Многие сценаристы почувствовали бы необходимость сказать что-то в этой сцене, а каждый руководитель студии просто потребовал бы диалога. Много диалогов. Но Туччи и Тропиано завершили повествование фильма самой красивой, элегантной, искренней сценой с подтекстом, которую я когда-либо видел. Посмотрите этот фрагмент, а потом прочитайте сценарий. Вы увидите, что то, что показано на экране, – это именно то, что написано… и не написано.
Опускайте ненужные слова.
Мой лучший совет по написанию диалогов совпадает с уже звучавшей рекомендацией по структуре и всему остальному, что мы обсуждали до этого момента… Не размышляйте. Не пытайтесь написать хороший диалог. Вообще не пытайтесь писать крутые вещи. Не пытайтесь написать то, что, по вашему мнению, вы должны написать.
Как бы по-хипповски это ни звучало, доверьте персонажам самим сочинять диалоги. Если вы создали разносторонних, достоверных, убедительных героев, позвольте им вести вас за собой.
Когда я читаю сценарий, то сразу понимаю, что сценаристу еще далеко до совершенства, если все его персонажи звучат одинаково. Моя лакмусовая бумажка – то, что, как я слышал, всегда проделывал Роберт Таун, задававший вопрос: если убрать имена персонажей перед репликами диалога, смогу ли я понять, кто говорит?
Я провожу этот тест для своих собственных сценариев на этапе переписывания.
Слишком часто я читаю сценарии, в которых (опять же) сценарист так старается вписаться в рамки, заданные гуру, что не обращает внимания на диалог, ограничиваясь простым изложением истории. Они думают, что добавление восклицательных знаков или ремарок – это работа над персонажами.
Посмотрите на свои сценарии. Если вы не можете определить, кто говорит, когда над репликой диалога не стоит имя персонажа, вам нужно отложить эту книгу и немедленно приступить к переписыванию.
Придать каждому персонажу свой собственный голос не означает наделить одного из них бостонским, а другого британским акцентом. Это поверхностный подход. Ваша задача – показать, что у каждого персонажа есть свой внутренний голос, который проявляется в его репликах.
Подумайте вот о чем: вы ведь знаете, что некоторые из ваших друзей или коллег по работе принадлежат к одной расе, полу, имеют схожее образование или, может быть, даже религиозное воспитание?
Но при этом никто из них не говорит и не звучит одинаково. Различается не только тембр их голосов, но и то, как они говорят: их формулировки, любимые выражения, словесные привычки, изменение высоты тона голоса в зависимости от настроения или ситуации. Вот как нужно писать диалоги. Даже персонажи, связанные кровным родством, не должны звучать одинаково, если это намеренно не акцентировано в сюжете.
Лучший курс по написанию диалогов – стать хорошим слушателем. Я всегда внимательно слушаю: и когда сам общаюсь с людьми, и когда подслушиваю разговоры в общественных местах. Чем лучше вы слушаете, тем лучше пишете диалоги. Независимо от того, предпочитаете ли вы, чтобы ваши персонажи говорили на повышенных тонах, как у Соркина, или с учетом географических и образовательных особенностей, как у Скотта Фрэнка, слушать – лучший способ совершенствоваться в написании диалогов.
Когда я говорю «прислушиваться к тому, как говорят люди», то не имею в виду просто копировать, что и как они говорят. Иногда это здорово. Я не раз перенимал услышанные реплики или речевые обороты и использовал их в диалогах именно так, как улавливал мой слух. Но быть хорошим слушателем также означает пропускать услышанное через фильтр вашего собственного писательского Голоса. Вы будете поражены тем, как быстро улучшится качество написанных вами диалогов.
Я делаю все возможное, чтобы помочь вам с тем, чему на самом деле невозможно научить. Мне доводилось читать несколько советов разных гуру о том, как писать отличные диалоги, и кроме упоминания о том, что нужно слушать разговоры, остальные их советы просто ужасны. Вы услышите, что, по их мнению, хороший диалог – это выражение какого-то сюжетного момента или средство продвижения сюжета. Нет, это называется плохим диалогом. Не верите мне? Почитайте сценарии Соркина, Тарантино или любого другого автора, который вам нравится, и убедитесь, насколько хороший диалог не имеет никакого отношения к продвижению сюжета.
Потому что диалог – это не математика.
Хороший диалог – это люди. Персонажи. Их отношения.
Моя любимая цитата о писательстве – а я прочитал их тысячи – принадлежит Тони Гилрою, и я считаю это наиболее верным утверждением относительно моей профессии…
«Качество письма зависит исключительно от вашего понимания человеческого поведения. Вы никогда не напишете больше того, что вам известно о людях».
Если вы не понимаете, что это значит, я буду предельно честным и скажу, что вам предстоит пройти долгий путь, прежде чем вы начнете развивать в себе талант сценариста.
Мое писательское мастерство становилось тем выше, чем больше я понимал человеческое поведение. Долгое время я был полным нулем в понимании людей, и только осознав себя, сумел наконец понять поведение других. Я не уверен, что вам удастся понять поведение человека на сколько-нибудь приличном уровне, пока вы не разберетесь в себе. Самоосознание – ключ к тому, чтобы стать великим сценаристом… Несмотря на Квентина Тарантино.
Как только я стал по-настоящему осознавать себя, я смог самоактуализироваться. Самоактуализация сильно отличается от гораздо более распространенной актуализации самовосприятия. Многие думают, что они самоактуализируются, в то время как на самом деле они лишь проецируют свой образ, который, как они надеются, произведет впечатление на других.
Чем лучше я знаю себя, тем лучше знаю других людей. Мы смотрим на каждого человека через собственную призму, но если эта призма запотела или потрескалась, то видение становится не таким уж точным.
Понимание человеческого поведения – огромный плюс в написании хороших диалогов.
Это все, что я собирался вам сказать.
9. Почему ваш преподаватель не порекомендует книгу «Убейте собаку!»
Сценарному мастерству нельзя научить… ему можно только научиться.
Моему издателю этот раздел пришелся не по душе. Когда книгу рекомендуют или (что еще лучше) включают в перечень обязательных к прочтению работ в учебной программе колледжа или университета, это помогает повысить продажи. Но независимо от того, продастся ли эта книга в одном экземпляре (спасибо, Джош!) или разойдется миллионным тиражом, я останусь верен истине.
Меня всегда интересовала отдача. Я мало что делаю хорошо, но сценарное мастерство – одно из немногих таких занятий. Я также недурно играю в гольф, смешиваю качественный Old Fashioned[43] и неплохо для человека с моим не самым лучшим уровнем физической подготовки преодолеваю холмы на велосипеде. Но я отвлекся.
Вот в чем проблема большинства академических исследований в области сценарного мастерства: все анализируется постфактум. Это эффективно в преподавании экономики или биологии, но не работает, когда речь идет о сценарии, по той же причине, по которой так много практических руководств о том, как писать сценарии, терпят неудачу. Это все криминалистический анализ, проведенный постфактум.
Профессора и авторы книг в жанре «делай так» предпочитают разбирать, реконструировать и анализировать фильмы и телесериалы, указывая на различные формулы и на то, что они по ошибке называют структурой…
Видите? Вот путешествие героя. Видите? А вот версия Снайдера.
Если вы изучите перечень профессоров, преподающих сценарное мастерство в Соединенных Штатах (а я его изучал), то увидите, что менее 10% из них имеют реальный опыт работы в качестве профессиональных сценаристов.
Зато большинство обладают различными академическими наградами и упоенно размахивают своими магистерскими и докторскими степенями, как боевым флагом и доказательством того, что они знают, о чем говорят. К сожалению, ни одна ученая степень не имеет никакого отношения к тому, умеет ли человек писать сценарии, не говоря уже о том, чтобы учить их писать других.
У некоторых из этих профессоров, возможно, есть опыт в смысле… например, их 11-минутный опус, снятый сто лет назад, получил приз «Самой улыбчивой аудитории» на фестивале короткометражных фильмов и распродаже выпечки в Роанок-Рапидс. Или они когда-то работали на какой-то должности в организации, которая была как-то связана с другой организацией, которая взаимодействовала с компанией, участвовавшей в каком-то проекте, где был задействован Джимми Фэллон, так что в биографии профессора будет написано: «Работал с Джимми Фэллоном!» А может быть, их документальный фильм о брачных повадках алого медоеда был с восторгом принят на просмотре в окружной библиотеке. Иногда в их биографиях можно увидеть что-то вроде: «Его сценарий „Сожаления алого медоеда“, основанный на собственном документальном фильме, был заказан компанией Carl's Movie Studio & Carwash».
Несмотря на наличие магистерской или докторской степени по разным дисциплинам, у них нет реального опыта в искусстве и ремесле профессионального написания сценариев.
Вы не имеете права на собственное мнение. Вы имеете право только на обоснованное собственное мнение.
Прежде чем кто-то взорвется, позвольте мне официально заявить, что я безумно уважаю людей с высшим образованием любого рода. Оно свидетельствует об их целеустремленности, преданности и терпении. И мне нравятся преподаватели. Я их обожаю. Хороший учитель, пожалуй, так же важен в жизни человека, как и хороший родитель. Учителя – одни из самых низкооплачиваемых и недооцениваемых людей на планете, и уж точно в Соединенных Штатах. Если бы не пара учителей, которые были у меня в школе, весьма вероятно, что сейчас я сидел бы в тюрьме или даже хуже. Я не шучу.
Но вернемся к профессорам сценарного мастерства…