Меч он уже потерял, и растопырив пальцы просто идет на Бисквитика, а та побелев от страха тычет в его сторону арбалетом.
— Тарг, что с ним?! — в Настином голосе смешались страх и беспокойство за Симбу.
Бью нашего паладина под коленку и он шлепается на спину. Наваливаюсь и держу его правую руку, Настя без слов понимая меня хватает за левую.
Из за поворота появляется Сибилла, она даже не запыхалась. Еще бы, с её то сложением, можно кроссы бегать, выносливости хватит. Хорошо, что на внешности это не отражается, а то была бы сейчас этакой бодибилдиршей с фигурой увитой мышцами. Чур меня! Прогоняю из головы появившуюся там картинку.
Сиби ловко садится Симбе на ноги. Наш паладин пытается вырваться, но мы втроем держим его крепко. Ни единой адекватной реакции у него так и не появилось. Зрачки во всю радужку, обдолбался он чем-то? Когда успел?
— Вот держи! — целительница протягивает веревку. Ту самую на которой её недавно держали. Запасливая.
Симба вырывается, но нам удается связать ему сначала руки, а потом и ноги. Упакованный в кулек он лежит под кустами и только иногда дергается и недовольно рычит.
Я в бешенстве. Мало того, что мы теряем время. Я еще и абсолютно не представляю, что случилось с Симбой, и что делать дальше. Бросить его нахрен тут, и потом вернуться? Не хочу. Во-первых, без танка убивать виверну будет сложнее. А во-вторых, не хочу и все. Это не Юмми, которая прибилась к нам с собственными целями, и клала с пробором на общие интересы.
— Сиби, ты же лекарь, — говорю я, — посмотри, что с ним, вдруг увидишь что-то?
В некоторых играх лечащие классы способны не только пополнять здоровье, но и снимать дебафы. Кто знает, какие способности даются хилам тут. Снять что-то Сиби вряд ли сможет, на это нужны навыки. А вот увидеть…
Взгляд Сибиллы замирает. Прям как, ясновидящая, ага. Из "Битвы экстрасенсов". Понимаю, что она копается сейчас в интерфейсе, но выглядит все равно забавно.
— Здоровье у него в норме… шкала полная… — говорит она, — На нем дебаф. Классовый… Что у него за класс?
— Паладин
Какие дебафы могут быть у паладина? Это же самый стабильный класс. "Святой воин". Может он ведьму увидел? С подозрением гляжу на Сибиллу, сейчас с замершим взглядом она правда похожа на колдунью.
Хотя если бы увидел, старался бы её убить, а не нас. Что там еще у паладинов в обязанностях? "Обет безбрачия"… неужели успел нарушить?! Когда?! И с кем?!
Что-то там еще было из требований, которое померкло в памяти, по сравнению с забавным обетом. Точно, молитва! Десять минут в течение дня паладин должен посвящать молитве.
— Настя, ты не видела, Симба кому-нибудь молился?
— Нет, а кому? — Бисквитик пожимает плечами, — тут даже храмов нет. Мы подумали, что надо подождать, пока тут боги появятся.
Вот так, богов нет, и молиться не надо, так решил мой толстокожий друг. А система решила по другому. И теперь его накрыло "священное безумие", так по словам Сибиллы назывался дебаф.
Как возникали религии? Неожиданно самая бесполезная из специальностей — социология, которой я учился в ВУЗе, пригодилась. Пока храмов не было, люди молились идолам. Ставили их в священных рощах, делая своими руками. А мы чем хуже?!
В шесть рук оттаскиваем упирающегося паладина с дороги. недалеко находится симпатичная полянка. Кажется здесь устраивали свой лагерь одни из гоп-стопщиков. Деревья окружают нас со всех сторон, обхожу их по кругу и останавливаюсь перед старой кривой березой.
На высоте чуть выше моего роста, дерево словно сломало бурей. Оно продолжило расти согнутое почти пополам, но нижняя часть ствола покрылась странными буграми и наростами, а верхняя держалась на небольшом куске древесины, который мог обломиться в любой момент.
— Сиби, у нас нет среди трофеев топорика? — спрашиваю я.
Благодаря своей выносливости, трофеев Сибилла несет почти столько же, сколько и Симба. Она извлекает из инвентаря небольшую секиру. Лезвие слишком узкое, но нам сейчас не до придирок.
В несколько ударов перерубаю ту хлипкую щепку, на которой держится сломанная вершина. Макушка нам не нужна, оттаскиваю её в сторону. Передо мной высокий деревянный столб, чуть выше человеческого роста, и я начинаю отчаянно вспоминать, как выглядели старинные идолы, и кого именно выбрать за образец.
Нужен покровитель воинов, какой-нибудь Перун в остроконечном шлеме или задира Марс или одноглазый Один… Неуверенно тюкаю топором, пытаясь придать дереву хотя бы приблизительное сходство с одним из этих персонажей.
— Можно, я попробую? — просит Сибилла.
С облегчением, но без особой надежды отдаю ей топор. Сиби придирчиво оглядывает столб, обходя его по кругу. Она начинает беспорядочно бить по нему топориком, время от времени отходя в сторону и любуясь общей картиной. Древесный ствол постепенно обретает черты человеческой фигуры.
— А у тебя получается, — хвалю я.
— Я художку заканчивала, — гордо сообщает Сибилла, — правда топором еще ни разу… не рисовала.
Береза старая, ствол изогнут и покрыт темными наростами, если присмотреться то они напоминают…
— Сиби, ты что нарубила?! Это же баба!
— А ты из такой фигуристой фактуры мужика захотел сделать? — ничуть не смущаясь отвечает Сибилла, — дерево же само подсказывает. Да и что за мужик будет от своих последователей обет безбрачия требовать? А вот богиня — запросто. Женщины ревнивые…
Она так и сказала о женщинах в третьем лице, словно старалась показать. что сама от этих бабских предрассудков далека.
— Бисквитик, ты не могла бы чуть развернуться? Вот так, чтобы я… да-да, идеально! — просит Сиби.
— Что идеально? — не поняла Настя.
— Все хорошо, просто стой где стоишь! — взмолилась Сибилла.
Твою мать! Я только сейчас понял, кого мне напоминает деревянное изваяние. Мощными буферами, тонкой талией и налитой попкой деревянная богиня грубо, приближенно, но удивительно узнаваемо повторяло Бисквитика.
— Готово! — Сиби в несколько ударов завершила губастенькую мордашку богини. — Встречайте! Богиня…Бис…Бис… — она явно косилась на Бисквитика, — Бистия! Прими наши дары, богиня!
Она очень театрально упала на колени, и положила секиру к подножью столба. Я поволок туда же Симбу, с трудом усаживая его перед идолом.
— Симба! Гляди… вперед гляди! Это твоя богиня!
— Ы-ы-ы-ы! — Симба "навелся" взглядом на идола и пустил слюни.
— Богиня, — произнес я, — прости этого долбо… бестолкового человека. Он хотел как лучше, а получилось, как всегда. Верни в его голову остатки рассудка, он и так не слишком с ним дружит.
Я ухватил сопротивляющегося Симбу за загривок и заставил наклонить голову к земле, а сам смотрел в скуластое лицо с пухлыми щечками, по которому словно пробежала тень от облака…
— Андрюха… блин, какого хрена?! Вы что, меня связали?!
Сейчас я был рад даже самым тупым вопросам. Просто рад, что слышу связные слова рядом с собой.
— Сиди смирно, паладин хренов! — я начал развязывать узел на запястьях у друга, — Ты что, ничего не помнишь?
— Неа… Шел по тропинке и бац, темнота.
— Молиться кто должен был? — я стал отчитывать Симбу, — Сём, ну я понимаю, я забыл, но у тебя точно должно было оповещение приходить.
— Да я думал, херня это…
— Вот и херня… а потом без штанов по лесу бегаешь…и жопу елкам показываешь… Бисквитика вон перепугал!
— Нааасть? — Симба протянул виновато, — правда что ли?
— Да ты слушай его больше, балабола! — отмахнулась Настя, разглядывая свою деревянную альтер-эго.
Идол и правда получился на славу. Сиби даже ухватила Настино выражение лица, наивное, чуть капризное и при этом очень довольное собой. Ну и характер будет у этой богини, подозреваю. Слава богу, что это всего лишь деревяшка.
— Скажи спасибо друзьям, мы тебе даже богиню подогнали, — я поднялся, хлопая Симбу по плечу. — Давай молись уже, и пошли. Я тебя на тропинке подожду.
— А как молиться то? — Симба захлопал глазами.
— Ты что, не знаешь, как с девушками разговаривать? — вмешалась Сибилла, — сначала скажи, какая она офигенная, а потом попроси что-нибудь.
— Ну то девушка, а то богиня…
— То же самое, — махнула ладошкой лекарка, — только масштаб другой.
— Это я могу! — повеселел новообращенный последователь нового культа, — Бистия, ты грозная, могучая, непобедимая и супер-секси! Все остальные богини перед тобой — тфу и растереть! Дай мне силу, мощь и еще чего-нибудь полезного, и я прославлю твоё имя!
Оставив Симбу упражняться в богословских экспериментах я пошел назад к тропинке. Выбрав удобное место, откуда проход был на виду, а вот меня можно было заметить не сразу сел, наслаждаясь летним солнышком.
Вот так бы просто сидеть, и не двигаться. Не бежать никуда, не рубить никого. Хорошо здесь, за стенами МосТеха метель вьется, а тут тепло. Никаких курортов не надо, вечное лето. На речку сходить, наверняка, тут и речка найдется. Пляжик с песочком белым. Окунуться, девчонок обрызгать… послушать, как они визжать будут…
— Сидишь? — спросила зачем-то совершенно очевидное Настя и уселась рядом.
Цепочки вызывающе звякнули, а я вдруг понял, что она практически голая. Грудь уж точно видно во всем великолепии. После того, одного единственного раза в раздевалке у нас с Настей ничего не было. Она ушла на второй план, безропотно заняла роль боевой подруги, но сейчас я понял, что это с её стороны не обида, а наоборот жертва.
Это все ради меня, и она может сколько угодно ворчать или капризничать, но пойдет со мной куда угодно, будет терпеть Марину, Юмми, и других, если появится еще кто-то. Терпеть, понимать и угощать пирожками.
Подчиняясь неожиданному порыву, я обнял Настю, и она, словно только этого и ждала, прижалась ко мне, положив голову на плечо.
— Сколько народу мы сегодня перебили, — задумчиво сказала Настя. — Неужели они все вылетят из теста? Кто же тогда останется?
— Не вылетят, — мы оба услышали голос Сибиллы, она подошла совершенно неслышно, — вы что, задания не смотрели?