Мне на плечи кто-то накинул свой китель, а Арий без придворных расшаркиваний начал диалог, в ходе которого выяснилось: атака на то, что некогда было нашим лагерем, закончилась так же внезапно, как и началась. Тех, кому удалось выжить, отправили в столичные лазареты, а сегодня с утра прилетел вестник с приказом: прекратить любые военные действия.
— Не иначе, будут переговоры. Вот только кому с кого контрибуцию требовать? Не пойму. Вроде как мы проиграли, но опять же, на территории Чернолесья. Да и это заклинание, которое самое мощное, людскими магами созданное, опять же у нас, — подвел итог беседы дородный офицер.
Говоривший был полон угрюмой решимости бороться с демонами-супостатами, не хуже, чем фермер, чей урожай на корню сожрал колорадский интервент. Данная невольная ассоциация была вызвана наметившимся пивным брюшком, лихо загнутыми усами и съехавшей на бок фуражкой. Именно таков в моем сознании был образ типичного садиста-огородника.
— Вы сможете помочь мне с женой добраться до столицы? — Вопрос Ария заставил офицера присвистнуть.
— Сейчас, почитай, все телепорты перегружены под завязку.
— Знаю, но мой лагерь был разбит. И я за это в ответе. Если не явлюсь с отчетом, это означает…
— Что вы либо умерли, либо дезертир, — закончил за мужа офицер. А потом добавил: — А если явитесь — трибунал. Как командир, потерявший корпус в бою.
Сказал и замолчал, вперив в Ария взгляд, словно пробовал на прочность, на излом.
— Есть такие понятия, как честь и долг. И я в ответе за тех, кто не вернулся из этого сражения. Если суд посчитает, что моя жизнь искупит отчасти вину, — значит, так тому и быть.
У меня при этих его словах подкосились ноги, а офицер лишь коротко кивнул:
— Уважаю. И помогу.
Поношенная солдатская одежда для меня и Ария, несколько переходов через телепорты, рамки и пространство которых были отчего-то ядовито-красного цвета, и, наконец, та самая комната, в которой я очутилась в первый раз. Тот же стол, гнутые спинки стульев и портрет Ликримии в рамке. Впрочем, последний был тут же выкинут Арием в мусорное ведро, едва только муж заметил, куда я смотрю.
— Её больше нет и никогда не будет. Обещаю. Только ты и я.
— Чтобы были ты и я, нужно еще кое-что.
— Что? — Дракон насторожился.
— Чтобы мы оба были живы. И если в моем случае все вроде бы ясно, то…
Арий стал предельно серьезен.
— Знаешь, случиться может все что угодно, но до эшафота навряд ли дойдет. Скорее всего… — И вдруг оборвал сам себя на полуслове, а потом, вздохнув, продолжил: — А ты готова жить со мною в ссылке?
— Главное, чтобы жить, а не помнить.
Он крепко обнял меня, а потом, подхватив на руки, произнес:
— Распоряжусь, чтобы Нария о тебе позаботилась.
Когда мои камеристка увидела нас, грязных, со следами крови, в одежде с чужого плеча, она лишь всплеснула руками, но причитаний так и не последовало, лишь ее короткое:
— Слава небесному престолу, хозяин!
Дракон вздохнул, а потом начал отдавать распоряжения, так и не спуская меня с рук, словно чувствовал, что может потерять.
— Я отнесу тебя в нашу спальню. Пожалуйста, дождись меня.
— Обещаю.
Знала бы я, что не смогу его сдержать…
После того, как Арий ушел, я встала с постели и подошла к зеркалу. Рассеченная скула, колтун на голове, круги под глазами.
— Шикарно выглядишь, — сказала я своему отражению.
— Глядя на тебя, понимаешь всю глубину выражения: ранняя побудка может превратить спящую красавицу в невыспавшегося монстра!
Выдержка мне изменила, и фраза, сказанная менторским тоном, заставила заорать и отскочить от зеркала.
— А раньше ты бы просто кинула первую попавшуюся вазу на звук, а потом уже разбиралась, кого чуть не угробила. — Фир, развалившийся на подушках и скрестивший нижние пары лап, в верхних держал мундштук. Виртуозно выпуская колечки дыма, он олицетворял собой саму безмятежность.
— Ты меня напугал!
— Я старался, — самодовольно произнес он, а я облегченно выдохнула.
— Как тебе удалось?
— Спастись? Просто: активировал амулет экстренного перемещения. Личная разработка господина Глиберуса, кстати. Правда, у него один минус: с помощью него можно перемещать тела весом не больше походной чернильницы, ну да я же гораздо легче. Вот только, скажу тебе по секрету, активировать его в полете, когда не знаешь, где небо, а где земля… Ладно, приземлился на загривок какой-то горгулье. С него и прыгнул уже сюда. Правда, при перемещении в облако амулета попала и часть той самой горгульи. Хочешь, покажу? — оптимистично завершил таракашка.
Я не сомневалась, что сей трофей станет одним из любимейших в коллекции моего членистоногого дуэньи, но видеть ошметок головы этой летающей твари мне не хотелось.
— Нет, спасибо, давай в другой раз.
— Жаль.
— Не то слово, но лучше в другой.
Фир укоризненно посмотрел на меня, а потом движением фокусника таки выудил из пространственного кармана, но не горгулий скальп, а всего-то-навсего газету.
— Вот, пока тебя не было, я решил насладиться чтением.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что здесь уже опубликованы списки погибших и раненых под Кичиером. И в них значатся аж два имени. Среди погибших — Кеттиль Полин, а раненым — Ауд Эймвольт.
В голове мелькнула крамольная мысль: «Может, участь вдовы для Айвики — лучшая из зол?»
— И? — Я напоминала альтернативно одаренную студентку, которой для получения «удов.» требовалось вспомнить хотя бы название сдаваемого предмета. Экзаменатор, в роли которого нынче был Фир, перебрал уже все наводящие вопросы и подсказки, а я никак не могла догадаться.
— Молись, чтобы убийцей оказался Ауд.
— Почему?
— Все приходится разжевывать: одному ты косвенно, но отомстила. Не отвлеки своей репликой Флейтвара, кинжал торчал бы не в его груди, а в твоей. А вот к смерти Йолина ты, увы, не имеешь никакого отношения, следовательно, и к мести тоже, а архимаг перед смертью сказал именно что «отомсти». Арию же, как я полагаю, тебе мстить будет гораздо сложнее.
И тут мои мысли заметались, как костяшки на счетах в руках умелой торговки. Вопрос, который я задала, был совершенно не по теме:
— Фир, скажи, какие указания относительно меня тебе дал твой господин?
— Умна, когда не надо, ты очень сообразительна и умна. — Таракан отбросил мундштук и сцепил лапы. — Вообще-то он приказал мне тебя убить. Сделать так, чтобы ты исчезла из этого мира, но перед этим оставила склянку со своей кровью и волосы — то, что необходимо для ритуала, призванного перенести твою татуировку на руку Кесси.
— И почему же ты не выполнил его поручение?
— Знаешь, у меня, как ни странно, тоже есть совесть. И я буду чувствовать себя последним подонком, если дам тебе бокал с ядом. Как-никак, мы столько пережили вместе. Признаться, с Кассандриолой я чувствовал себя всегда именно что слугой, а с тобой — почти другом. Так что извини, но убить тебя у меня лапа не поднимается.
— Значит, все же яд, — невпопад констатировала я. — Твой господин предсказуем.
Фир недовольно помотал головой.
— Поэтому я и хочу, чтобы ты избавилась от «подарочка» архимага как можно быстрее и я отправил бы тебя обратно в твой мир. В этом, увы, вам с настоящей Кассандриолой будет тесно, да и зов у твоего дракона может пробудиться, почувствовать подмену, если ты будешь где-то здесь. Он же вроде как вынюхал в тебе свою нареченную небесами, чтоб его!
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Наведаться к этому Эймвольту в госпиталь. Узнаем, что он делал в тот вечер. Кольцо Ария все еще при мне.
— Лучше бы при тебе была удача, — незлобиво парировала я, а руки уже открывали дверцы шкафа.
«Только бы это был Ауд…» — как мантру твердила я про себя. Хотя, если верить словам Земиры, он собирал цветочки в то время, когда архимаг отправился в мир иной.
Платье цвета бурбона. Самое простое, со шнуровкой спереди. Я подозревала, что и сегодня мне придется сбегать из дома: Нария навряд ли отпустит добровольно, а посему пусть она остается в неведении, что я уже переоделась, умылась, привела себя в порядок и была готова к вылазке.
— Как мы выберемся? Есть идеи?
— А ты сможешь управлять своей силой? Так же, как при разговоре с Зуром? Чтобы не терять контроля? — вопросом на вопрос ответил Фир.
— Постараюсь. Но зачем?
— Для активации телепорта нужна энергия, если ты сможешь мне ее дать и гарантируешь, что не угробишься при этом сама и не спалишь всех вокруг, то я мог бы ее вычленить и перенаправить в рамку портала. Навести конечную точку выхода на ближайший общественный телепорт в Актыре проблем не составит.
На том и порешили. Вот только когда мы, как тати, прокрались к рамке портала, предчувствие кольнуло меня:
— Фир, а яд, которым Глиберус поручил меня отравить, у тебя с собой?
— Обижаешь, напарница. — Таракашка помахал в воздухе маленькой капсулой. — Отборный. Если растворить в вине — действует мгновенно, в воде — эффекта ждать придется чуть подольше.
— Дай мне, — я протянула руку.
В ладонь мне упала стеклянная горошина, внутри которой плескалась почти прозрачная жидкость с голубоватым оттенком. Я спрятала ее в подвеску шатлена, висевшего на поясе.
— Все, готова, — выдохнула, как перед прыжком в пропасть.
Таракашка, вольготно расположившейся у меня на плече, согласно кивнул, подтверждая, что он таки тоже. Начала перебирать воспоминания, как четки на бусах: счастливые моменты и те, что заставляли вскипать кровь в жилах, и с удивлением поняла: для того, чтобы контролировать силу, не нужна ярость. Нужна грань, что отделяет ненависть от умиротворения. И этой межой стал образ Ария. Ухватилась за него и пошла по кромке лезвия. С одной стороны было море силы, отданной архимагом, с другой — Фир и весь мир.
Энергия текла через меня, танцуя на ладонях языками пламени, а таракашка с сосредоточенным видом перенастраивал ее, вливая в портал, пространство которого постепенно наполнялось светом.