, когда уже выработались определенные традиции (был накоплен достаточный опыт, разработана техника), тогда только мастера смогли перейти к изготовлению роскошной расписной керамики, и первыми сюжетами росписей стали именно зооморфные сюжеты, ибо традиции тотемизма были еще живы.
Как уже говорилось, на посуде, найденной в одних домах, преобладали одни сюжеты, в других — другие. Это связано скорее всего с тем, что каждый род изготавливал сосуды с «гербом» своего тотема. И только посуда с изображением козлов более или менее равномерно распределена по всему поселению. Видимо, козел являлся тотемом всех карадепинцев или даже всех земледельцев подгорной полосы, а тотемами отдельных родов были барс, орел, корова и т. д.
Среди всех зооморфных сюжетов козел занимает по количеству первое место. Это не случайно: он был одним из основных тотемов у охотничьих племен верхнего палеолита и мезолита. Его почитали на обширных территориях Ближнего Востока и Средней Азии, причем почитание это держалось с поразительной стойкостью в течение тысячелетий. Древние земледельцы Ирана иногда изображали козла с солнцем между рогами; древние земледельцы Южного Туркменистана рисовали его на керамике. У туркменских племен в племенных и родовых этнонимах известно восемь названий, связанных с козлом, причем имя козла (теке) носит одно из важнейших племен (текинцы). Да что там мезолит, энеолит или даже средние века: еще в начале нашего столетия в глухих районах Памира у таджиков сохранялся культ козла, связанный, правда, уже с мусульманским святым…
Кого же все-таки изображали карадепинцы на своих сосудах? Что надо понимать, скажем, под орлом? Действительно ли был нарисован орел, или же это какая-то другая хищная птица?
Присмотримся повнимательнее к изображениям животных на расписной керамике Кара. Рисунок, условно именуемый археологами орлом, изображает какую-то крупную хищную птицу. Орел всегда и везде производил сильное впечатление на людей. Всматриваясь в рисунки на карадепинской керамике, невольно вспоминаешь геральдику европейского средневековья: на посуде Кара — типичный геральдический орел.
Однако эти же рисунки удивительно напоминают и других птиц — грифов и сипов с их длинными, голыми или слабоопушенными шеями. Нельзя не учитывать того, что грифы и сипы (в Южной Туркмении обитают черный гриф и белоголовый сип) постоянно встречались около поселений, где они питались падалью, и являлись непременной, а потому и привычной для человека частью ландшафта. Однако решить, какую именно хищную птицу изображали карадепинцы, в данное время невозможно.
Чаще всего на керамике, как уже не раз отмечалось, встречаются козлы. В том, что это именно козлы, сомневаться не приходится. Причем не домашние, а именно дикие, с могучими, загнутыми назад рогами, совсем как у безоаровых козлов. Так как последние обитали (и обитают) и в Туркменской ССР, и в Иране, то с очень большой долей уверенности можно утверждать, что на карадепинских сосудах изображен безоаровый козел.
То же можно сказать и об изображении коровы: оно не оставляет сомнений. Зато совсем неясно с птицами. То ли это плывущие утки, то ли идущие по степи дрофы, то ли какие-то другие птицы. И утки и дрофы были, безусловно, известны древним земледельцам, но кого именно они изображали на своих сосудах, мы не знаем.
Остается хищник из семейства кошачьих. В Туркмении и в соседних с ней областях прежде водились три вида крупных кошек: тигр, леопард и гепард{99}[9]. У тигра шкура полосатая, а на карадепинских чашах изображен зверь с пятнистой шкурой, значит, это был не тигр. Зато и у леопарда и у гепарда шкура пятнистая. Кого же изображали карадепинские мастера — леопарда или гепарда?
Дать определение вида зверя по рисункам на чашах из Кара невозможно: слишком уж они схематичны. Если исходить из общих соображений, то за леопарда говорит следующее: этот хищник был хорошо известен древним земледельцам Ирана и Южного Туркменистана. Он частенько селился рядом с деревнями и, будучи сильным, смелым и ловким зверем, превращался в этом случае в грозного врага человека. Но нападал ли леопард на людей и домашних животных в те времена, когда дикого зверя и птицы было полным-полно? Никаких данных на этот счет у нас нет. Во всяком случае, леопард был заметным зверем, достойным стать тотемом любого рода.
Гепард также обычное животное на Ближнем Востоке и в Средней Азии. Он в отличие от леопарда никогда не считался врагом человека: случаи нападения гепарда на людей неизвестны. Зато этот зверь мог поразить древних охотников Ближнего Востока своим удивительно быстрым бегом, способностью мгновенно нагнать и убить самую быстроногую антилопу. Гепард — столь же достойный «предок» для человека, как и леопард.
В последние годы чаша весов склонилась все же в пользу гепарда. Из Ирака возвратились советские археологи, опубликовавшие в журнале «Советская археология» (1971, № 3) отчет о своих работах. По этой публикации в «Природе» был помещен реферат, а на первой странице обложки журнала № 10 за 1971 г. дана фотография обломка расписного сосуда с поселения Ярым-Тепе II (V тысячелетие до н. э.). В подписи под фото указывалось, что на фрагменте сосуда изображен леопард.
В ответ на эту публикацию в редакцию «Природы» поступило письмо от зоолога Ю. К. Горелова, в котором он писал, что на фрагменте из Ярым-Тепе II изображен не леопард, а гепард. «Об этом, — полагает автор письма, — свидетельствуют: мелкие плотные пятна на спине и боку (у леопарда они кольцевидные); общие очертания тела — подтянутый живот и длинные ноги; характерное строение головы — крайне выпуклая лобная площадка, заметно возвышающаяся над остальными частями черепа»{100}.
Редакция попросила прокомментировать письмо Ю. К. Горелова Г. Н. Лисицыну и А. Г. Банникова. Г. Н. Лисицына высказала мнение, что древние земледельцы вообще не ставили перед собой задачи изображения какого-либо конкретного вида; эти росписи отражают лишь самые общие черты, свойственные животным отдельных крупных семейств. Именно в силу своей условности зооморфные рисунки подразделяются археологами на такие собирательные группы, как птицы, козлы и др.; «среди «кошек» археологи не выделяют какой-либо вид, а нередко условно именуют все эти изображения барсами или леопардами»{101}.
А. Г. Банников поддержал мнение Ю. К. Горелова. «Нет сомнения, — писал он, — что на сосуде изображен гепард. Именно этот вид кошки очень хорошо был известен охотникам, поскольку гепард с давних пор в Передней и Средней Азии использовался как прирученное животное, с помощью которого охотились на диких копытных, особенно часто на джейрана»{102}.
Итак, зоологи решительно высказались в пользу гепарда, но лишь по данному фрагменту. Возможно, что в одних местах на сосудах изображали гепарда, а в других — леопарда. В общем, до конца вопрос этот не ясен. Но кого бы древние земледельцы ни изображали на своих сосудах — леопардов или гепардов, несомненным остается тот факт, что обе эти кошки, а также и тигр обитали в Южном Туркменистане. Несомненно также, что жители поселений подгорной полосы и Геоксюрского оазиса знали всех этих крупных хищников