— Ничего, мое солнышко. У меня есть ты, а это лучший подарок на свете. А теперь помойте руки, и можем приниматься за жаркое.
Бип радостно улыбнулся.
— Не можем. Ты же сказала починить кран. Дедушка вынул шайбу, и кран теперь не работает.
Линдсей взъерошила ему волосы и весело пригрозила:
— В таком случае придется вытащить вас во двор и искупать под шлангом.
Бип взвизгнул в притворном ужасе и бросился бежать в кухню. Линдсей — за ним. Бен, качая головой, вышел последним.
Жаркое заслужило всеобщее одобрение, хотя Бип, кажется, больше говорил, чем ел. В его рассказах преобладал Гибб, и Линдсей несколько раз замечала на себе задумчивый взгляд отца. Но до самого десерта Бен не сказал ни слова об этом. Наконец Бип попросил разрешения выйти из-за стола и вернулся к своему компьютеру.
Когда из соседней комнаты снова послышался писк и визг динамиков, Линдсей налила отцу вторую чашку кофе и села напротив.
— Все очень серьезно, не так ли? — сказал Бен.
Линдсей утвердительно кивнула.
— Гибб действительно рассказывал Бипу о фабрике?
— Насколько я понял, он не сказал ничего нового, что не знали бы все. Бип в основном рассказывал мне о фильме, который они с его няней смотрели вчера вечером.
— И конечно, который я ему смотреть бы не разрешила.
— Конечно. Там, судя по всему, были сплошные взрывы, аварии, стрельба и парочка похищенных детей для полноты картины. Линдсей, так что ты намерена делать?
Она не стала делать вид, что не понимает.
— Насчет Гибба? Не знаю. Беда в том, что он-то всего-навсего подарил Бипу воздушного змея взамен сломанного. Для него это, как и для любого взрослого человека, не составило труда.
Бен отпил немного кофе.
— Мне надо съездить в магазин за новой шайбой для крана. Взять Бипа с собой?
— Чтобы я могла беспрепятственно пойти и поговорить с Гиббом? — догадалась Линдсей. Да, это было бы лучше, чем беседовать с ним в твоем офисе. Спасибо, папа.
Бен допил кофе — слишком быстро, на взгляд Линдсей, — и сказал Бипу, чтобы тот заканчивал играть и собирался с ним в магазин.
— А можно я в игрушечном отделе выберу что-нибудь? — спросил Бип, когда они уже выходили. Линдсей почти машинально ответила:
— Папа, у него все есть.
Бен не ответил и только махнул рукой.
Линдсей автоматически закончила уборку на кухне и наконец заставила себя выйти на улицу, пересечь площадь и подняться наверх, к двери квартиры Оливеров.
В поступке Гибба не было ничего сверхъестественного, и объяснить ему, что он значил для ребенка, представлялось Линдсей сложной задачей. Гибб и понятия не имел, какую цепную реакцию повлек за собой его подарок. И Линдсей понимала, что в конце концов покажется ему просто нервной мамашей, трясущейся над своим сыном по поводу и без повода.
Она позвонила в дверь и, ничего не услышав, с облегчением было подумала, что Гибба нет дома, когда дверь вдруг бесшумно открылась.
Гибб молча и вопросительно глядел на Линдсей, словно чего-то ожидая.
Внезапно Линдсей стало трудно дышать. В его взгляде было что-то, что сбивало ее с мыслей и лишало решимости. Словно в этом мужчине была взведена какая-то пружина — некая сила, подавляемая до поры до времени волей своего хозяина, но готовая при первом же неосторожном слове или поступке вырваться наружу.
Гибб удивленно поднял брови.
— Извини, что беспокою тебя, — с трудом выговорила Линдсей, — но не мог бы ты уделить мне несколько минут?
— Конечно. — Он отступил от двери, пропуская ее внутрь. — Не хочешь кофе? Или вина? Боюсь, выбор у меня небогатый.
— С меня хватит и кофе.
Она остановилась на восточном ковре в прихожей и огляделась. Обычно в квартирах, расположенных над магазинами или офисами, комнаты были маленькие, тесные и неудобные. Здесь все было переделано, снесены почти все стены между комнатами, так что получилось просторное помещение с высокими потолками. Так же как в квартире Линдсей, у Оливеров основную часть занимала большая комната, служившая одновременно и гостиной, и столовой, и кухней; от нее длинный узкий коридор вел к спальням и ванной.
Разница была лишь в том, что квартира Линдсей была обставлена уютно и с комфортом, но довольно просто, а апартаменты Оливеров вполне могли бы красоваться на страницах модного журнала.
— Не могу поверить, что тебе сдали эту квартиру.
Гибб отозвался из кухни:
— Меня едва ли кто-либо причисляет к категории убийц или маньяков, Линдсей.
— Я не тебя лично имею в виду. Ясно, что Ския к тебе относится прекрасно, но все же… — Тут Линдсей прикусила язык. Очень хорошее начало, иронически сказала она себе. — Просто у них такая роскошная квартира с такой дорогой и старинной обстановкой, и я не думала, что они могут сдать ее кому бы то ни было.
— Ты пришла, чтобы предупредить меня насчет Скии?
— Нет.
— Это уже неплохо.
— Меня не интересуют женщины, с которыми ты общаешься.
— Ну конечно, — промурлыкал он. Его тон начал раздражать Линдсей. Неужели он думает, что она ревнует? Нет, быть не может Гибб же не дурак.
— Ты, кажется, в этом сомневаешься. Почему? Неужели Ския тебя предупредила, что я могу решить тебя вернуть?
— А ты это признаешь?
— Не говори глупостей. Но Ския вполне могла сказать такое, чтобы заставить тебя проводить больше времени с ней. Получилось бы, что она защищает тебя от твоей плохой, злой бывшей жены…
Гибб улыбнулся.
— Неужели ты думаешь, что я бы этого не распознал, Линдсей?
— Твои дела меня вообще не касаются. Но в твоих же интересах советую тебе быть поосторожнее.
— Можешь об этом не беспокоиться. Видишь ли, я еще помню, как примерно те же приемы когда-то использовала ты.
Линдсей потрясение воскликнула:
— Ничего подобного!
— Не отрицай. С самого первого дня, как начала работать в конторе отца, ты принялась расставлять на меня сети. И если ты таким же образом вела себя и в колледже, не удивляюсь, что тебя оттуда исключили!
— Меня не исключили, Гибб. Просто мои оценки были немного ниже нормы.
— О, и поэтому Бен забрал тебя домой и определил на такую работу, где мог бы за тобой присматривать? Это мне известно по опыту, поверь. Думаю, и в самке черного паука есть что-то привлекательное, раз мужские особи, несмотря ни на что, попадаются в сети. Мне удалось спастись и не заплатить за ошибку жизнью, так что второй раз я на том же месте не оступлюсь.
— Что ж, очень похвально, — холодно ответила Линдсей. Его слова задели ее гордость. Неужели он действительно смотрит на брак с ней как на объятия со смертью?
Гибб разлил кофе по чашкам и подал одну ей.
— Если ты пришла не затем, чтобы наговаривать на Скию, то, может быть, хочешь взять с меня членский взнос? — Он указал на пару бархатных кресел у камина, приглашая Линдсей сесть.
— Взнос? А, ты имеешь в виду клуб Центральной площади? Думаю, тебя мы зачислим почетным членом — ведь, в конце концов, Оливеры уже платили за это.
— О, я вовсе не настаиваю, чтобы со мной обращались как с почетным гостем.
— В таком случае можешь заплатить десять долларов и получить членскую карточку, — раздраженно сказала Линдсей.
Гибб вынул бумажник.
— Давно ты живешь на площади?
— С тех пор, как открыла магазин.
— А когда это было?
— Когда Бипу исполнился год. Папа продал дом, и я решила, что самое время начать все сначала.
— А до тех пор ты работала у Бена? Линдсей подняла на него глаза.
— Я не наниматься на работу пришла и не анкету заполнять, так что не думаю, что обязана отвечать на твои вопросы, Гибб. Он пожал плечами:
— Я просто поинтересовался. Однако в тебе что-то бесспорно переменилось.
— Не вижу, с какой стороны это должно тебя касаться. Но все же могу сказать: мою жизнь изменил Бип.
— Рад, что у тебя все так хорошо сложилось, — небрежно заметил он. — Ты получила все, чего хотела.
— Бип — не обыкновенный ребенок, — решившись, начала Линдсей. — Именно поэтому я и здесь. — Она повертела в руках чашку. — Надеюсь, он поблагодарил тебя за змея?
— Да. Ты из-за этого пришла, Линдсей? Я не должен был покупать ему змея?
— Нет, не в этом дело. Это было очень внимательно с твоей стороны. Но я хотела спросить, какие у тебя намерения. Его брови сдвинулись.
— Намерения? Какие у меня могут быть намерения относительно Бенджамена?
— Я понимаю, — резко ответила Линдсей. — Я отлично понимаю, что никакого дела с ним ты иметь не желаешь.
— Совершенно верно. Тогда скажи мне, ради Бога, о чем речь? Это был всего лишь бумажный змей, Линдсей.
— Я понимаю, что покажусь матерью-наседкой, но змей здесь ни при чем. Проблема в другом. — Она сделала глубокий вздох. — Видишь ли, ты Бипа просто очаровал. Ты новый, незнакомый человек, и одно это уже поставило тебя в особое положение. А то, что ты обратил на него внимание, сделало тебя для него героем. И, боюсь, это просто так не пройдет.
— Может быть, пора перестать читать ему на ночь сказки? — сухо спросил Гибб. Линдсей отставила чашку в сторону.
— Мне следовало ожидать, что ты не поймешь, — тихо произнесла она. — Спасибо за кофе. Не буду больше тебя отвлекать от работы. Гибб молча последовал за ней к выходу. Положив руку на дверную ручку, Линдсей повернулась к Гиббу и, не глядя ему в глаза, попросила:
— Пожалуйста, Гибб, не давай ему рассчитывать на тебя.
— И в мыслях не держу! Все, что мне надо, — это покончить с работой и поскорее уехать.
— Ты это знаешь, я это знаю. Но Бип не понимает, что ты не желаешь задерживаться на одном месте. Пока ты здесь, тебе наверняка случится с ним встречаться. Прошу тебя, не поощряй его надежд.
Он не ответил, и Линдсей, устало опустив плечи, направилась через площадь к себе, чувствуя, что ее визит оказался пустой тратой времени.
Гибб стоял у окна и смотрел, как Линдсей пересекает площадь. Она была уже у дверей «Попурри», когда рядом остановилась машина, откуда вышли Бен Арментраут и Бип. Мальчик держал в руках большую яркую коробку. Потом все трое исчезли в магазине, а Гибб сел за стол, на котором были разложены отчеты.