— Ага, потому что ты, видите ли, устала и тебе сейчас не до скандалов, — театрально заявила Тесс. — Ты думаешь только о себе!
Откуда в четырнадцатилетнем подростке столько злости? Да еще такой изощренной? Анна моргнула, чтобы скрыть слезы, готовые вырваться наружу.
— Я не понимаю, почему ты такая сердитая… — сказала она.
В поисках поддержки Анна посмотрела на Матиаса, но муж молчал, не делая даже попытки вступиться за нее. Возможно, в глубине души он был даже согласен с дочерью. Он вообще любил строить из себя мученика. Эта сторона его характера никогда Анне не нравилась. А с тех пор, как она начала работать в Suzanna, та стала проявляться у него все чаще. Кто знает, может, он даже получает сейчас некоторое удовольствие от создавшейся ситуации? Считая, что это послужит ей хорошим уроком за то, что она слишком поздно возвращается с работы?
Когда дочки были еще совсем маленькими, их любимицей всегда была мама. Именно к ней они радостно бежали навстречу. Именно с ней они хотели быть рядом. Бывало, она даже жалела Матиаса, который был часто обделен вниманием детей. В таких случаях она думала: как было бы хорошо, если бы у них был еще мальчик.
Но, согласившись на работу в Suzanna, она уже сама оказалась в стороне.
— Тесс, прости, что меня подолгу не бывает дома, — сказала Анна и протянула руку к дочери.
Тесс откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Думаешь, меня это волнует?
— Да, это видно невооруженным глазом. Именно поэтому ты злишься.
Наступила тишина. Анна покосилась на Алису. Та продолжала ковыряться в своей тарелке с таким видом, словно не слышала тех жестких слов, которые только что прозвучали за столом. Но, конечно, это было не так. Анна погладила младшую дочку по щеке и ободряюще улыбнулась ей, как бы говоря: «Ну что? Все о’кей?» Хотя все было совсем не о’кей. Анна проглотила слезы и сделала еще один глоток вина, чувствуя, как от выпитого спиртного тяжелеет голова.
— Я понимаю, что ты расстроена из-за меня, Тесс. В последнее время я действительно стала далеко не самой лучшей мамой на свете. Я знаю, ты мне не веришь, но обещаю, скоро все изменится к лучшему. — Она помолчала, потом добавила: — А ты знаешь, я прихватила сегодня с работы немного косметики. Хочешь взглянуть?
Матиас нахмурил брови. Он понял, что такими вот подарочками она пытается компенсировать детям свое отсутствие.
Тесс не ответила.
— И еще я забыла тебе рассказать. Знаешь, кто у нас теперь новый журналист? Кое-кто, кто тебе нравится. Якке. Если хочешь, я могу тебе устроить встречу с ним.
Реакция Тесс оказалась совершенно неожиданной и заставила всех сидящих за столом подскочить. Старшая дочь вскочила, с грохотом отодвинув стул, и пулей вылетела из кухни. Анну захлестнуло чувство безысходности. «Что бы я ни сказала, все не то», — с горечью подумала она.
Эта рабочая неделя выдалась просто адской, и было ясно, что она еще не закончилась. Даже несмотря на выходные.
Глава восемнадцатая
На улицах Стокгольма царили все те же удручающие серость и уныние, как и всегда в конце ноября. Внутри Анны прочно поселилась усталость, и она чувствовала, как с каждым днем ей становится все труднее сохранять приподнятое настроение. «Должно быть, это смена времен года на меня так действует», — думала она. Хотя, скорее всего, дело было в сверхурочной работе и прохладных отношениях, установившихся между ней и Матиасом. После того пятничного вечера им так и не удалось растопить образовавшийся лед. Работа поглощала ее всю целиком, и, возвращаясь по вечерам домой, Анна чувствовала себя слишком уставшей, чтобы попытаться как-то разрешить ситуацию.
Единственными светлыми моментами в ее беспросветных буднях были встречи с Хенриком. После того первого раза несколько недель назад Анна успела сходить на четыре занятия. Тренировки были тяжелыми, и после каждой она уставала так же, как и тогда, и все же, покидая спортзал, она чувствовала себя счастливой. Хенрик был таким заботливым и так внимательно ее слушал. Он запоминал все, о чем они говорили, и возвращался к тем вещам, которые произошли в их предыдущую встречу.
В среду ведущий редактор отдела красоты Стефани договорилась с ней о встрече в своем кабинете. Анна примчалась туда запыхавшейся. Кабинет отдела красоты находился в подвале — небольшом помещении, забитом полками от пола до потолка. Там пахло мускатом, лимоном, ванилью и еще кучей других ароматов. Повсюду лежали духи, кремы, лаки для ногтей, щеточки, тушь для ресниц и странные приспособления, о назначении которых Анна даже не догадывалась. Вся косметика, которая приходила в редакцию, распаковывалась и расставлялась по нужным полкам. На некоторых упаковках красовались подписанные Стефани этикетки.
— Взгляни сюда, — презрительно фыркнула Стефани и показала на полку, заставленную кремами для лица. — Кто-то был здесь и унес самые дорогие крема! Вот тут у меня лежала маска для лица от Sensai стоимостью более чем три тысячи пятьсот крон, а теперь она исчезла. Кроме того, было еще несколько эксклюзивных сывороток и кремов, которые я не могу найти. — Она сделала паузу и подняла брови. — Ты ведь знаешь — я слежу за своей продукцией.
В этом Анна ни капли не сомневалась. Стефани подходила к своей работе редактором отдела красоты со всей серьезностью. Каждый продукт следовало протестировать в течение как минимум одной недели и как минимум на двух людях, среди которых конечно же была сама Стефани.
И теперь она желала знать, что Анна собирается делать с кражами. Анна вздохнула. В редакции Стефани была самой большой любительницей все драматизировать. «Стефани-и-и-и» поправляла она всякий раз, когда кто-нибудь произносил ее имя неправильно, с ударением на первом слоге.
— Несколько хороших духо́в тоже пропало. У нас завелся вор. Кто-то приходит сюда и берет все без спроса. Причем у него хороший вкус.
Ключ от комнаты отдела красоты хранился у Стефани, но бывало, что другим сотрудникам редакции тоже нужно было сюда попасть. Поэтому все знали, что Стефани держит ключ в одной из забавных пепельниц в виде шляпок, которые красовались на ее рабочем столе.
— Хорошо, будем начеку. Может, тебе пока стоит переложить ключ в другое место? И ограничить число тех, кому известно о новом тайнике?
Стефани взяла какой-то крем для рук, открыла и выдавила маленький белый завиток на ладонь. Не спеша втерла его в кожу и одобрительно хмыкнула, но полностью довольной она не выглядела.
Они вместе поднялись на первый этаж. Стефани засеменила прочь, чтобы забрать свое пальто — безразмерный балахон из искусственного меха, с которым ее обтянутые черными брючками ножки-палочки смотрелись еще тоньше.
Анна двинулась было в сторону редакции, но ее остановила Миранда. Руководитель отдела рекламы была в высоких кожаных ботинках на каблуке и коротенькой кожаной юбочке, едва прикрывавшей все, что нужно.
— Анна, взгляни, с кем я столкнулась вчера на приеме.
Она протянула свой сотовый, и шифоновый рукав блузки задел щеку Анны. В нос ударил удушливый аромат цветочного парфюма. Анна взяла телефон и сфокусировала взгляд на снимке. На нем была изображена смеющаяся Миранда с еще более глубоким декольте, чем сейчас, в компании женщин, которых легко можно было принять за клонов Миранды. Такие же каскады пышных белокурых волос, надутые губы, всем своим видом намекающие на то, что в них совсем недавно впрыснули дополнительную порцию какого-то химического препарата. У каждой в руке был бокал шампанского.
Анна с недоумением вернула телефон обратно.
— Ой, это не тот снимок.
Миранда схватила мобильник, уткнулась носом в экран и, прищурившись, принялась листать фотографии. Миранда за компьютером — то еще было зрелище. Она всегда сидела наклонившись вперед и увеличивала открытый документ на экране до максимума.
— Вот.
Она снова сунула Анне мобильник.
Снимок был сделан в темноте, в какой-то грязной комнате. Свет от лампочек под потолком отбрасывал цветные блики. Приглядевшись, Анна поняла, что это был уличный бар. Посетители, в основном мужчины, выглядели по-разному. Кто в костюмах, кто в клетчатых ковбойских рубашках, а кто-то в чересчур облегающих футболках.
— Смотри, видишь, сидит, в костюме в центре.
Длинный темно-красный ноготь Миранды постучал по экрану. Анна увеличила снимок. Мужчина, средних лет, безупречно одетый, со стоящим перед ним на барной стойке бокалом. Он был сфотографирован чуть наискосок, со спины, но профиль все равно угадывался.
— Что, разве не узнаешь, кто это?
Голос Миранды дрожал от возбуждения, глаза ярко блестели. Анна покачала головой.
— Дэвид! Дэвид Декер! Муж Дианы.
— Ну-ка, дай посмотрю.
Анна снова притянула к себе телефон Миранды. Да, пожалуй, это действительно был Дэвид Декер. Но что такого примечательного в том, что он сидит за барной стойкой и потягивает виски?
— Знаешь, где был сделан этот снимок?
Анна вздохнула и покачала головой. Ей некогда было играть в «угадайку».
— Это секс-клуб. Самый настоящий чертов секс-клуб.
— И что он там делал? — удивилась Анна. По правде сказать, она вовсе не хотела показаться ярой поборницей морали — как-то само вырвалось.
— Я решила прошвырнуться, сходить на свидание с парнем из S&M, с которым познакомилась в Tinder. Он посчитал, что мне не помешает немного расслабиться. Девчонок там тоже хватает.
Миранда была активным пользователем приложения для знакомств Tinder и не скрывала этого. Всем, кто желал ее слушать, она с упоением рассказывала о своих новых победах на любовном фронте.
— О боже, ну и партнеров ты себе находишь…
— Ну да, я знаю… Но тут мне наконец-то удалось сойтись с парнем без рыбы, так что я согласилась.
— Что значит «без рыбы»?
— Ну, ты ведь знаешь, в Tinder полно мужиков, которые любят фоткаться на снимок в профиле в обнимку с рыбиной, которую они поймали на рыбалке.