Тут я и не подумал бы спорить.
Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.
Глава 4
Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.
Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.
Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.
Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь — не давала покоя.
Да, я видывал и красивее — и не только видывал! — но Шела… Ее не хотелось просто зазвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.
Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.
Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но… Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку…
Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.
Длинные ресницы, взлетевшие вверх и тут же прикрывшие, спрятавшие быстрый взгляд в мою сторону. Тень, упавшая на переносицу. Протянуть руку, да и стереть ее с белой кожи — что может быть проще? Что может быть сложнее.
Нельзя, не твоя, недопустимо.
Мысли о целительнице поглотили меня всерьез. Настолько, что я пропустил засаду.
Смутно знакомый боевой маг заступил мне дорогу в пустынном отнорке коридора. И тут же еще двое его приятелей подошли со спины, отрезая мне путь к отступлению.
Дурачье. Не нюхавшее крови дурачье.
— Ну, что, урод, вот мы и встретились. Здесь директора нет — защищать тебя некому! — заводила сказал, как сплюнул, и улыбка наглая, вызывающая, расползлась маслянистым пятном по его лицу.
Я промолчал, только чуть шевельнулся, меняя положение ног на более удобное.
— Ну, с мужчиной-то драться — это не малолетней лесовичке горло резать!
Восприятие поменялось, и я больше не полагался на одно только зрение — слух, привычно обострившийся в момент опасности, подсказал, что двое, стоящие сзади, не шевелятся и не нападают. Они и не нападут — первым бить будет этот. Они считают себя правыми. Защитники. Благородные мстители. Те, кто воздаст убийце и предателю по заслугам.
Ду-ра-чье.
Они всё не могли решиться, и оттого их лидер накручивал себя и приятелей. Бросал мне в лицо обвинения, подначивал, пытался заставить ударить первым — или хотя бы оправдываться. Дать им подтверждение их правоты. Я же молчал.
Не пытался решить дело миром — не выйдет, они не для разговоров меня ждали. Не пытался вырваться и сбежать — много чести, соплякам. Сами прут — сами и напорются.
Мне не нужно было заводить себя, чтобы ввязаться в драку. Здесь, в школе, у магов-школяров здорово затянулось детство. Во внешнем же мире взрослеют быстро — жизнь бьет крепко и учит безжалостно. Я мог расшвырять этих самозваных мстителей в любой момент, и не делал этого единственно из нежелания бить первым. Потому что после драки будет разбирательство — и тогда виноватым окажусь не я. Я не дам им снова вывернуть вину на меня, хлюпая разбитыми носами и гнусавя «мы просто хотели поговорить!».
Злость нарастала медленно, поднималась, закипала… И это было хорошо, потому что после Зубастого Замка я стал вспыхивать, как факел. А теперь, выходит, снова понемногу учился владеть собой.
…а может, это все еще не отпускало меня ядреное Шелино успокоительное.
Мальчишка шагнул на меня, собираясь то ли толкнуть-пихнуть плечом, то ли уже достаточно взвинтил себя, чтобы ударить, но я не собирался выяснять, что там у него на уме. Качнулся вбок, пропуская движение мага, перехватил его запястье, да и завернул ему же за спину, сзади охнули, шарахнулись в сторону, потянуло силой. Кто-то из приятелей моего соперника собирался применить магию и моя собственная сила, с которой я толком так и не свыкся, отозвалась на это сразу же.
Уши разом словно заложило, и крик «А ну, пусти его!» приправленный бранью, я услышал словно сквозь толстый слой ткани. Мир выцвел до черно-серого, окрашенного в бледно-алый сполохами чужой силы.
Огненный ком внутри меня распух и готовился вспыхнуть, разойтись во все стороны кольцом, кругом по воде от упавшего камня. Заполнить собой тесный закуток школьного коридора, сжечь, испепелить дотла все, чего коснется, вырваться и понестись дальше по тихому вечернему замку…
— Отставить! — звучно громыхнул густой бас.
Наставник Одран не снизошел до применения магии, обошелся одним голосом — но до того властно обошелся, что ощущение чужой силы за спиной исчезло, будто схлопнулось. Я убедился, что мой пленник тоже проникся, и выпустил его. Отступил и вытянулся перед наставником в струнку, поедая его преданным, но туповатым взглядом.
Мир постепенно обретал цвета, моя магия, не подстегиваемая больше опасностью, успокаивалась.
К сожалению, наставник Одран, в отличии от моего старого капрала, на лесть не купился и зыркнул в мою сторону зло, недовольно.
Я намек понял правильно и дурака валять прекратил. Кинул быстрый взгляд на своих недавних противников — вид у всех троих виноватый и упрямый разом, будь я их командиром, они бы у меня за один только этот вид отравились дружно в карцер, шагая в ногу.
Наставнику Одрану, видимо, он по душе тоже не пришелся.
— Что здесь произошло? — вкрадчиво спросил он, и щенки гордо вскинули головы, расправили плечи, давая понять, что умрут, но не скажут…
…чтобы через несколько минут, сдувшись под тяжелым взглядом молчащего боевика, начать чирикать наперебой.
Я слушал, и изумлялся. Кажется, я и в их возрасте был умнее и изворотливей, по крайней мере, придумал бы себе оправдание на случай, если попадусь. И уж точно не сдался бы так быстро. А эти… Только рукой махнуть.
Наставник же, слушая их, мрачнел на глазах. И махнуть рукой ему явно не хотелось. Я испытал легкое злорадство, и тут же подавил его, когда боевик повернулся ко мне.
— Как ты?
Этот вопрос застал меня врасплох. Я ожидал, что он захочет узнать мою версию происшедшего, которая, кстати, от слов мальчишек почти не отличалась, но не вопроса о моем самочувствии.
Честно прислушался к себе, и ответил:
— Уже нормально.
А чего врать? Наставник Одран не Шела, с помощью приставать не станет. Боевик кивнул, принимая к сведению мой ответ, и повернулся к своим ученикам.
— Теперь вы. Вы хоть понимаете, что вы наделали?
Вроде бы и не громко спросил. Ласково. Но вдруг стало ясно — маг зол. Он просто в бешенстве. Обвел троих провинившихся школяров взглядом и заговорил. Размеренно. Спокойно.
О том, что мои противники, выпускники-третьекурсники, напали школяра первого года обучения.
Напали втроем на одного. Подло, со спины. Наплевали и на запрет директора, и на кодекс чести боевого мага. Более того, они собирались применить магию в драке — что строжайше запрещено уставом школы. Они забыли все, что два с лишним года вбивал в их головы наставник Одран.
Еще бы боевик не был в бешенстве.
Маг повернулся ко мне:
— Ты свободен, — и, кивнув своим подопечным, скомандовал. — За мной!
И, развернувшись, вышел в основной коридор, из которого и появился.
Свободен так свободен. Я пожал плечами, и пошел к себе.
Сами перли — сами и напоролись…
Интересно, куда, все же наставник Одран шел на ночь глядя?
Если мы своей несостоявшейся дракой испортили ему вечер, то я парням не завидую. Расстроенные планы еще никому не добавляли благодушия.
Идея заглянуть на огонек к наставнику боевиков появилась у меня давненько, а вчерашний разговор насчет кошмаров меня в ней только укрепил. Но страшно было. Наставник Одран, при желании, мог напугать до нервной икоты весь Брейден, со всеми его жутищами — очень уж он непростого характера мужик. Он до школы где только не побывал, видел многое и вообще впечатление производил зверя матерого, бывалого. И лезть к нему с советами, как следует воспитывать будущих боевых магов, было чревато. Хотя бы потому, что у целителей тоже была предусмотренная учебным расписанием физическая подготовка. Как правило, сам маг до занятий с нами не снисходил, присылал кого-нибудь из старших личных учеников, но, если его как следует разозлить, мог и исключение сделать. Бывали прецеденты.
Потому, одна к нему идти не решилась. Взяла с собой Нольвенн в качестве поддержки и отвлекающего маневра.
— Наставник Одран, можно вас на минуточку? — я поймала мага на полигоне, когда занятия у одной группы школяров уже закончились, а у другой пока не начались.
— Чего тебе, Шела? — добродушно улыбнулся огромный, как спригган9 в боевой форме, наставник.
— Я по поводу Кайдена, — отозвалась я, давя в себе робость и пытаясь выглядеть достойно и уверенно. — Мне нужно с вами поговорить.
— Ну… — наставник Одран окинул скептическим взглядом меня, Нольвенн, недовольно поджал губы. — Ну, пойдем.
И кивнул головой в сторону лавок, где во время занятий ожидали своего времени дежурные целители. Нольвенн осталась ждать, где стояла. Бригита всемогущая, надеюсь, она сообразит позвать на помощь, если наставник начнет отрывать мне голову! Потому что выглядит он явно недовольным.
Я малодушно оглянулась на подругу. Она смотрела нам вслед заинтересованным взглядом. Тревоги за мою судьбу или готовности, в случае чего, заслонить меня грудью, в этом взгляде не ощущалось. А ощущалось в нем явное женское одобрение. Я глазам своим не поверила, но так оно и было. Неужели, Нольвенн нравится этот здоровенный бородатый мужик?