Я выключила телефон. Слезы душили меня.
Вечером я ужинала у Марты. Еда была скорее скудной – она заботилась о своей фигуре. И о моей – ее последняя придумка. Меня это не огорчило, аппетит пропал сразу после звонка Пьера.
– Дорогая моя, какое впечатление произвело твое платье?
– Имело огромный успех.
– А твой муж? Оценил, по крайней мере? – Ее сарказм удивил меня.
– Очень… да… очень. Кстати, вы не против, если он придет со мной в пятницу?
Она нахмурилась.
– В честь чего? – сухо ответила она. – Ему здесь делать нечего.
– Но…
– Он окажет тебе плохую услугу и отвлечет от работы.
Она помассировала виски. Потом поспешно встала и стала лихорадочно шарить в ящике столика рядом с диваном. Извлекла из него коробочку с таблетками, проглотила одну и мрачно посмотрела на меня.
– Мне это не нравится, Ирис, – сказала она.
– Марта… Он сможет сам убедиться в том, как вы помогаете мне добиться успеха.
– Этот человек ничего не понимает в искусстве, и ты должна…
Ее прервал телефонный звонок.
– Габриэль, дорогой мой… как проходят твои встречи? – Она встала и заходила по гостиной в большом волнении. – Это недопустимо! Приди в себя! Что сегодня происходит с вами обоими?.. Естественно, я имею в виду Ирис! Она здесь, мы с ней восхитительно проводили время. А потом она обратилась ко мне с просьбой, которая мне совсем не понравилась… Тебя это не касается!.. Проблему нужно решить до пятницы, и до тех пор я не хочу тебя видеть!
Она выключила телефон и направилась ко мне, не отрывая от меня глаз. Я снова не смогла выдержать ее взгляд. Она зажала мой подбородок между большим и указательным пальцами, заставила поднять голову и какое-то время пристально вглядывалась.
– Я скажу Пьеру, чтобы он не приезжал, – пробормотала я.
– Да пусть приезжает! Мы сделаем так, что он больше не будет помехой твоей карьере.
– Нет… я…
– Хватит! Иди спать, дорогая моя. Жду тебя завтра в ателье.
Она убрала пальцы, державшие подбородок, и попросила Жака вызвать такси. После чего исчезла, не сказав больше ни слова. Мне было плохо, я переживала из-за того, что возражала ей, и не могла понять, почему присутствие Пьера на приеме вызвало такую бурную реакцию. И что такого сделал Габриэль, что навлекло на него Мартин гнев? Когда через десять минут Жак вернулся за мной, я не сдвинулась с места.
– Ирис, такси ждет вас внизу. Какие-то проблемы?
– Марта…
– Да, я все слышал. Не расстраивайтесь, она просто устала и на все болезненно реагирует. Со временем уладится. Она злится не на вас. Ее мучат страшные мигрени.
– Я могу чем-то помочь?
– Возвращайтесь домой, завтра все придет в норму.
Пьер застрял в пробке. Он позвонил, чтобы предупредить, и рассыпался в извинениях. Значит, появлюсь на Мартином коктейле без него. В последние дни она смягчилась, и приезд моего мужа перестал быть проблемой. Больше того, она, казалось, в восторге от этой идеи. Повторяла, что вообще-то это чудесно, после такого вечера он будет активно поддерживать меня. Я перестала понимать, что происходит.
Я вышла из квартиры, села в такси и поехала к ней. Всю неделю я не видела Габриэля, и мы даже ни разу не позвонили друг другу. Я скучала по нему, но надеялась, что вынужденное расставание поможет мне справиться с охватившим меня смятением. Я волновалась, не в состоянии предугадать, как буду реагировать, когда эти двое окажутся рядом…
Выйдя из такси, я заметила Габриэля, который подходил к дому. Он направился ко мне.
– Я скучал по тебе, – сказал он, целуя меня в щеку.
– Не выдумывай, ты был слишком для этого занят.
Он придержал входную дверь, положил руку мне на спину, легонько подтолкнул к лифту.
– Надеюсь, это для меня ты сегодня еще красивее, чем всегда. Выполним свои обязанности и можем сбежать, я тут подумал…
– Габриэль, – прервала я.
– Да, Ирис, – промурлыкал он.
– Пьер… Сегодня вечером приедет Пьер.
Он на мгновение остановился, после чего распахнул дверь лифта:
– Потрясающе!
В кабине мы отодвинулись, насколько возможно, друг от друга и стояли, вжавшись в стенки.
– Итак, я познакомлюсь с лекарем. Интересно. Наши глаза не отрывались друг от друга все то время, что лифт полз вверх. Мы больше не улыбались. И тем более не смеялись. На шестом этаже Габриэль преодолел разделявшее нас расстояние и убрал упавшую мне на глаза прядь волос.
– Надеюсь, он понимает, какой ему выпал шанс.
У меня подкосились ноги. И тут он улыбнулся и с шумом ворвался в Мартину квартиру. Я последовала за ним через короткое время, пребывая в полной растерянности.
К моему величайшему удивлению, Марта ревниво удерживала нас обоих, не отпуская от себя ни на шаг.
Некоторые гости высказывались в том смысле, что мы могли бы быть ее детьми, ее наследниками. Она отвечала, что мы – ее творения. Габриэль открыто потешался над этой ситуацией. Я еще больше растерялась. Не знала, чего он хочет, чего ждет. Ломает комедию? Искренен?
– Был бы счастлив, если бы у меня была такая младшая сестренка.
– И защищал бы ее от мужчин вроде тебя, дорогой мой, – язвительно заметила Марта.
– Непременно, – подтвердил Габриэль, заглядывая мне в глаза.
Требования приличия заставили меня улыбнуться. В этот момент появился Пьер, которого Жак проводил до самых дверей большой гостиной.
– Извините меня, – сказала я.
Пересекая салон, я сосредоточилась на муже. Впервые я заметила в его взгляде восхищение. Он тоже произвел на меня впечатление: Пьер излучал уверенность, которая раньше появлялась у него только в кругу коллег. Я подошла к нему и легонько прижалась губами к его щеке.
– Рада видеть тебя здесь.
– Ты великолепна.
– Спасибо, ты не обязан был надевать костюм.
– Не хотел, чтобы тебе было неловко за меня. Искренность его тона поразила меня.
– Мне никогда не будет неловко за тебя. – Я взяла его за руку.
– Пойдем, хочу представить тебя Марте и… Габриэлю.
Мы направились к ним. Мое сердце отчаянно застучало, ноги стали ватными. Инстинктивно я сжала руку Пьера. Только бы не упасть, только бы никто не заметил моего смятения. Марта холодно наблюдала за нами. А Габриэль оставался таким, как всегда, непринужденным, с разбойничьей улыбкой и вызывающим взглядом.
– Марта, позвольте представить вам моего мужа Пьера.
– Очень приятно, – сказал он, пожимая ей руку.
– Вы здесь благодаря своей жене.
– Спасибо, что поверили в нее… больше, чем я.
Как остаться равнодушной к этому публичному покаянию? Марта наградила его пронзительным взглядом:
– Сегодняшний вечер поможет вам наверстать упущенное, дорогой мой.
Я собралась с духом:
– Это Габриэль.
Пьер повернулся к нему. Они обменялись крепким рукопожатием. Свершилось. Они оба стоят передо мной. Мое сердце отчаянно билось, и я не знала, почему или для кого. Я заставляла себя не сравнивать их, тем более что это было невозможно, поскольку они являли собой полную противоположность друг другу.
– Рад знакомству, Габриэль.
– Значит, это правда, у Ирис действительно есть муж.
Они не спускали глаз друг с друга, и я затруднялась расшифровать, что у них на уме.
– Дорогие мои! – вмешалась Марта.
Она взяла Габриэля под руку:
– Я должна кое-кого тебе представить.
– Кого именно?
– Новую клиентку Ирис, адвокатессу, она специализируется на хозяйственном праве. Будет полезно, если ты подключишься.
Габриэль посмотрел на Марту с вызовом, она улыбнулась, я нервно сглотнула слюну. Потом он повернулся к нам:
– Ну что ж, голубки, похоже, у нас дела. Хорошего вам вечера.
Они развернулись и направились к новой клиентке. Роскошная женщина. Притворяется застенчивой. Трижды разводилась. Возглавляет адвокатскую контору. Все мужчины, с которыми она имеет дело, восхищаются ею и боятся ее. Моя наставница представила их друг другу. Я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад, вспоминая по ассоциации свою первую встречу с Габриэлем. В отличие от того раза, Марта сразу же оставила их наедине, и этой женщине не пришлось отказываться от предложенного Габриэлем шампанского. На ней было платье с завышенной талией из черного муслина. Мое платье. Я придумала его для себя. Мечтая о Габриэле, вынуждена признать. Придя в первый раз в ателье, она его увидела и потребовала себе. Я согласилась. Оно было ей к лицу и великолепно сочеталось с босоножками на серебристых каблуках. Нежность наряда смягчала ее облик воинственной валькирии. Одобрительный взгляд знатока, которым окинул ее Габриэль, не оставлял сомнений в его оценке и наряда и хозяйки.
Я почувствовала, что рука Пьера обвила мою талию. Я вопросительно посмотрела на него.
– Они… они… – Он подыскивал слова, и это меня рассмешило, непонятно почему. – На самом деле я не знаю, что тебе сказать, – продолжил Пьер. – Разве что никогда бы не подумал, будто тебе может быть настолько легко с такими людьми.
Я молча кивнула. Не могла же я заявить ему, что благодаря “таким людям” у меня наконец-то появилась возможность проявить себя.
– Скажи, пожалуйста, что, все женщины здесь в твоих нарядах?
– Не все, но часть – да.
– Ты своего добилась… Я горжусь тобой… Знаешь, и дома тебя ждут клиентки. В клинике все подходили ко мне, спрашивали твой телефон.
– Что ж! Я не рассчитывала, что произведу такое впечатление на свадьбе.
– Ты себе не представляешь…
Он помрачнел. Я поцеловала его:
– Пошли, не будем стоять в стороне от всех.
– Идем.
Марта следила за мной издалека и мысленно разбирала Пьера по косточкам. Я представила мужа некоторым из гостей – клиенткам, их спутникам. Мне даже удалось раскопать среди приглашенных врача, чтобы Пьер мог сделать глоток кислорода. Он никак это не прокомментировал, но по выражению лица я догадалась, что он мне благодарен. Пьер вел себя непринужденно, много говорил. Продолжал обнимать меня за талию и был полон внимания, как в самом начале нашего брака. Может быть, мы продвигаемся по пути к выздоровлению? Мне очень хотелось в это верить. Я была обязана в это верить. Я искала взглядом Габриэля. Он оживленно беседовал все с той же женщиной, шептал ей что-то нежное на ушко. Я знала, чем у них завершится вечеринка. Она точно не скажет ему “нет”. А он как будто только этого и ждет. Я больше не свободна и не могу играть в его игры, значит, я перестала быть центром притяжения. К глазам подступили слезы, в горле застрял комок, мне было плохо и больно. Пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы удержаться, не подойти и не отодвинуть эту женщину, напомнив Габриэлю о своем существовании. Я попалась в его западню и снова буду стремиться в нее. Но нужно образумиться. Это его жизнь. А моя жизнь – Пьер. Я сделала свой выбор. Разумный выбор.