– Ага, – кивнул тот. – А там такого добра ящиками. Друэгарская работа, клана Алого Пика.
– Это клан, который у Бычьего хребта живет? – уточнил я.
– Они самые. И вот что ухватил, – гордо заявил он и снял с плеча «льюис», на который я не обратил до сих пор внимания. – Видал?
Он даже потряс пулеметом у меня перед лицом, чтобы я оценил трофей. А я и оценил. В два пулемета мы можем такую плотность огня организовать, что только держись.
– Ты что делать думаешь? – спросила Маша.
– Со входом что? – вопросом на вопрос ответил я.
– Вход завален, – самодовольно усмехнулась она. – Я скалу из земли подняла прямо в дверном проеме. Теперь если только сам Пантелей колдовать будет, то она обратно уйдет. Нет больше входа к нам.
– Это отлично! – обрадовался я. – Тогда будем прорываться по стене. Здесь зубцы с двух сторон, а дальше нам только боевой ход главной стены проскочить – и за ним опять укрытие будет. А что тут с магией?
– Есть маги, – вздохнула она. – Двое – это как минимум. Я их почувствовала, а они меня засекли. Но пока не вмешивались: на солдат надеются, наверное.
– Возможно, – поморщился я.
Это плохо, что один из козырей противник скрывает. Значит, выжидает какого-то специального момента, чтобы его на стол выбросить. Задумал что-то. Напрягает. Впрочем, тут все напрягает, потому что планы у нас были одни, а пошло все совсем по-другому. Как сейчас.
Лари снова открыла активную стрельбу вдоль стены. Я подскочил к ней, выглянул в дверной проем. Но ничего нового не увидел, по-прежнему убитый лежал, раскинув руки, и больше ничего. С улицы доносилась стрельба.
– Они гранатомет принесли, – сказала демонесса. – Пытались с ним из-за поворота высунуться.
О-па… Вот и сбегали до второго арсенала. А с улицы еще и пулеметы начали постукивать, не только «дегтярь» Орри теперь слышен. Проблемы начались у нас. А может, и не начались. Я обернулся к расстеленному брезенту, схватил гранатомет, отвинтил предохранительный колпачок с трубки, куда был вставлен холостой патрон, оттянул боек на пружинке. Отсюда стрелять – всем достанется. Выхлоп у него должен быть неслабым. Значит, выйти надо из башни.
– Орри, хватай пулемет и иди справа от меня. Стреляй по всему, что высунуться попытается. Понял?
– Ага! – решительно кивнул гном и поудобней ухватил бревно пулемета.
– Пошли!
Согнувшись в три погибели, я бросился вперед, по верху стены, с двух сторон огороженной зубцами. Укрытие укрытием, но между ними и бойницы есть, надо поосторожней. Хорошо, что стрельба снизу активная, шагов наших не слышно. Если бы тишина была, гнома с любой точки услышать можно было бы – так топал сапожищами.
Балин пыхтел рядом и, когда я кивнул ему, пустил длинную очередь, патронов так на тридцать, норовя обстрелять поворот и дальнюю стенку, для того чтобы никто слишком решительный не попытался выглянуть именно в эту секунду. А я уложил трубу «фауста» на плечо, прицелился с грехом пополам, да и нажал на спусковой рычаг. Под самым ухом хлопнул холостой патрон, бабахнуло, раздуло дымное облако, так что я мгновенно закашлялся, труба на плече дернулась и стала легкой, а толстая чушка выстрела по плавной дуге пролетела полета метров и врезалась в дальний от нас зубец стены, разорвавшись с грохотом. Я продолжения ждать не стал, а, бросив пусковую трубу под ноги, метнулся вперед изо всех сил, сокращая расстояние и на ходу выхватывая гранату из сумки. Успеть, успеть, пока там не прочухались!
Размахнувшись, я перебросил гранату через зубец, раздался чей-то испуганный крик, затем рвануло, стеганув осколками по камням, и в ту же секунду я выскочил из-за поворота и открыл частый огонь по лежащим дружинникам, не разбирая даже, кто жив, а кто нет. Пули впивались в кольчуги, летели гильзы, кто-то застонал предсмертно, но я даже не понял, кто это был. А затем я рухнул на живот, пристроив на одном из тел винтовку и взяв на прицел выход из угловой башни, в которую вел боевой ход. Если противник и появится, то только оттуда. Сменил магазин, мысленно прикинув, сколько патронов в запасе осталось. Не так много, но пока хватает. Ладно, у нас целый арсенал под башней, в случае чего, трофейным карабином повоюю.
А если нам прорываться дальше, то лишь через ту дверь, только непонятно, как это сделать, потому что боевой ход со стороны двора одной длинной жердью перил огорожен. И бежать по нему мы будем как мишени по рельсу в ярмарочном тире, по которым из духовушек детишки за гривенник постреливают, выигрывая игрушки да свистульки.
Что теперь делать? Можно в Башню стражи отступить, мы в ней пока почти неуязвимы, но какой в этом смысл? Мы сюда пришли не для того, чтобы сесть в осаду и ждать, пока нас возьмут измором или магией. Кстати, почему до сих пор никакой магии не было? Мы вот еще четверых дружинников положили, сами не пострадав, – и что? Чего ждут? Не нравится это мне, совсем не нравится. Это как ждать, когда наконец второй сапог на пол уронят.
Рядом послышалась возня. Я скосил глаза и обнаружил Орри, подтянувшегося снизу, который вместе с Балином оттаскивал назад убитых и собирал с них запасные магазины и патроны к карабинам. Правильно, все пригодится, тут хоть магазины уже снаряженные. А вот что дальше-то делать? Лари рядом со мной на колено пристроилась, держа вход в башню под прицелом. Маша тоже настороже, но пока силы экономит. Это правильно, она у нас за последний шанс.
– Балин! – окликнул я. – Заряжай гранатомет.
– Понял, – кивнул гном, отвлекаясь от сбора трофеев. Сама пусковая труба была уже у него в руках, успел сбегать за ней и поднять. Хозяйственный, и силы хватает все это барахло на себе таскать. Хотя нет… не все. А «родовых» винтовок-то и не видать больше. Как он «льюис» подобрал, так где-то их и выбросил. Небезнадежен.
До башни метров пятьдесят, бежать всего ничего, но, будь я на месте дружинников, хоть кого-то из бегущих снять бы успел. Мы секунд шесть-семь на стене будем, не меньше. И вход в башню узкий, перед ним обязательно маленькая задержка случится, если заранее не подготовиться к тому, чтобы «нос к затылку» в нее заскочить.
Оглянулся. Гном вполне сноровисто зарядил «фауст» осколочной гранатой. Хорошо, что они осколочные делают, а не зажигательные, скажем… Хотя нет, напалм аборигенам в жизни не достать. Но сейчас нам именно осколочные и нужны. И спешить надо, спешить – если на башне выберутся на боевую площадку, то огнем оттуда нас загонят обратно, в Башню стражи, и останется нам считать, на сколько у нас еды остаюсь. Даже штурмовать не потребуется, и порталом не уйдем.
– Маша, что можно сделать, чтобы нам успеть до башни?
– Щит можно сделать, – пожала она плечами.
Верно, щит. Об этом я и подумал. Держится он совсем недолго, но нам хватит. А если не хватит? Если замешкаемся? Что еще? Повернулся к своим:
– Значит, так: по команде каждый по две гранаты во двор, стараемся бросать как можно шире, чтобы везде рвануло. До нас осколки не должны долететь, поэтому как бросили – так и бегом за мной. Пулеметчики, по площадкам тех двух башен даете по очереди, чтобы они пригнулись. Маша, сразу щит! И не растягиваться! Все ясно? А что тут может быть неясно. Наше плачевное положение каждому видно, тут и к гадалке ходить не надо, чтобы уяснить, чем для нас все это может закончиться. Только скорость нас спасти может, ничего больше.
– Внимание! По моей команде… Приготовить гранаты… Балин, по двери – огонь! Гранатами – огонь!
Гулко бухнул «фауст», закрыв нас облаком вонючего дыма, а через секунду в башне гулко рвануло. Не промахнулся, гномы вообще с любым оружием быстро осваиваются. Чуть приподнявшись над зубцами, я со всего маху швырнул одну за другой две «толкушки» в крепостной двор, затем бегло обстрелял вершину одной из башен, откуда в нашу сторону постреливали, заставив пригнуться тех, кто там засел, и, призвав всех богов удачи, бросился вперед, увидев, как слева от нас образовалась призрачная выпуклая линза – Маша все же чуть сэкономила силы, не стала творить полусферу.
Наш отчаянный топот по отесанным камням был перекрыт настоящей очередью взрывов в крепостном дворе. По боевым ходам стен сверкнула цепочка дульных вспышек, щит загудел под ударами пуль. Две чушки из «Фаустов» сменили от него направление и разлетелись в разные стороны, взорвавшись на стенах. А мы с дикими криками неслись по боевому ходу.
Вход в башню окутан вонючим, едким дымом, едва влетев внутрь, я снова закашлялся, но успел оглядеться. У дальней стены умирал тяжелораненый дружинник, с которого Лари сразу сорвала подсумок с магазинами, а больше никого не было. Бой башни тоже был пуст, это я помнил, а вот ниже должен быть каземат. И ждать некогда! Ни секунды нельзя потерять, пока враг не понял, что мы делаем.
Дверь напротив заперта, но ее и сломать могут, зайти со стороны другой башни. Так ее бросать нельзя.
– Маша, двери запечатай! – громко прошептал я. – Но как-нибудь экономно, все силы не трать. По минимуму.
Она лишь кивнула и сжала в кулачке свой амулет, который теперь работал у нее как аккумулятор Силы. Я почувствовал, как от нее пошла прохладная волна волшбы. Ладно, не до этого мне! Карабин за плечо, «сорок четвертый» из кобуры, чтобы вторую руку освободить, и гранату вниз, по ступенькам. И приготовился к рывку, как бегун на стадионе.
Грохот снизу, облако дыма, а я уже летел через три ступеньки по лестнице, вкатился, падая на колено и обводя револьвером пространство вокруг себя. Камуфляжный сюркот попал на мушку – выстрел, вспышка, дружинника отшвырнуло на стену с такой силой, что шлем слетал с головы, еще один убитый лежит у стены, а еще один, третий, метнулся за станину крепостного пулемета, целясь в меня из карабина. А брюхо с ногами не укрыто! И я дважды выстрелил ему в живот тяжелыми составными болванками из револьвера. Солдат свалился на бок, изо рта хлынул поток крови. А мне осталось дострелять оставшиеся три пули «контролем», после чего загнать в барабан следующие шесть патронов. Револьвер вернулся в кобуру, уступив место в бою СВТ-К. Ну и все наши, кроме Маши, ставившей какую-то магическую ловушку на вход, скатились в каземат.