— Нет.
— Но у вас такой бледный вид! И голова разбита!
— Не нужно врача, Алина, — тихо, но твердо повторил он. — А еще лучше погасите свет.
— Почему?
— Чтобы не привлекать внимания.
Она бросила на него быстрый взгляд, однако послушалась. Раннее утро уже сдернуло покрывало темноты с предметов, но четкость линий еще растушевывал сумрак.
— Можно у вас умыться? — спросил Герман.
— Конечно. Даже, если желаете, можете принять душ, — великодушно предложила Алина и смутилась. — Я имела в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду, — усмехнулся он. — Достаточно просто умыться. Душ приму уже дома.
Он взял у нее чистое полотенце и прошел в ванную. Все было, как и в те времена — та же душевая со знакомым сколом на уголке поддона, светлый шкафчик, крючок для полотенца в виде дельфина. Только у Алины кремы и предметы гигиены были расставлены аккуратно на полочке, тогда как Вика разбрасывала везде тюбики с отвинченными крышками, ватные диски и палочки.
Герман смыл с лица засохшую кровь, но неосторожно задел рану, и она вновь закровоточила. Пришлось оторвать от рулона туалетной бумаги клочок и прижать его ко лбу.
— Герман? Вы в порядке? — позвала из-за закрытой двери Алина, обеспокоившись тем, что он долго не выходит. Герман открыл дверь, и девушка, мигом оценив обстановку, вздохнула:
— Вижу, что не очень.
Она открыла шкафчик и достала из него маленькую аптечку.
— Здесь, в ванной, свет-то включить можно? — спросила Алина с легкой иронией, которой плохо маскировала тревогу.
— Включайте, — вяло согласился он, присаживаясь на опущенную крышку унитаза.
Девушка ловко и быстро обработала ему рану перекисью и закрыла ее повязкой из марли и пластыря.
— Вас избили?
— Нет. Сбили машиной. А затем столкнули в яму.
— Кто?! И зачем?! Раз так, нужно заявить в полицию! Вы заметили машину, ее номер?
— Заметил, еще бы не заметить! «Скорая» из поселка. Караулила рядом с вашим домом.
— Этого не может быть! Зачем «Скорой» вас калечить?! И караулить?.. Нет, Герман, вы что-то путаете…
Ну вот, так он и думал. Не верит. А сил спорить и что-то объяснять ей у него, как назло, нет. Да и времени — тоже. Им нужно уходить — быстро и незаметно. Но быстро не получилось, потому что едва Герман встал на ноги, как его качнуло так, что он едва не упал. Благо, успел опереться рукой о стену. Да и Алина вовремя его поддержала.
— Вам нужно к врачу, — повторила она, провожая его в гостиную и помогая присесть на диван.
— Алина, послушайте, я расскажу вам все, что знаю, только не здесь и не сейчас. Нам нужно уходить. Если, конечно, вам ваша жизнь дорога. Эти ваши новые друзья — не такие уж душки, как вы считаете. Берите с собой самое необходимое — документы, деньги, воду и теплую куртку, — и идемте. Немедленно! Иначе потом будет поздно.
— А вы идти сможете? Вас же качает, как моряка-новобранца в шторм! Или мне придется тащить вас на себе?
Хороший вопрос. Далеко ли они так уйдут? Ирония в голосе Алины была ему понятна. Как и то, что никуда она с ним не пойдет.
— Дайте мне ваш телефон. Позвоню старому другу. Он меня… нас заберет.
— Попытайтесь, — с этими словами Алина протянула ему мобильный. — Но вряд ли это у вас выйдет. Связи нет уже несколько дней.
Вот черт!
— Ложитесь на диван и пока отдыхайте. Чуть позже я обращусь к соседу или одному знакомому и попрошу вызвать врача. Или найти такси, чтобы отвезти вас в город. Связи нет в поселке, но за его пределами она есть.
— Да как же вы не поймете, что нельзя ни к кому из них обращаться за помощью! — воскликнул Герман, привставая. — Говорю же вам, кто-то из ваших знакомых меня и сбил!
— Зачем им это? Зачем им вас калечить?
— Калечить — незачем! А вот убить… — Он красноречиво недоговорил. Девица глядела на него во все глаза, но видно было, что верит ему мало.
— Что же вы такое натворили, Герман, чтобы, допустим, кому-то захотелось вас убить?
— Ничего! Поверьте, ничего! Только слишком много узнал о ваших друзьях того, чего знать не следовало. Вот и все.
— И что же такое вы о них узнали? — спросила она, но не столько с любопытством, сколько с недоверием.
— Это секта! — выпалил он первое, что пришло ему в голову. — Секта. В которой практикуются жертвоприношения. Они заманили мою хорошую знакомую. И что с ней потом стало — неизвестно. Она пропала. Поэтому я здесь. Чтобы ее найти.
— Не очень местные похожи на сектантов, — пробормотала Алина, но уже с сомнениями.
— А что ж вы думаете, они должны рядиться в белые хламиды, распевать свои гимны у вас в садочке и засыпа́ть вам порог проповедническими брошюрами? Эти поклоняются каким-то своим божкам. Кстати, как вы нашли этот дом?
— По объявлению в Интернете.
— И кто вам его сдал?
— Хозяин, — пожала плечами девушка.
— Хозяин?
— Да. А что?
— Опишите мне его. Расскажите все, как было. Вы позвонили по объявлению, и вам ответил мужчина?
— Да. Василий Андреевич Петров. Приятный мужчина лет пятидесяти, как потом выяснилось. Он живет в этом же поселке, но тремя улицами ниже.
— Ага, — оживился Герман, забыв о головокружении. — Он сдал вам дом уже на месте?
— Да. Я заплатила ему за три месяца вперед.
— Наличкой?
— Наличкой. Подписала договор и получила ключи. Василий Андреевич показал мне дом, познакомил с соседом и немного рассказал, как тут все действует.
— У вас остался ваш экземпляр договора?
— Конечно!
— Можете показать?
Алина поднялась, подошла к серванту, в котором, как Герман уже заметил, за витриной хранился все тот же чешский чайный сервиз на шесть персон — с синими птицами на белом фоне и золотой каемкой по краю чашек и блюдец, и достала прозрачный файл с вложенными в него листками. Герман пробежал взглядом напечатанное, отметив про себя, что договор этот — типичный. А затем вернул его Алине.
— Мне бы хотелось снять с него копию.
— Зачем? — удивилась она.
— Хотя бы на тот случай, если вы пропадете, вас хватятся и станут искать, — недобро усмехнулся Герман. — Как доказательство того, что вы жили здесь. Да будет вам известно, что настоящей хозяйкой этого дома всегда была Светлана Сергеевна Тихомирова. Еще до недавнего времени она проживала в Москве, а потом куда-то исчезла. Ее соседка считает, что Светлана Сергеевна уехала в Гористый — готовить дом к сезону.
— Откуда вам все это известно? — с обескураженным видом спросила девушка.
— Отчасти из разговора с соседкой хозяйки. Отчасти потому, что мы с Викой не один год снимали этот дом у Тихомировой. Она отдавала нам ключи в Москве.
— С Викой?
— Да, с Викой, — отрезал Герман и, смягчая свою резкость, пояснил: — Вика — моя подруга. Ну и бывшая жена.
— Это… она пропала? — Во взгляде светло-ореховых, почти янтарных глаз девицы появилось ненужное сочувствие.
— Да. Она. Кстати, вы мне так и не сказали, что делали у ямы в такой час и в пижаме, — спросил Герман, меняя тему. — Ведь вряд ли просто так вышли прогуляться?
— Конечно, нет, — фыркнула Алина. Но ее прервал звонок в дверь.
— Это они. Ваши соседи, — вздохнул Герман, с трудом вставая с дивана. — Откройте им, но ни в коем случае не выдавайте меня, что бы они ни говорили.
— Но Герман… — всполошилась Алина и испуганно оглянулась на окно, будто в него могли за ними подглядывать.
— Откройте! Только обо мне — ни слова. Вы меня вообще не знаете! Когда они уйдут, я вам все расскажу. Подыграйте им! Сделайте вид, что только проснулись. Где можно пока спрятаться?
— Ну… В ванной, к примеру.
— Ненадежно. Вдруг кому-то из ваших гостей приспичит помыть руки? На кухне тоже не стоит.
— Тогда в моей спальне, — вспыхнула Алина, опять смутившись. — По коридору вторая дверь налево.
— Я помню, — кивнул Герман и, придерживаясь за стену, отправился восвояси. Но в дверях спальни оглянулся и поторопил нерешительно замершую в коридоре девушку:
— Идите, Алина, откройте им. Они вам сейчас ничего не сделают. Скорей всего узнали, что я как-то выбрался из ямы, и пришли проверить, не прячусь ли я у вас. Вот и все.
Отчаянно надеясь на то, что она справится с задачей, что ее не выдадут разрумяненные щеки и растерянный вид, он зашел в комнату и поискал взглядом, где можно спрятаться. Лезть в шкаф, как в популярных анекдотах про любовников и внезапно вернувшихся из командировки мужей казалось не только пошлым, но и неумным. К тому же ему необходимо было слышать разговор Алины с «гостями». Поэтому Герман просто присел на край тумбочки и обратился во слух.
Он не ошибся в своих предположениях, кто и зачем пришел в столь ранний час, когда рассвет еще робко заглядывает в окна и визиты если и совершаются, то только по неотлагательной причине. «Гостей» оказалось двое. Одного Герман узнал по голосу — старик Кириллов. А второй известен ему не был, но, судя по ответам Алины, она хорошо его знала. Скорей всего это он возил ее в ресторан.
— Да, вот такие нехорошие дела, Алиночка, приключились, — удрученно бубнил старик Кириллов. — Пришли тебя предупредить. Обеспокоились, ты же ведь одна живешь. Молодая красивая девушка, мало ли!
— Спасибо, Петр Евсеевич, я буду настороже. Как, говорите, его зовут?
— Откуда ж мне знать? Но слышал, что приехал он к нам аж из столицы.
— Говорят, за ним уже не одно ограбление числится! — вмешался другой мужчина.
И Герман не сдержал усмешки. Похоже, его пытаются вырядить в налетчики на дома. Опять предсказуемый ход. Ну что ж, пусть и дальше все идет так ожидаемо — ему это только на руку.
— Говорят, с виду он очень приличный и даже входит в доверие к одиноким дамам. А потом — раз. И грабит.
— И даже может надругаться! — вставил свои пять копеек Кириллов.
Герман хмыкнул. Не только грабитель, но еще и насильник! Что там пойдет дальше — убийства и каннибализм? Для пущей острастки.
— Какой ужас! — послышалось восклицание Алины. Молодец, девочка, испугалась натурально. Даже Герман ей бы поверил. — Я сейчас закрою все ставни! Это же страх какой! И что, говорите, он в наш поселок приехал?!