– Трудно сказать, – ответила она, – но, вероятно, что-то около сорока миллионов долларов.
– Ничего себе. – Он вскинул брови.
– Но дело тут не только в деньгах.
– Ну да, конечно.
– Погоди секунду, не надо быть таким циником. Ты только представь, что станет с Прибежищем Истины, если еще четырнадцать сыновей предъявят на нее свои права? Ведь в результате Истина будет уничтожена.
– Да ладно тебе, Ди.
– А что такое?
– Может, хватит уже носиться с этой твоей Истиной? Ты же знаешь, это все полная чушь. Сама мне в этом призналась.
Ди Ди покачала головой:
– Какой же ты тупой, Эш. Я люблю Истину.
– И пользуешься ею, чтобы получить все, что хочешь.
– Да, конечно. Одно не противоречит другому. Никто не верит в каждое место святой книги, все очень разборчивы. И всякий пастор, который зарабатывает деньги своей религией – верит он в то, что проповедует, или нет, – тоже извлекает для себя выгоду. Такова жизнь, любовь моя.
Дикое объяснение, конечно, но в каком-то смысле это абсолютная правда.
В машине становилось жарко. Эш включил кондиционер.
– Выходит, у нас осталось только двое, которых нужно убрать.
– Да. Один в Бронксе, другой в Таллахасси, – сказала Ди Ди и добавила: – Ох, а теперь еще надо избавиться от Саймона Грина.
Глава тридцать пятая
Саймон и Корнелиус стояли возле того самого отделения банка, где несколько часов назад Саймон снимал деньги, чтобы расплатиться за ДНК-тест. Корнелиуса прислал Рокко объяснить Саймону, что он, Рокко, не собирается делиться информацией бесплатно. Так что Саймон снова пришел в банк за наличными.
Он уже снял довольно крупную сумму и не хотел привлекать к себе лишнего внимания, поэтому позвонил Ивонне и попросил о помощи. А вот, кстати, и она идет к нему.
– Какие-то проблемы? – спросил он.
– Нет, – сказала Ивонна и бросила взгляд на чернокожего Корнелиуса в ветхой футболке, с густой седой бородой, стоящего за спиной Саймона. – Это кто?
– Корнелиус, – сказал Саймон.
Ивонна повернулась к нему.
– А кто вы такой, Корнелиус? – спросила она.
– Просто друг, – ответил тот.
Она смерила его взглядом.
– И зачем вам понадобились деньги?
– Это не для него, – сказал Саймон. – Он просто помогает.
– В чем помогает?
Саймон быстро рассказал про Рокко и Лютера. Тот факт, что Корнелиус тот самый человек, который спас жизнь ему и Ингрид, он, естественно, опустил. Закончив рассказ, Саймон приготовился к тому, что Ивонна станет с ним спорить. Но она не стала.
– Тебе лучше не мелькать лишний раз, – сказала Ивонна. – Я сниму со своего счета.
Саймон хотел сказать, что он все ей вернет, но Ивонна была сестрой Ингрид и может послать его к черту за такое предложение, так что он просто кивнул. Ивонна вошла в банк, а Саймон с Корнелиусом, чтобы не маячить перед входом, зашли за угол.
– Самое время рассказать, что у вас нового, – произнес Корнелиус.
Саймон так и сделал.
– Тут что-то не так, – сказал Корнелиус, когда Саймон закончил.
– Да, – отозвался он и помолчал. – Скажи, почему ты помог нам?
– А почему бы и нет?
– Я серьезно.
– Я тоже. В нашей жизни не так много возможностей совершить поступок. Если есть шанс, нельзя его упускать.
Корнелиус пожал плечами: мол, чего спрашивать, это и ежу понятно. Может быть, так оно и есть, подумал Саймон.
– Спасибо тебе.
– Скажи спасибо и Ингрид, она отнеслась ко мне по-доброму.
– Скажу, когда придет в себя. Скажу, что ты нас спас, если ты не против.
– Да нет, не против, – сказал Корнелиус. – Слушай, я тебе давал пистолет, он еще у тебя?
– Да. Думаешь, понадобится?
– Всякое может быть. Впрочем, нет, не думаю. Хотя… надо все предусмотреть.
– В смысле?
– В смысле, что нельзя являться туда с тысячами долларов в кармане и без оружия.
– Понял.
– И еще кое-что, – сказал Корнелиус.
– Что именно?
– Я не хочу быть твоим черным другом, которого убивают. Как в кино. Я это ненавижу.
Саймон рассмеялся – кажется, в первый раз за несколько месяцев.
У Корнелиуса загудел телефон, и он отступил в сторону. Из банка вышла Ивонна и отдала Саймону деньги.
– Я сняла девять тысяч шестьсот пять долларов, – сказала она.
– Почему именно столько?
– Сумма не должна совпадать с той, что снимал ты, чтобы не было какого-нибудь сбоя в компьютерах. Шестьсот пять – шестерка и пятерка. Пятое июня, пятое шестого месяца. Ты помнишь эту дату?
Конечно, он помнил. В этот день родился крестный сын Саймона, Дрю, первый ребенок Ивонны.
– Я подумала, может, это принесет тебе удачу, – сказала она.
Вернулся Корнелиус.
– Звонил Рокко, – сказал он.
– Что случилось? – спросил Саймон.
– Он будет у меня дома через пару часов. Ему нужно найти Лютера.
Саймон с Ивонной отправились обратно в палату к Ингрид, а Корнелиус остался ждать возле больницы. В палате уже был Сэм. Втроем они просидели у постели Ингрид больше часа, дожидаясь, когда Рокко позвонит Корнелиусу и даст ему добро. Пришли медсестры менять простыни, среди них новенькая, поборница строгого соблюдения правил.
– У постели больной можно быть одновременно только двоим, – заявила она. – Вы можете сидеть по очереди, надеюсь, не будете возражать. Одного прошу выйти и подождать в комнате для посетителей, дальше по коридору.
– Мне все равно надо идти заниматься, – сказал Сэм и встал.
– Тебе лучше вернуться в школу, – сказал Саймон. – Твоя мама хотела бы этого.
– Может, и так, – сказал Сэм, – только мне не хочется. Я хочу быть здесь.
Он повернулся и вышел.
– Непростой мальчик, – заметила Ивонна.
– Да, – отозвался Саймон и, помолчав, добавил: – Сегодня я разговаривал с одним из преподавателей Пейдж.
– Да?
– Он считает, что ее изнасиловали в кампусе.
Ивонна молчала. Сидела и просто смотрела на лежащую в кровати сестру.
– Ты меня слышишь?
– Да, слышу, Саймон.
Он заглянул ей в лицо:
– Постой… так ты знала?
– Я ее крестная. Она… она никогда от меня ничего не скрывала.
Кровь бросилась в лицо Саймону.
– И тебе не пришло в голову рассказать мне?
– Она взяла с меня слово не делать этого.
– Значит, если твой Дрю явится ко мне с какой-нибудь серьезной проблемой и попросит меня ничего тебе не рассказывать…
– Да, я бы предпочла, чтобы ты сдержал обещание, – сказала Ивонна. – Я считаю, что выбрала тебя крестным ради Дрю, чтобы у него всегда был человек, с которым можно поговорить, если не захочется поделиться со мной или с Робертом.
Спорить об этом сейчас было бессмысленно.
– Так что же случилось? – спросил Саймон.
– Я помогла Пейдж найти частного психолога для консультации.
– Нет, я хочу спросить, как это случилось, с этим насильником?
– Это долгая история.
– Серьезно, Ивонна?
– Пейдж с трудом вспоминала подробности. Возможно, он незаметно подсунул ей что-то. Не знаю. Когда она сообщила, прошло несколько дней, так что экспертиза не много дала. Думаю, ей помогла терапия. Она старалась все вспомнить, хотя дело шло медленно.
– А что было с этим подонком? Ему предъявили обвинение?
– Я старалась убедить ее написать заявление. Но она не была готова. Почти ничего не помнила. Даже не могла сказать точно, не произошло ли это с ее согласия, – произнесла Ивонна и подняла руку, чтобы предотвратить следующий его вопрос. – Все было очень запутанно и неприятно, Саймон.
– Ты должна была мне все рассказать, – покачал головой Саймон.
– Я умоляла Пейдж сделать это. Даже после того, как она вообще запретила мне говорить на эту тему. Да-да, она и со мной потом перестала разговаривать об этом. Говорила, что чувствует себя нормально, что ей очень помогли. Так что я не знаю, что там случилось. Потом Пейдж перестала отвечать на мои звонки, связалась с этим Аароном…
– И ты просто скрыла это от нас? Она катилась по наклонной, а ты не сказала нам ни слова?
– Да, не сказала. Но только тебе.
Он ушам своим не поверил.
– Ты сказала Ингрид?
За их спинами раздался стук в дверь. Саймон повернулся. Дверь приоткрылась, в щель просунулась голова Корнелиуса.
– Пошли, – сказал он. – Рокко нас ждет.
Глава тридцать шестая
Эш выехал на скоростную автомагистраль Мейджор-Диган, к югу от шоссе Кросс-Бронкс.
– Надо полагать, – сказал он, – что большинство из четырнадцати сыновей Истинного послали образцы своих ДНК на эти генеалогические сайты.
Ди Ди кивнула и снова включила телефон, чтобы проверить, есть ли сообщения.
– И что будем делать? – спросил он.
– Истинный протянет не больше недели. Я не сильна в юридических тонкостях, но как только его имущество станет наследственным, претендовать на него будет сложнее.
– Тем не менее, – сказал Эш, – кто-нибудь обязательно обо всем догадается.
– Как?
– Еще один из сыновей Истинного посылает свою ДНК на сайт.
– Так.
– И видит, что у него есть еще три или четыре брата – и все они мертвы.
– Ну да. Один убит во время ограбления. Другой покончил с собой. Третий просто пропал, скорее всего, куда-то сбежал. Четвертого, должно быть, ну не знаю, зарезали, возможно – обкурившийся придурошный бомж. Какой-то жуткий набор совпадений. И это только если ему удастся их отследить. Что очень даже непросто. После смерти их аккаунты остаются активными. Так что первым делом новый сын разошлет по электронной почте письма умершим братьям. Ему никто не ответит. Скорей всего, он просто плюнет на это дело, но даже если что-то найдет и догадается, что тут какая-то связь, и выйдет на правоохранительные органы разных штатов, чтобы помочь им раскрыть эти старые преступления, что полиция сможет обнаружить?
Да, Ди Ди все продумала до мелочей.
– Эш?
– Они ничего не обнаружат, – сказал он.
– Верно, и это значит… о, погоди-ка.