Когда урок закончился, Джоша представили родителям: один из них оказался его бывшим сокурсником из Род-Айлендской школы дизайна, а двое других знали Лорен. Затем Сара повела его в суши-бар по соседству.
– Ты знала, что я попаду в группу с детсадовцами? – поинтересовался он.
– Честно говоря, нет, но это был чудесный бонус. Я ожидала, что Джейн немного тебя попинает. Она всегда ведет себя так с новыми учениками, ну, кроме детей. С теми, кто не верит, что старушка ростом в четыре фута десять дюймов способна за себя постоять.
– Я ударил ее. Прямо в лицо. Не слишком хорошее начало, – пробормотал он.
– Ее просто отвлек кто-то из детей. Больше ты не выиграешь у нее ни одной схватки. Наслаждайся моментом, – заметила Сара, когда Джош сунул в рот кусочек тунца, сдобренный острым соусом.
Пока они ели суши и салат из морских водорослей, Джош размышлял, что Лорен наверняка понравился бы этот вечер. Глядя, как он занимается вместе с маленькими детьми, она каталась бы по полу от смеха. И одобрила бы это на сто процентов.
15Джошуа
В день рождения Лорен Джош залез в ее шкаф с одеждой и достал последнюю пижаму, которую жена надевала при жизни. Усевшись на кровать, он прижал ткань к лицу и вдохнул оставшийся на ней запах.
Сегодня Лорен исполнилось бы двадцать девять лет.
На третью годовщину свадьбы следовало дарить что-нибудь кожаное, и Джош отправился в тот же ювелирный магазин, где покупал кольцо для помолвки. На этот раз он выбрал часы с зеленым кожаным ремешком, а еще присмотрел висячие золотые серьги с жемчужинами на конце. Они будут здорово смотреться, покачиваясь на фоне ее волос. Жемчуг соответствовал знаку зодиака Лорен, и Джош планировал приберечь их до июня, не подозревая, что жена умрет всего через несколько дней после покупки.
Теперь тот хмурый февральский день, когда продавец похвалил его вкус и сказал, что его жене очень повезло с таким мужем, казался невероятно далеким.
Сегодня, словно в насмешку, за окном стояла отличная погода. Было тепло и сухо, ярко светило солнце, и в оконных ящиках уже распускались цветы. Даже папоротники и хосты, посаженные Лорен в саду на крыше, этой весной показались из земли, хотя Джош особо за ними не ухаживал. (А еще на них гадила чайка. Хотя, может, сошло за удобрение?)
Повсюду кипела жизнь; не было ее лишь там, где он больше всего хотел бы видеть.
Сейчас идея с кизиловым деревом казалась совершенно дурацкой. Джош предпочел бы могилу, куда можно принести букет цветов. Да и Донна с Джен наверняка хотели бы навещать ее время от времени. Почему он не подумал об этом раньше?
Впрочем, когда-нибудь Джош высадит это дерево. Просто пока он не знал, где именно.
Он написал Донне и спросил, можно ли приехать. Она согласилась, и полчаса спустя Джош уже сидел в кухне тещи и обнимал рыдающую женщину.
– Не думала, что будет так тяжело, – призналась она, уткнувшись ему в рубашку. Голос звучал приглушенно. – Как я смогу это вынести? Моя девочка, моя малышка…
Джош был с ней согласен – вынести это невозможно.
– У меня есть подарок, – проговорил он, протягивая теще коробочку.
Увидев серьги, она нежно погладила их, будто живое существо.
– Ее камень, – прошептала она.
– Да.
Донна надела серьги и посмотрелась в маленькое зеркальце возле двери.
– Спасибо, мой дорогой, – прошептала она.
Потом приготовила кофе, и они устроились на крыльце. Донна сжимала руку Джоша.
– Я слышал от Джен, что ты с кем-то встречаешься, – немного погодя заговорил он.
– Да. Его зовут Билл. Он… потерял сына в автомобильной аварии. Хорошо, когда рядом понимающий человек. А у тебя есть с кем поговорить, Джош? Другой человек, который…
– Да, есть. В интернете. – Он представил, что сказала бы сейчас его жена. – Я рад, что ты с кем-то встречаешься. Думаю, Лорен тоже бы одобрила.
Донна крепче сжала его руку.
– Спасибо, – прошептала она, снова вытирая глаза.
Этот день рано или поздно закончится, и когда они проснутся завтра, первый день рождения Лорен без нее самой уже канет в прошлое. Но пока он останется здесь, рядом с матерью своей жены, оплакивающей дочь.
16Лорен
Милый папа!
Иногда я до сих пор поверить не могу, что тебя нет рядом, а в голове нежданно мелькает мысль: «Почему я столько времени не видела папу? Жалко, что он давно меня не навещал». А потом все вспоминается…
Примерно так же с ИЛФ. Я выхожу из дома, спускаюсь по ступенькам и начинаю думать, что неплохо бы привести себя в форму. И вдруг понимаю, что вся проблема в больных легких. Или слышу имя прелестной малышки и ловлю себя на мысли, что оно отлично подойдет для дочери, а после осознаю – мне не суждено стать матерью. Доктор Беннет не рекомендовала беременность, поскольку существует большая вероятность выкидыша, преждевременных родов, легочной гипертензии и даже инсульта.
Я не вынесу потери ребенка и не стану просить Джоша рисковать моей жизнью ради малыша, который может и не родиться.
И все-таки невозможность стать матерью – для меня тяжкий удар, отнявший много сил. Впрочем, лучше сменим тему, это слишком печально. Думаю, ты понимаешь.
Поговорим о чем-нибудь хорошем. Мы с Джошем провели длинные выходные в Сан-Диего. У него была назначена встреча – не знаю, с кем и по какому поводу, он не вдавался в подробности, и я подозреваю, что речь шла о лечении ИЛФ. Мы сняли маленький домик на побережье в Ла-Холье, где все местные жители выглядят счастливыми. Да и как иначе? Тут настоящий рай. К тому же раньше здесь жил Доктор Сьюз[11], и его карма наверняка до сих пор витает над городом.
У нас на заднем дворе росло лимонное дерево с настоящими спелыми лимонами, и домовладелец разрешил их собирать, потому что сам не справлялся с таким количеством. И авокадо тоже, так что мы съели целую тонну гуакамоле. Развлечений тоже хватало. Мы плавали, ныряли с маской. Я даже попробовала заняться серфингом и продержалась на доске несколько секунд. Это было потрясающе! Здорово, что мои безнадежно забитые легкие с этим справились. Хотя в тот день я вырубилась в три часа дня и проспала до самого вечера.
А потом… мы летали на дельтаплане. Точнее, летала я. Джош боится высоты, поэтому он храбро стоял на земле и снимал все на видео. Папа, это настоящий восторг! Площадка находилась на утесе над океаном, но из-за сильного ветра в этот день никто не поднимался наверх. Сперва мы немного подождали, потом сходили пообедать и опять вернулись. Но ветер так и не стих. В конце концов я подошла к инструктору и заявила: «Послушайте, я неизлечимо больна. Во вторник утром мы уезжаем. Мой муж подпишет любые бумаги, только позвольте мне подняться в воздух». Он спросил, чем я больна, и, услышав про ИЛФ, заявил: «Вот дерьмо. Мама умерла от этой же болезни. Надевайте костюм».
Через полчаса я была готова. Милый и симпатичный инструктор Гейб пристегнулся ко мне ремнями, чтобы я не разбилась. Он велел мне идти к краю утеса, но я побежала, папочка, практически волоча Гейба за собой. И даже ни капельки не испугалась.
«Покажи им, детка!» – крикнул Джош.
Потом крылья подхватило ветром, и мы взмыли ввысь, а я рассмеялась от радости, глядя на бескрайний океан и ясное синее небо. Я видела бухту, где собирались морские львы, и здания вдалеке, но больше всего небо и океан. В ушах ревел ветер, но я, даже пристегнутая к Гейбу, ощущала… спокойствие. И счастье жить в таком прекрасном мире. Радость быть собой.
Несмотря ни на что.
Выходные в Ла-Холье стали отдыхом от реальной жизни, впрочем, как и любой другой отпуск. Тем не менее там ИЛФ почти не проявлял себя, я мало кашляла, хотя в середине дня приходилось немного вздремнуть. Ну, в этом нет ничего плохого. Джош сказал, что, если пожелаю, мы можем без проблем туда переехать. Но нет, я хочу быть рядом с Джен и Дариусом, Себастьяном и безымянным пока малышом, мамой, Сарой, Асмой, Брюсом и детишками из центра «Надежда», пусть даже они кишат микробами.
Поездка вышла просто замечательной. Все было идеально. И мы – отличная пара.
Люблю тебя, папочка!
А уже на следующей неделе Лорен задумалась о разводе.
Ссора началась внезапно, как гром среди ясного неба.
После Ла-Хольи они вновь окунулись в привычную рутину. И как-то раз Лорен позвонила Мара, подруга из Род-Айлендской школы дизайна, и сообщила, что у собаки ее парня родились щенки. Может, они возьмут одного?
Джош с Лорен сразу согласились.
Пебблз оказалась помесью австралийской овчарки с лабрадором, таксой и еще какой-то дворнягой. Она была мастером облизывать лица и грызть обувь. Лорен влюбилась без памяти. Какая мордочка, глазки, шелковистые ушки! Теплое маленькое тельце, прижимающееся к ней на диване!
В тот первый день, когда в доме появился питомец, они сидели в гостиной и сюсюкали с Пебблз, признаваясь собаке в любви. И Лорен мимоходом заметила:
– Хорошо, что мы ее взяли, Джош! Когда я умру, ты не останешься один.
Атмосфера мгновенно переменилась. Щенок перестал кусать Лорен за пальцы и, склонив голову, посмотрел на Джоша.
Вот черт. Тот застыл с каменным лицом, стиснув челюсти; кожа на скулах натянулась так, что, казалось, готова прорваться, а застилавшая глаза краснота была почти видимой.
– Эта гребаная псина тебя не переживет!
Лорен вздрогнула. Никогда еще она не слышала, чтобы Джош кричал, и на миг даже подумала, что перед ней незнакомец. Но нет, рядом по-прежнему сидел муж.
– Господи Иисусе! – продолжал он. – Да что с тобой не так? Чтоб я больше не слышал этот бред, поняла?