- Ты на «Малой земле» хорошо воевал, - сказал Кайда. - Сам знаешь, в нашем отряде выделиться трудно! И заметку ты непременно напиши!
- Далась тебе эта заметка, нашёл писателя! О чём же мне писать?
- Напиши, с каким чувством идёшь в десант.
- Так бы сразу и сказал. Напишу. А теперь умоемся свежей водицей.
Оба встали.
Прохоров хотел положить руку на плечо Кайде, но не достал. Заглядывая снизу вверх, весело заметил:
- Ну и здоровенный же ты. Малютка. Чем только тебя мать кормила?
- Галушками, Ваня, да пампушками, - усмехнулся Кайда.
В тылу у врага
В ночь на десятое сентября 1943 года батальон погрузился на катера и мотоботы.
Семнадцать автоматчиков - два отделения - разместились на моторном баркасе.
«Морской охотник» вёл его на буксире.
Катера вышли на Кабардинский рейд и заглушили моторы. Стало тихо. Отсюда видна была «Малая земля». Там, как всегда ночью, раздавались взрывы, трещали пулемёты, взлетали ракеты, бороздили воздух трассирующие пули. и вдруг всё кругом загрохотало, засверкало. Побережье Цемесской бухты осветилось. Снова заведены моторы, и катера рванулись вперёд, ведя за собой на буксирах мотоботы и баркасы.
Командир отделения Лычагин приказал мотористу:
- Приготовься!
Катер прорвался сквозь огневую завесу и оказался в бухте. С кормы катера раздалась команда:
- На баркасе заводить мотор! Буксир рубим!
Кругом рвались вражеские снаряды. Катер, лавируя, ушёл вперёд, а баркас остался на месте. Мотор чихнул и заглох.
Раздался голос командира:
- Немедленно завести мотор!
Но завести его мотористу никак не удавалось.
Вражеские снаряды разрывались всё ближе и ближе, от фальшборта летели щепки.
- Ложись на дно! - дал команду Лычагин. И снова приказ мотористу: - Немедленно завести мотор!
Кайда пробрался к матросу, спросил:
- В чём загвоздка? Давай помогу.
Прошло ещё несколько минут, и они вдвоём завели мотор. Но тут в борту появилось несколько пробоин, в них хлынула вода.
Бухту затянуло дымом и гарью. Моторист растерялся, не зная, куда направить баркас.
- Давай прямо! - крикнул ему командир. - Не крутись на месте!
Баркас напоролся на струю пуль. Моторист отвернул правее. И вот полузатонувший баркас ткнулся в берег. Десантники мигом выскочили из баркаса, но сразу же пришлось залечь. Пулемётный огонь прижал их к самой кромке берега.
При свете ракет автоматчики определили, что высадились они гораздо правее того места, где должна высаживаться вся рота. Подвёл мотор, а моторист не смог правильно определиться. Но матросы его не винили. В таком пекле, когда кругом рвутся снаряды, свистят пули и осколки, где дым гуще, чем при дымовой завесе, растерялся бы самый опытный штурман.
Где-то поблизости во всю глотку орал немецкий корректировщик. Мины и снаряды стали рваться всё ближе и ближе. Понятно, их засекли, тут оставаться нельзя.
Снова взвилась ракета. Командир дал команду:
- Впереди большая воронка! Бегом туда!
Ракета погасла. Автоматчики добежали до воронки, разместились в ней все.
Вражеский корректировщик продолжал орать. Вскоре мины стали рваться вокруг воронки. Вот мина угодила в самый центр, взметнув грязь со дна. Одному автоматчику осколком перебило ноги. Прохорову царапнуло ключицу, Кайде - левую ногу.
Ещё одно-два попадания - и всем крышка. Когда вспыхивали ракеты, резко выделялось здание электростанции. Можно добежать туда. Но впереди проволочное заграждение, а на проволоке подвешены мины. Как преодолеть такое препятствие?
И тут вскочил Иван Прохоров и громко сказал:
- Братва, если я погибну, считайте меня коммунистом.
Матросы не успели опомниться, как он бросился к проволочному заграждению. Вот он побежал к нему, поднял руку. И вдруг раздался оглушительный взрыв.
Автоматчики замерли. Поступок товарища всех потряс. Кайде хотелось крикнуть:
«Ваня, дорогой Фергана! Зачем ты это сделал? Ведь нашли бы мы выход!..» Но он сдержал себя, да и горло у него перехватило.
Проход в проволочном заграждении обозначился ясно.
- За мной! - приказал командир и бросился вперёд.
Автоматчики вслед за ним. Проволочные заграждения уже позади. И тут на земле они увидели Прохорова. Все молча остановились, постояли над ним, склонив головы. И также молча побежали дальше. Только Кайда задержался. Он всё надеялся, что Прохоров жив. Нет, убит их Фергана… Кайда тяжело вздохнул, выпрямился и побежал вслед за товарищами.
Пулемётная и автоматная стрельба раздавалась на электростанции и в районе цементного завода.
Отделение сержанта Лычагина направилось к цементному заводу. Другое отделение - к электростанции. В населённом пункте, где приходилось драться за каждый дом, надо было действовать мелкими группами. В такой сложной обстановке каждый десантник был сам себе генерал, должен был сам принимать решения.
От стены к стене, от камня до камня пробирались десантники к заводу, стреляли короткими очередями.
На рассвете они вбежали в небольшой цех. Крыши не было, вместо неё натянута металлическая сетка.
- Что будем делать? - спросил командир и испытующе посмотрел на товарищей.
Перед ним было всего пять автоматчиков, среди них Владимир Кайда, Анатолий Лысов, Николай Копотилов. Лица у всех потемнели от дыма, осунулись.
- Перво-наперво надо перекурить, - тяжело переводя дыхание, сказал Копотилов.
- Надо пробиваться к своим, - заметил Кайда.
- А где они, свои-то?
- Разведку произведём.
- Ну что ж, перекурим, - согласился командир отделения.
И тут на сетку упала граната и разорвалась.
- Случайно залетела, - заметил Лысов.
Но сейчас же на сетке разорвалась вторая, потом третья.
- Нет, это уже не случайно, - встревожился Лычагин. - Немцы знают, где мы находимся. Смываемся отсюда.
Они выбежали в коридор. Решили подобрать для боя место получше. Последним бежал Кайда. Все, кроме Кайды, успели вбежать в другой цех - струя пуль отсекла его от дверей. Ясно: стреляет не один немец.
Кайда ринулся назад, вбежал в угловое помещение. Здесь, по-видимому, была кладовая: у стены стоял железный шкаф со слесарным инструментом, у окна - верстак. Кайда вскочил на верстак, сдёрнул с головы бескозырку и сунул в карман.
Осторожно выглянул в окно.
У дверей стоял немецкий матрос. Он махал рукой - видно, звал на подмогу. Из пролома в стене вышло с десяток гитлеровцев. Они торопливо двинулись к дверям, ведущим в цех, где находился Кайда.
«Вот влип», - подумал он и отстегнул от пояса противотанковую гранату.
Когда фашисты скучились у дверей, он швырнул её.
- Это вам за Ивана Прохорова!
Раздался взрыв. Кайда спрыгнул с верстака и бросился к двери. Перед ним выросли два гитлеровца, уцелевшие от взрыва, Кайда расстрелял их в упор.
И тут раздался треск автоматов - своих и немецких - из соседнего цеха, где были его товарищи. А вскоре послышался голос Лысова:
- Малютка, где ты?
Кайда увидел боевых друзей и быстро указал на дверь. Не держат ли фашисты её на прицеле? Матросы его поняли. Копотилов нацепил бескозырку на конец приклада и просунул в дверь. Ни одного выстрела не раздалось.
Автоматчики вышли из цеха и остановились около стены. Где-то за пределами завода стреляли. Они пошли на выстрелы.
Командир вдруг остановился: он заметил несколько немцев, нырнувших в тоннель.
- Стоп. Надо прочесать.
Лычагин и Копотилов остались у входа, а Кайда и Лысов тоже нырнули в тоннель и стали прочёсывать его короткими очередями. Но немцы уже успели скрыться.
Кайда вернулся и доложил:
- Никого там нет, зря только патроны тратили.
Откуда-то по берегу бил пулемёт. Матросы, посланные командиром отделения на разведку, сообщили, что пулемёт установлен в конторе завода - в окне второго этажа.
Решили его уничтожить. Подобрались ближе, стали поочерёдно стрелять в окно.
Пулемёт то замолкал, то стрелял снова.
- Долго мы с ним будем возиться? - разозлился Лысов, отстёгивая с ремня противотанковую гранату. - Сейчас я им покажу.
Прижимаясь к стене, он подобрался к окну и метнул в него гранату. Взрыв потряс дом. Пулемёт замолк окончательно.
- Морской порядок! - сказал Лысов.
Из развалин появилась группа наших пехотинцев. Лейтенант подбежал к Лысову, обнял левой рукой.
- Молодец, матрос! - воскликнул он. - Этот пулемёт прижал нас, ни вперёд, ни назад не пускал. Спасибо вам от пехоты.
Увидев и других матросов, он удивлённо спросил:
- Откуда вы тут взялись?
- С неба, - ответил с усмешкой командир.
- Много вас? Из какой части?
- Мы куниковцы, - уже серьёзно проговорил Лычагин. - Нас шестеро. Где остальные - не знаем.
- Вот оно что, - заметил лейтенант. - Вы высадились не там, где полагалось, а на нашем участке.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что этой же ночью высадился 1339-й полк 318-й стрелковой дивизии. Полк занял электростанцию, водрузил на её крыше красное знамя. Однако гитлеровцам удалось потеснить десантников, и положение создалось нелёгкое.
- Несколько часов назад я слышал в штабе, - добавил лейтенант, - что ваш батальон занял клуб портовиков. Но, кажется, немцы его окружили.
Моряки переглянулись.
- Надо идти на выручку, - сказал Кайда.
- А как пройдёшь? - пожал плечами лейтенант. - Берегом до клуба километра два, а может и больше, кругом гитлеровцы. Воюйте-ка пока с нами.
- Так, пожалуй, и придётся, - согласился Лычагин.
Наступил вечер. Гитлеровцы усилили натиск. Им удалось прорваться к бухте и занять причалы. Пехотинцы попали в окружение.
Моряки залегли в развалинах, правее цементного завода и отстреливались от наседавших гитлеровцев. Пришлось несколько раз менять позиции, чтобы избежать артиллерийского и миномётного огня. От пехотинцев они оторвались. Они хорошо знали закон десантников - перебегай вперёд, не отступай назад, к берегу. …Вечером следующего дня моряки расположились в пустом полуразрушенном доме.