Справедливость в виде березового листочка, медленно спланировала на белую макушку, да так там и осталась, украсив очаровательный художественный беспорядок.
Все ясно. Нет ее. Не-ет!
Я оттолкнулась от ствола и села рядом с Лавеной на жертвенник, скинув туфли. Низкие колоски травы щекотнули пятки.
— Как там в школе? — вдруг поинтересовалась сильфида, будто невзначай.
— Смертью больше, — мрачно отозвалась я.
Несколько мгновений меж белых стволов царила тишина, только ветер продолжал нашептывать мое имя, звать за собой в прозрачную высь. А потом Лавена выдала:
— Уезжай.
— Что? — Я споткнулась и потеряла нить собственных зарождающихся размышлений о том, как у нас, у людей, и правда все сложно.
— Уезжай из школы. За море. Сила Брейдена велика, но не безгранична. Если пересечешь пролив, он уже не дотянется. И лучника своего с собой забери, — тонкие губы тронула легкая улыбка.
«Твоими стараниями он теперь уже точно не мой!» — очень захотелось пробубнить мне. Одно дело, когда тебе предпочли другую девицу, и совсем иное — когда фейри. О любви тут и речи не идет, конечно, да только единожды в лес за этим делом наведавшись, школяры на человеческих девушек уже иначе смотрят. Оно и понятно, мало кто может сравниться красотой с лесными девами, а уж искусности им и подавно не занимать, и они-то точно не попытаются накинуть на мужское запястье ленту12 и лишить вольной молодецкой жизни.
— Не уеду, — буркнула я вместо этого.
— Из-за лучника? — удивилась прабабка. — Да найдешь себе другого — краше прежнего!
— Не из-за лучника. — Я нахохлилась, хотела пояснить, но не успела. Лавену мой отказ чем-то явно задел, потому что она продолжила:
— Пообещаешь уехать, я тебе покажу, где непенф растет.
Услышав волшебное слово, я даже встрепенулась на мгновение. Непенф — трава забвения, редчайшее растение, которое даже в Брейдене-то днем с огнем не сыщешь. О-о-о, если бы она мне в руки попалась, я бы такое могла сделать! Такое! А ведь и Кайдена можно было бы попытаться им вылечить — мощнее средства от печалей нет.
Радужные мечты поблекли, не успев заиграть всеми красками.
— Не уеду, — печально повторила я. — Это от леса можно убежать за соленое море, а от школы не убежишь. Мы же клятву магическую приносим в начале обучения — не разглашать, не оставлять, долг сполна исполнить… Она только после обязательной отработки на благо королевства снимается. Так что… не покажешь травку, да?
Я грустно вздохнула.
— Покажу, — ответно вздохнула Лавена — что ж с тобой поделаешь, дите глупое-неразумное? — Приходи послезавтра, она в самую силу войдет.
Мы сидели на алтаре — две одинаково понурые фигуры, болтали босыми ногами. Веселого в этом было мало, но не нарушать же сложившуюся традицию?..
А по другой традиции, стоило мне засобираться обратно в школу, как в спину прилетело:
— А лучника-то ты от себя далеко не отпускай, — совершенно серьезно посоветовала Лавена. — Не пожалеешь! — И довольно зажмурилась.
И я не знала, чего мне в этот момент больше захотелось — самой под землю провалиться или родственницу туда затолкать!
Заниматься стрельбой с Кайденом я в этот день так малодушно и не пошла, и лук, вернувшись в комнату, запихала под кровать — с глаз долой. Умом я понимала, что обижаться на него не за что — никакой иной приязни, кроме дружеской, он ко мне не проявлял. Но сердце требовало подуться хотя бы денек, выплеснуть пар, набубниться мысленно и забыть.
Именно с этим я и легла спать вечером — завтра встану и мне будет совершенно все равно с чьими прабабками Кайден в лесу развлекается.
План был хорош! За исключением одного маленького недостатка — он с треском провалился. Стоило увидеть светлую макушку в столовой, встретиться взглядами, привычно улыбнуться, приветствуя, как сделалось очевидно — все равно мне не стало. Так что на занятия я отправилась в еще более мрачном расположении духа, чем накануне.
Наставница Мадален, строгая и собранная, как и всегда, без тени скорби на лице, будто и не случилось вчера страшной трагедии в школе и у нее лично, вошла в класс легким стремительным шагом, окинула нас беглым взглядом, пересчитывая по головам и не обращая внимания на наши невольно сочувствующие взгляды заговорила:
— В скором времени ученики первого и второго курсов боевого факультета отправляются на практику. В обязанности целителей шестого курса входит обеспечение каждого из них, а также сопровождающих их целителей необходимыми лекарственными материалами, поэтому в ближайшие несколько дней наши занятия будут иметь в первую очередь практическую направленность. Сегодняшний урок мы посвятим изготовлению мазей. Кто может назвать мне те виды мазей, которые могут пригодиться боевым магам в полевых условиях?..
Не знаю, как там в полевых, а в лесных им ромашка от царапин пригодится! Мысленно пробубнила я, вскидывая руку, чтобы ответить.
После короткого штормового опроса, составления списка необходимых лекарств и освежения в памяти их рецептуры, наставница разбила нас по парам и выдала каждому по рецепту. Мне с Эларой, с которой нам вообще везло работать вместе, досталась жреческая мазь — простая по составу, но в изготовлении требующая внимательности. Ее необходимо было делать на огне, убирая, когда кипучая пена грозится поползти через край, и возвращая затем для дальнейшей готовки. Отвлечешься на мгновение — испортишь и посуду, и очаг, и результат, и дальше, пока не отчистишь все, к изготовлению не вернешься.
Откровенно говоря, я бы с куда большим удовольствием сейчас выслушала лекцию, или изучила что-то новое. Рутинная, давно знакомая работа, когда руки все сами делают, давала волю мыслям вместо того, чтобы от них отвлекать. Если бы это было занятие с наставницей Ивоной, то можно было бы поболтать тихонечко с напарницей под стук ножей, мерный шорох пестиков в ступках, негромкое шипение варева в горшочках и шелест перебираемых трав. Но наставница Мадален праздные разговоры не поощряла.
Она ходила по классу — от одного стола к другому — бдительно следя за приготовлениями. Знания знаниями, работу ученики делали привычную, но ошибаться свойственно и многоопытным старцам, не то что школярам шестого года обучения. А это не просто опытные образцы, а лекарства, которые отправятся вместе с боевиками на учения, где чего только не случается. Впрочем, с представителями этого факультета и в повседневной жизни чего только не случается.
Я вздохнула и принялась закидывать кусочки пчелиного воска в кипящее масло.
А все осложнялось тем, что лучника, в отличие от лука, под кровать не запихнешь. Кайден оставался моим пациентом, и просто прекратить с ним общение я не могла. Даже не столько из-за просьбы директора, сколько из профессиональных принципов. Только-только прогресс наметился! Как он сдержался вчера у столовой, а? Да и если посмотреть на инцидент с моей прабабкой с целительской точки зрения, то это ж тоже прогресс — нормальные здоровые потребности нормального здорового мужчины.
Я зажмурилась и косой помотала на всякий случай, выкидывая из дурной головушки видения, которым места в ней совершенно определенно не было. Сыпанула сваренный и растолченный желток в горшочек, и будущая мазь тут же вспенилась, норовя выскочить за края.
Да в конце концов, что я сапожник без сапог какой! Целительница душ, тьфу! Раз первый план с треском провалился — нужен другой.
Для продолжения занятий с Кайденом в прежнем ключе душевного равновесия мне сейчас определенно не хватает. Да и вообще как-то сложно настраивать на мирный лад того, кого покусать хочется! Какой отсюда вывод? Надо это самое равновесие обрести. А для этого мне нужно что? Немножко времени. Как только открутиться от встреч, чтобы Кайден не понял, что я откручиваюсь?
— Шела!! — прошипела мне на ухо Элара, хватая вместо меня мое варево и сдергивая его с очага. Пузырьки пены замерли вровень с краем — еще мгновение и не сносить бы мне головы. Наставница Мадален за такую невнимательность точно бы…
И тут меня озарило.
После занятия я подошла к наставнице, подсчитывающей результаты нашего труда.
— Да, Шела? — Она дала понять, что меня заметила еще до того, как я открыла рот, но глаз от рядов баночек и свитка с записями не оторвала.
— Наставница Мадален, а вам на отработках после занятий помощь не нужна?
Здесь я все-таки удостоилась беглого удивленного взгляда. Отработки на то отработками и были, что на них школярам приходилось расплачиваться трудом за шалости да провинности, и добровольно на них уж точно никто не рвался.
— Просто я слышала, что практика у боевиков внезапно передвинулась, наверняка не все готово, а мне не повредит кое-что в памяти тоже освежить и…
— Приходи в травницкую после занятий. Поможешь другим с сортировкой, — коротко кивнула наставница, и я, воспрянув духом, покинула класс. Ну вот теперь не придется придумывать глупые отговорки. А лишняя работа, глядишь, поможет и от лишних мыслей избавиться.
Так что, когда отзвенел последний гонг, я только забежала в комнату — предупредить Нольвенн, что «угодила» на отработки (а уж она-то донесет до Кайдена) и тут же помчалась на четвертый этаж.
Наша травницкая мне нравилась. Светлая комната с просторными шкафами, высокими окнами и густым душистым ароматом сена. Травы заготавливали частично школяры во время плановых занятий, частично школа закупала их у травницы в Вирше, а часть выбиралась нерадивыми учениками из окошенной на территории школы травы. Близость к лесу дарила многим растениям особые свойства, да и вымахивали они здесь в мгновение ока и в большом разнообразии — не пропадать же добру! Полынь, зверобой, ромашка и прочие неприхотливые травки особых условий сбора не требуют — коси все подряд и выбирай потом.
Шебаршиться в подвядшей зелени сегодня выпало помимо меня еще четверым счастливчикам. Двоих я хорошо знала — алхимички-пятикурсницы, Оненн и Марзина, они жили через комнату от нас с Нольвенн. А вот парней только в лицо. Один был из демонологов, а другой — рунник, выпускник, кажется.