. – Думаю, ты прав. – Она вытянула руки, покрытые красными пятнами. – Кажется, это крапивница. Черт. Наверное, аллергическая реакция. Что было в пицце?
– Ты все это пробовала уже тысячу раз. Ничего нового, – ответил Дариус.
– Где ты ее заказал?
– В том сомнительном заведении в конце квартала.
Джен откинула голову на спинку дивана.
– У тебя ведь есть шприц с адреналином? – спросил Дариус, глянув на Джоша. – Мало ли что.
– Да, и бенадрил тоже, – кивнул Джош.
Лорен принимала так много лекарств, что доктор решила на всякий случай – вдруг начнется аллергия – выписать ей рецепт на покупку «ЭпиПен», шприца с эпинефрином, чтобы избежать лишних проблем с дыханием.
Кен, судя по всему, воспринял происходящее как отличный повод продолжить:
– Как здорово, что ты заговорила о пищевой аллергии, Джен… Можно я буду называть тебя Дженни?
– Нельзя.
Джош ощутил, что где-то внутри зарождается желание рассмеяться.
– Итак, Джен, если ты начнешь пить «ВитаКетоМаксо», то навсегда забудешь о крапивнице. И больше никогда в жизни не столкнешься с аллергией. Известно, что «ВитаКетоМаксо» излечивает все виды пищевой аллергии и устраняет необходимость в вакцинах.
– О господи, – простонала Сара, закрывая глаза.
– Это научно доказано? – поинтересовался Джош. – Назови три надежных источника.
Кен даже не запнулся.
– Доказано, что люди, употребляющие «ВитаКетоМаксо», живут дольше и не имеют проблем со здоровьем. – Широко распахнув голубые глаза, он серьезно взглянул на Джоша. – Честно говоря, полагаю, если бы твоя жена принимала «ВитаКетоМаксо», она бы не…
Джош даже не заметил, как вскочил с дивана и, схватив Оби-Ван Кеноби за длинную костлявую шею, потащил парня к двери. Глаза заволокло красной пеленой.
– Убирайся на хрен из моего дома! – Он открыл дверь и вытолкал гостя наружу.
Вернувшись в гостиную, Джош засунул ноутбук в компьютерную сумку Кена, вышвырнул ее вслед за хозяином и захлопнул дверь.
«Вступив в бой с… Вступив в бой с шипящими змеями… Вступив в бой с шипящими змеями – эфой и гадюкой, – маленький цепкий храбрый ёж их съел».
Краснота перед глазами постепенно пропадала. Сердце бешено колотилось в груди.
Оставшиеся трое гостей хранили молчание.
– Прости, мне очень жаль, – наконец заговорила Сара. – Я и представить не могла…
– У меня точно крапивница, – заметила Джен.
– Наверное, слишком много красного вина, милая, – предположил Дариус.
– Бенадрил в ванной, – сообщил Джош и обвел взглядом комнату. – Ну, как настроение? Если, конечно, не считать съеденный собакой ужин, крапивницу Джен, дерьмовую пиццу и рекламную кампанию.
Дариус рассмеялся в ответ. Потом смех подхватила Джен, а после и Сара. Джош и забыл, что порой способен кого-то насмешить.
Пару мгновений спустя он все же выдавил из себя улыбку, а потом даже рассмеялся. Из-за недостатка практики звук вышел хриплым.
И все-таки Джош смеялся – впервые с момента смерти Лорен.
9Лорен
Милый папа!
К несчастью, я подхватила пневмонию и снова попала в больницу. И, как назло, перед второй годовщиной свадьбы. В этот раз всего на три дня, но уже знаю в лицо весь персонал отделения.
Скажу по собственному опыту: болеть на самом деле скучно. Надоедает жить с недугом, постоянно обсуждать болезнь и вообще о ней что-то слышать, хотя все вокруг любят задавать вопросы.
«Ты слишком хорошенькая для этого отделения! – заявил медбрат, который вез меня на рентген грудной клетки. – Что с тобой, милая?»
Пришлось рассказать ему, как и всем прочим. Я ведь многое знаю об изучении идиопатического легочного фиброза, его развитии и методах лечения. Могу пересказать все даже во сне.
Я встречаю и других больных. Большинство из них старше. Наверное, при виде меня они чувствуют некое удовлетворение. «Бедняжка, ей нет еще и тридцати! Мне-то хотя бы восемьдесят!»
А хуже всего – больные дети. Пап, если бы я могла, то без раздумий пожертвовала бы им оставшееся у меня время.
Прости, что сегодня ною. Просто плохое настроение.
Скучаю по тебе, папа.
– Нам нужен отпуск, – заявила Лорен колючим, несдержанным тоном. Она все еще нервничала из-за того, что пришлось снова лечь в больницу. – Может, рванем в тропики, где тепло, раз уж в годовщину ничего не вышло?
– Давай вновь поедем на Гавайи, – предложил Джош. – И снимем тот же дом.
Теперь медовый месяц казался безумно далеким. Беззаботная пора, когда Лорен считала, что ингалятор решит все ее проблемы со здоровьем. Они обсуждали имена будущих детей, учились нырять с аквалангом и планировали вернуться на Кауаи на двадцать пятую годовщину, чтобы повторить брачные клятвы.
Такое прекрасное место не хотелось портить болезнью.
– Лучше выберем что-нибудь другое, – весело проговорила Лорен. – Может, Карибы? Я там не бывала. И лететь намного меньше.
– Твое желание – закон, милая.
Джош сжал ее руку, и Лорен в ответ стиснула его ладонь. Как же ей чертовски повезло.
«Молодец, – почти слышала она голос отца. – Моя девочка».
Поездка на Гавайи отличалась от отдыха на Теркс и Кайкос наличием кислородного баллончика. На Гавайях их считали великолепной парой в разгар медового месяца; здесь за глаза называли «теми несчастными супругами». Их повсюду встречали чужие взгляды и чересчур добрые лица, а иногда появление Лорен у кого-то даже вызывало слезы. Такая молодая и привлекательная! Какой ужас! Кошмар! И тому подобное.
Джош выбрал потрясающий гостиничный комплекс с вымощенными камнем дорожками и тропическими садами, на территории которого находились спа-салон и пятизвездочные рестораны. Небо казалось невероятно синим, а в прозрачной бирюзовой воде можно было издалека разглядеть черепаху. Их поселили в коттедже, где вдобавок к гостиной и крытой веранде имелась спальня с огромной кроватью. И перво-наперво они ее опробовали – само собой, речь шла не о дневном отдыхе.
Потом медленно гуляли по пляжу, и ветер развевал длинный розовый сарафан Лорен. На голову пришлось надеть большую соломенную шляпу, ведь солнце для рыжих – настоящее проклятие. Баллончик с кислородом был при ней, в кожаной сумке, но если сильно не приглядываться, канюлю в носу можно не заметить.
И Лорен тоже на время забыла о ней, наслаждаясь мягким песком и жарким солнцем, ощущая руку мужа в своей руке и легкое прикосновение длинных сережек к плечам, слушая пение птиц и размышляя, что завтра стоит заняться подводным плаванием.
Вечером Джош и Лорен ужинали в одном из ресторанов на территории комплекса, на огромной террасе, утопающей в цветах и залитой светом множества свечей. Они выбрали столик с видом на сад и океан, не обращая внимания на сочувственно-ободряющие взгляды, словно говорящие: «Молодец, ешь, даже если ты больна! Храбрая девочка!»
Джош и Лорен как раз покончили с закусками, когда к столику подошел официант.
– Кое-кто из гостей хочет заплатить за ваш ужин, – пробормотал он.
Лорен с Джошем обменялись озадаченными взглядами, потом заметили сдержанно машущих им пожилых супругов.
– Нет, – отрезал Джош.
– Очень любезно с их стороны, но нет, спасибо, – проговорила Лорен.
– Они настаивают.
– Это очень милый жест, но не надо. – Лорен с вежливой улыбкой посмотрела на супругов и покачала головой.
– Они просили передать, что не примут отрицательный ответ, – поморщился официант.
– Пусть тогда пожертвуют деньги обществу ветеранов или направят на спасение детей, – предложила Лорен.
– Они сказали, что вы очень храбрая…
– Нет! – рявкнул Джош, вскакивая на ноги. – Я сам, черт возьми, в состоянии заплатить за ужин жены! – Он повернулся лицом к потрясенным супругам. – Заберите свою жалость и засуньте себе в задницу!
– Милый! – позвала его Лорен, вставая со стула.
– Нет. Не лезьте не в свое дело! – твердо припечатал он. – Нам не нужны ваши деньги. Мы не из фонда «Загадай желание»!
– Сэр, – обратился к нему официант. – Пожалуйста, простите.
– Вы здесь ни при чем, – ответила Лорен, кладя руку на плечо мужа. – Джошуа, милый, сядь.
– Нет! Хватит смотреть на нас как на животных в зоопарке, ясно? Мы пришли сюда поужинать и просто побыть вдвоем!
Джош гневался крайне редко и сейчас был сам на себя не похож. У Лорен болезненно заныло сердце. Нужно держать себя в руках, иначе она просто расплачется и точно не поможет делу.
– Можно отменить остальную часть нашего заказа? – спросила она, заметив, что все посетители не сводят с них глаз.
Официант кивнул и поспешил исчезнуть.
– Джош, – позвала Лорен. – Ну же, пойдем.
От ярости он словно оцепенел, но все же позволил взять себя за руку. Они направились обратно в номер. Пытаясь приноровиться к его широким шагам, Лорен уже через десять ярдов ощутила, что задыхается.
– Ну все, хватит, – резко бросила она. – Можно помедленнее? Мне за тобой не угнаться.
Джош замер как вкопанный.
– Какое право они имели…
– Джош, перестань! Эти люди всего лишь хотели сделать нам приятное.
– Мне все равно.
Он разозлился вовсе не из-за их предложения. Муж бесился сейчас из-за ее болезни. Потому что жизнь несправедлива. А он никогда не умел справляться с гневом. Ярость сбивала его с толку, ставила в тупик, разъедала изнутри.
– Малыш, иди прогуляйся или побегай, ладно? Знаю, ты расстроен. Просто… сожги это чувство дотла. Я зайду в бар, перекушу, потом почитаю. Увидимся, когда ты… с этим справишься.
– Хорошо.
Он зашагал прочь, а Лорен вернулась в ресторан, извинилась перед официантом и оставила ему большие чаевые. Потом направилась к бару, где обессиленно опустилась за столик, стараясь отдышаться и изо всех сил сдерживая слезы.