— Да-да, — поддакнул профессор. — Вы все очень образно представили!
— Значит, таким образом можно вызвать демона разрушения, мора, голода и прочих несчастий? — спросил Герман, вспоминая о найденных им в газетах упоминаниях о различных происшествиях.
— Демона и мелких бесов — шкодливую шушеру.
— А может ли эта шкодливая шушера, как вы выразились, влиять на людей посредством гипноза? Внушать что-то? — спросил он, вспоминая и слова Алины, и рассказ молодого полицейского, который опрашивал жителей Гористого.
— Не думаю. Силенок все же для этого недостаточно. Так, обморочить ненадолго, застлать глаза — возможно. А на большее вряд ли способны. Потому что в противном случае все было бы куда серьезнее. Не нужно было бы выбирать жертву, ею бы стал кто угодно. Да и навнушать могли бы людям страшные вещи. Начался бы полный хаос!
— Понятно, — вздохнул с видимым облегчением Герман.
— Но, конечно, молодой человек, вы отдаете себе отчет в том, что это всего лишь мифология. Фольклор.
— Да-да, конечно, — пробормотал Герман, думая о том, что Вика, похоже, и отправилась разыскивать эту «фольклорную» печать. Впрочем, сейчас он уже готов был поменять свое мнение. Он видел, где Вика начала раскопки, и это место не являлось центром. То, что Вика не знала о «вогнутом» луче и центральном алтаре, где могла бы храниться печать, опровергли слова профессора. По всему выходило, что она не только знала о луче и печати, но и о самом ритуале. Получается, ее интересовал уже даже не ритуальный предмет, а сам процесс? Тогда кто нашел печать?
— Скажите, Степан Васильевич, если бы такая печать оказалась найдена, она бы представляла очень большую ценность?
— Ну-у, молодой человек! Еще спрашиваете! И ценность ее заключалась бы не только в драгоценном металле, но и в возрасте. Записям, в которых упоминается печать, добрых пятьсот лет. А самой печати наверняка намного больше!
— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил профессора Герман. — Вы мне очень помогли.
Когда он заканчивал разговор, телефон известил о пришедшем электронном письме. Герман торопливо открыл почту в надежде, что ему сбросили ответ на его запрос по гербам. Но следом раздался новый звонок.
— Получил? — спросил старый знакомый, приятель Вики.
— Как раз собирался смотреть.
— Интересная история раскопалась. Даже не думал, что так быстро смогу все найти. Герб оказался ниточкой из клубка.
— Значит, эти гербы на самом деле существовали? Ты что-то о них нашел?
— О первом — достаточно. Герб с виноградной лозой и башней принадлежал довольно знатной феодальной семье де ла Торре. Четырехконечная звезда присоединилась к гербу при Диего де ла Торре.
Герман невольно присвистнул. Откуда это могла знать Алина? Неужели ее сны оказались вещими? Удивительная девушка!
— Диего де ла Торре меня и интересует. Удалось что-то найти?
— Год его рождения неизвестен, смерти — приблизительно девяностые годы пятнадцатого столетия. Умер де ла Торре довольно молодым. Несчастный случай на охоте: некто выстрелил по недоразумению в его коня. Тяжеловесное животное завалилось на бок и придавило хозяина, размозжив тому ногу. Де ла Торре, несмотря на все потуги врачевателей, умер вскоре от сепсиса.
Сердце Германа неожиданно пропустило удар. И странной ему самому казалась его реакция, но эта история, будто виноградная лоза, вплелась в его мысли.
— Возможно, о де ла Торре не сохранилось бы записей, как о множестве его современников, если бы не одна история. Диего де ла Торре оказался напрямую причастен к судебному процессу над одной девушкой, Исабель Гарсия, с которой у него были отношения. Девушку обвиняли в колдовстве, связи с Сатаной, и доказательством тому был найденный у нее ритуальный предмет. С другой стороны, обвиняемая отрицала свою причастность к ритуалам и клялась, что выкрала объект, чтобы спасти город от бед. Исабель Гарсия призывала в свидетели своего любовника, но де ла Торре не подтвердил ее слов. И девушку казнили. А предмет, как следует из записей, пропал. Вскоре после этого и произошел несчастный случай на охоте. Умирая, де ла Торре в горячке говорил о проклятии, якобы насланном на него казненной.
— Вот как, — пробормотал Герман и невольно перенес вес тела с вновь заболевшей ноги на здоровую. — А что по второму гербу?
— Его я не нашел. Но вот что интересно. Петух и лев вместе в древней мифологии являлись символами бога преисподней, ужаса и истребления. У него много имен. Но чаще всего он предстает как владыка подземного царства, повелевающий мертвыми, насылающий ужас, развязывающий несправедливые войны и насылающий чуму и другой мор.
— Вот как, — пробормотал Герман. Многое сходилось.
— Еще кое-что интересное, — продолжил собеседник. — Я поискал документы по узкому временному отрезку. И нашел упоминания о том, что примерно в то время, когда казнили Исабель Гарсия, к кораблю, который отплывал из Испании на восток, ночью пришел Луис Гранде, известный мошенник и вор. Он передал находящейся на борту даме некий тяжелый предмет, очертаниями напоминающий книгу. И хоть дама путешествовала инкогнито, имя ее стало известно — Летисия Флорес. Корабль останавливался где-то на территории современного Краснодарского края. И предположительно дама сошла на берег именно там. Я нашел, что с тем местом, где ты сейчас находишься, связана легенда о дольменах, в которых дремлют демоны-разрушители и одновременно стражники мира мертвых. По преданию, привела их за собой дама. Дольменам тем около пяти сотен лет, поэтому есть все основания подозревать причастность той дамы к их созданию.
— То есть их построила Летисия Флорес? — уточнил Герман.
— Не лично, наверняка кого-то нанимала. Оттуда и сохранилась эта история: кто-то, участвующий в строительстве, сказал другому, тот — третьему. Ну ты понимаешь.
Герман быстро сопоставил услышанное и от профессора, и от знакомого и пришел к выводу, что эта Летисия Флорес могла быть жрицей. С ее подачи выстроили алтари, замаскированные под дольмены, для служения ее Владыке. Возможно, она собиралась совершить жертвоприношение и выпустить в свет своего господина. Только Германа смущало то, что в дольменах-алтарях дремали духи. Как она их привела за собой?
— Что стало с той Летисией, знаешь? — спросил он знакомого.
— Нет. Слишком много времени прошло. Это просто легенда.
— Спасибо, ты и так много всего отыскал! — искренне поблагодарил Герман. — И за такой короткий срок.
— Ну, не все я раскопал сегодня. Про ценность, привезенную из Европы, чьи следы теряются предположительно в тех местах, где вы с Викой любили отдыхать, я передавал информацию Вике еще раньше. Она присылала ко мне друга за документами.
— Кого присылала? — встревожился Герман. — Как его зовут?
— Да уже не помню. Она мне позвонила накануне и сказала, что лично приехать не может и потому пришлет человека.
— Как он выглядел?
— Мужик лет тридцати пяти, с бородой, волосы светлые, носил их завязанными в хвост. Лицо такое… иконописное.
— Вот черт! — выругался Герман, и ему сразу вспомнилось то, что зацепило в рассказе Алины — художник! — Когда это было? Когда он к тебе приходил?
— Да давно уже. Больше года назад точно. Даже два. Не помню, Герман! Посмотри вложение, я прикрепил и те сканы, что Вике передал, и описание семейного герба де ла Торре.
— Спасибо! — поблагодарил Герман, считая, что самое важное уже узнал. — С меня причитается!
Он развернул машину и рванул в Гористый.
Казалось, в поселке ничего не изменилось за то короткое время, что прошло с его полуденного визита сюда: с виду Гористый оставался таким же тихим и безлюдным. И только когда Герман остановил машину неподалеку от дома, который снимала Алина, и вышел на улицу, он уловил первое изменение. Гористый смердел, словно где-то рядом оказалась помойка с гниющими отбросами. Похожее зловоние, только куда слабее, исходило от тварей на маяке. Эта вонь давала понять, что поселок только с виду безлюден.
Но никто не спешил показываться ему на глаза. Может, за ним следили тайно или, как в прошлый раз, поджидали? Герман оглянулся по сторонам, когда переходил дорогу возле дома, но машин не было. Однако калитка на этот раз оказалась распахнута, и мужчина, переборов желание броситься тут же к дому, замедлил шаг и снова огляделся. Опять никого. Где же они — те, кто пришел в поселок сейчас, словно по команде, кто выдавал свое невидимое присутствие тошнотворным запахом? Он пересек небольшой двор и вошел в приоткрытую дверь.
— Алина? — позвал Герман, надеясь, что девушка окажется дома. Никто не отозвался. Мужчина беспрепятственно обошел все комнаты, отметив с горечью, что вещей Алины тут не осталось. Значит, она заезжала сюда, пока он метался между вокзалами, собрала чемодан и уехала. И все же он чувствовал, что что-то не так.
Он вышел из дома и, подняв голову, заметил движение на «мачте». Кто-то быстро спускался по столбу.
— Вот и первый, — тихо пробормотал Герман и покрепче сжал в руке рукоятку трости. Глупость, конечно, приезжать в поселок, вооружившись лишь ею. Но если жители уже мертвы, поможет ли против них оружие? И от тех, которые не мертвы, — чем можно обороняться? Герман еще не мог дать этому объяснение, но интуитивно понимал, что с жителями Гористого случилось нехорошее. Одни — умерли, а затем будто восстали. Другие… О других, возможно, ему и пыталась сказать Вика. К другим могли относиться старик Кириллов, ветеринар, продавец в магазине, художник. И, возможно, сама Вика.
Герман отвлекся лишь на мгновение, следя за тем, куда скрылось спустившееся со столба существо. Но и этого времени оказалось достаточно для того, чтобы некто спрыгнул на него сверху и повалил на землю. На Германа дохнуло вонью тухлого мяса, и рядом со своим лицом он увидел оскаленную рожу. Существо проворно вцепилось ему в шею костлявыми пальцами, но мужчина ожидал этого и опередил тварь на доли секунды. Резко подавшись вперед, он свалил существо с себя на землю. И когда то ослабило хватку, не без труда, но освободился. Герман проворно вскочил на ноги, невольно охнув от пронзившей голень боли, и огрел пытавшееся встать существо тростью. Тяжелый набалдашник пришелся на полуголый череп, проломив с неприятным хрустом лобную кость. Нечисть рухнула на землю, и Герман б