В ноль?! Как бы не так! Кое что у меня невозможно украсть. Мои дайсё, парные мечи, которые я получил в городской сокровищнице Как раз за убийство одной из восьминогих тварей. Совпадение? Или судьба? Одним движением я взрезал веревки и оказался на свободе. Голый и очень злой.
— Виииии!!! — истошно завизжали жрицы.
Оказавшийся среди них единственный мужик, вся одежда которого состояла из обтягивающих кожаных шортиков, кинулся на меня с топором. Пятый уровень. Смешно. Одним ударом вбиваю короткий меч ему в грудь, Этого достаточно, он осыпается горстью пыли. Топор со звоном падает на пол. Тишина стоит такая, что этот звон отдается в ушах.
Жрицы, кажется, даже забыли, как дышать. Их целых восемь штук. Все полностью голые. Тела обмазаны то ли пеплом, то ли пылью, от этого кожа выглядит серой. Темные эльфийки, блин.
У всех на теле росписи: линии, символы, и пауки. Много пауков… больших… маленьких… ползающих или плетущих паутину. На бедрах…на животах… на сиськах. Три из них, включая главную жрицу, очень даже ничего. Но эти рисунки начисто отбивают всё желание. При каждом движении кажется, что пауки шевелят своими лапками и переползают по телу с места на место… бррррр….
Верховная жрица оказалась и самой умной. Увидев приставленный к носу кончик клинка она упала на колени. Её примеру сразу же последовали и остальные.
— Терпеть не могу пауков, — сообщил я им, — ненавижу мерзких тварей. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
Сучки вздрагивали, словно от пощечин. Я склонился к Теофилии, выразительно приставив катану к её шее. Только что при ней я убил игрока, и никакие гром и молнии не обрушились мне на голову. Раз убил, значит могу убить еще. Так она думала, и тряслась от страха. Конечно смерть, это временно. Но стоит вылететь ей из игры, как за место верховной жрицы сцепится свора подруг.
— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен покончить с вашей тоталитарной сектой прямо сейчас?!
— Ты доказал свою силу, герой. — Теофилия кокетливо облизала губы, — каждая из нас готова разделить с тобой ложе… мы все будем рады возлечь…
— Только если помоетесь, — прервал её я. — Не подходит. Еще.
Будь у меня побольше времени, может я и замутил бы с Теофилией и парой её подружек. Кто знает, какие преимущества можно получить, если трахнуть жрицу. Да и декорации были… экзотичными. В реальности точно таких не встретишь. Но сейчас подобные эксперименты проводить некогда.
— У нас остались вещи других игроков… которые… которых… — темноволосая пухляшка, стоявшая рядом с Теофилией смутилась.
Вот только храмы мне грабить не хватало. Даже такие пакостные, как этот. Подхвачу еще какое-нибудь проклятье, задолбаюсь потом сводить.
— Мне нужна эта штука, — я ткнул пальцем в одну из полукруглых чаш, из которых поднимался бледно-зеленый дымок.
— Грёзы Лолс? — догадалась жрица. — Мы дадим их тебе, герой. Тогда ты нас помилуешь?
— Да живите, чего там, — махнул я рукой. — Девушку освободить не забудьте.
В конце концов будет глупо, если представители одного из богов не явятся, потому что я их всех перебил. Неудобно будет перед властями.
Жрицы радостно вскочили с мест, и принялись отвязывать Сибиллу. Та среди их серых тел выглядела особенно эротично, на что мой организм сразу же среагировал. Пришлось одеваться.
Теофилия передала мне несколько капсул желтого цвета, каждая размером с куриное яйцо.
— Её надо раздавить, и газ будет идти примерно полчаса, — рассказала она.
— Откуда они у вас? — заинтересовался я.
— Дети Лолс оставляют их нам, когда уносят наши жертвы. Вот прямо здесь. — Теофилия показала рукой на пол между вбитыми скобами. — Ты можешь смеяться над нами, но паучья мать действительно слышит меня. Она даёт нам особые дары, и я чувствую, что она довольна нами. Нас не трогают её дети. — жрица невзначай провела ладонью у меня по груди. — Оставайся с нами, герой! Зачем тебе эта бледная пигалица? У тебя будет столько женщин, сколько ты захочешь. хоть мы все сразу! А с магией Лолс ты станешь непобедим!
— Кто это здесь пигалица?! — Сибилла встала напротив Теофилии гордо выпятив грудь. — на себя посмотри, плоскодонка!
— Цыц обе! — мне пришлось прикрикнуть на них, — Сиби, будешь влезать в разговоры, оставлю тебя здесь. На перевоспитание.
— Оставь, — обрадовалась Теофилия, — мы тебе её шелковой вернем.
Сибилла насупилась, но замолчала. Только стояла сверкая глазами от возмущения.
— Я же по делу. — вспомнил я, — Официально приглашаю тебя, верховная жрица богини Лолс Теофилия, на прием у бургомистра… — я окинул жрицу взглядом и добавил, — рекомендую все-таки одеться, а то не поймут.
— Ого, — жрица с любопытством вертела яркую бумажку, — Я чуть посланника в жертву не принесла.
— Ага, ты впредь поаккуратнее, — согласился я.
— Мы всегда тебе рады… возвращайся герой… паучки такие милые… вы подружитесь… — стайка жриц проводила меня до самого порога. — Мы и наверху всё разрисуем, красивенько будет!
— А почему Лолс, а не Ллос? — спросил я напоследок, — так же каноничнее?
— Мы пробовали, молитвы не проходят, — пожала плечами верховная жрица. — Система пишет "нарушение авторских прав". Пришлось переименовать.
— Ты меня правда там хотел оставить? — как только мы отошли от храма Лолс, Сибилла начала возмущаться.
Делала она это аккуратно, и вроде в шутку, но при этом внимательно глядя за моей реакцией. С тех пор, как я увидел воскрешение ТиРекса, Шуги и Ксавье, моё отношение к Сибилле серьезно изменилось.
Я чувствовал, что она многое недоговаривает. И если раньше считал её незаменимым членом команды, то теперь скорее миной замедленного действия. Именно поэтому я старался с ней не расставаться. Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Врагом она не была, но совершенно точно вела какую-то свою игру.
И все равно, присутствие этой девушки было мне приятно. Она даже сердилась смешно. Получалась странная ситуация. Мой мозг буквально вопил об опасности, а сердце изо всех сил убеждало, что всё хорошо.
Вот и сейчас она вертелась вокруг меня, обвиняя во всех грехах, а мне хотелось взять её в охапку, перекинуть через плечо и унести в ближайшее укромное место.
— Что, лучше было бы остаться мне? Я не против, — сказал я, замедляя шаг.
— Эти паучихи затрахали бы тебя до смерти! — заявила Сибилла.
— Тебе что, жалко?!
— Для них, жалко!
Мы всё глубже забирались в лабиринт улиц. Время от времени вокруг мелькали мрачные личности в плащах с капюшонами, но видимо считая, что добыча им не по зубам, исчезали. Наконец квестовый навигатор привел нас на сомнительного вида свалку.
Мрачных личностей здесь было особенно много. Они шныряли с какой-то, только им ведомой целью, при этом все плотнее собираясь вокруг нас с Сибиллой. Кружились как акулы, все туже стягивая кольцо.
Сибилла демонстративно взяла меня под руку, и даже прижалась плотнее. Капюшоны окидывали её оценивающими взглядами, и в этих взглядах не было и намека на восхищение, или желания сделать комплимент.
— Закурить не найдется? — одна из фигур сделала пробный заход.
— Пошел нахер,
— Чё так грубо?! Самый бОрзый?! — возмутится капюшон
— Прирежу — коротко ответил я.
Капюшон резко отвернул в сторону, словно столкновение с нами было полной случайностью.
Метка вела в самый центр заваленной хламом площади. Там, сидя на кортах рубились в самодельные карты четыре типа. Один из них был до безобразия толст. Маленькие поросячьи глазки зыркали в разные стороны, подмечая всё. Он нас первым и заметил.
— Шухер, братва. — толстый торопливо собрал колоду и спрятал в карман, — у нас гости нарисовались.
— У меня к тебе дело, — начал я разговор, признав в нем главного.
Этот квест словно испытывает моё терпение. Сначала пауки, одна мысль о которых вызывает омерзение, теперь мутные типчики, похожие на мудака Кислого. Во мне всё кипит, от желания зачистить эту помойку. Наверное, я себя выдаю.
— Я с мусорами дел не имею, — заявляет пухляш.
— С чего ты взял?
— Я вас за версту чую… — выпендриваясь перед корешами, пухляш с шумом втягивает воздух ноздрями — Шептун подсказывает, что ты не нашей масти.
— Был не вашей, стану вашей, — пожимаю плечами, — благослови.
— Ишь, чего захотел! — все вокруг хохочут, — на халяву решил! Давай плати.
— Сколько? — невозмутимо спрашиваю я.
Основной капитал остался у Симбы, но можно им и что-нибудь из вещей предложить.
— Шило, глянь, какая с ним баба, — ничуть не стесняясь меня заявляет один. — Нам подойдет.
— Бабу отдавай, — деловито говорит Шило, — тогда благословлю.
— Бабу?! — изумленно переспрашиваю я, — Не дают вам что ли? Своих нет?!
— Ты нам так не говори, — обижается Шило, — у нас своих баб дохрена. Просто заняты они, качаются, пока мы мутки мутим, и вопросы решаем. Монастырь мы открываем. Чтоб там, богу нашему, Шептуну бабы там служили. Не жмоться на святое дело.
Глава 24
— Вот своих баб в монастырь и сдавай, — отвечаю я.
Капюшоны невзначай обходят нас с боков. Окружают. Гопота, и ведут себя. как полагается гопоте. Пусть только дернутся, положу их всех. Уровни у них не старше восьмерки.
— Ты чё сказал?! — пытается занозиться один. — Чё ты гонишь, на наших баб?!
— Или сам иди Шептуну служить, — отвечаю ему. — С такой жопой за бабу сойдешь.
Нарочно провоцирую на первый удар. Такое спускать нельзя, иначе об тебя будут вытирать ноги.
— Харэ, Шнырь… не кипишуй… — останавливает свою шестерку Шило, — давай сыграем с нашими гостями в игру. Выиграют — благословлю.
— А если проиграем? — уточняет Сибилла.
Она с любопытством вертит головой, разглядывая фигуры в плащах. Похоже происходящее её изрядно забавляет.
— Пойдете себе с миром, — усмехается Шило. — Давай-ка Шнырь, посчитай нас.
Выебистый Шнырь выходит вперед. Он поднимает ладонь, на пальцах блестит золотой перстень. Понты дороже денег.