«Как будто цитата прямиком из „Ясновидения для чайников“».
Джош уже почти не надеялся.
Герти зажгла свечу и прочитала «Отче наш». Тишину нарушало громкое тиканье кухонных часов. Мимо проехала машина. При каждом вдохе у Герти из носа вырывался легкий свист, и Джошу внезапно захотелось рассмеяться (или сбежать). Поймав его взгляд, Бен выдавил улыбку.
Герти вдруг наклонила голову и вроде как уставилась в пол.
– Ты потерял жену, – выдохнула она – и желание смеяться исчезло. – Верно? – уточнила Герти. – Просто скажи «да» или «нет».
– Да.
– Сочувствую, мой дорогой.
Медиум снова закрыла глаза и задышала со свистом. У Джоша в груди бешено колотилось сердце. Неужели Герти сама ничего не слышала? Может, предложить ей салфетку? Как узнала о его жене? По обручальному кольцу на пальце, которое он так и не снял? Или все же искала его в «Гугле»? Сколько вдовцов в Род…
– Ее имя начиналось на «Л». Лори? Не совсем. Лара? Лаура?
Как, черт возьми? Джош прочистил горло. Бен раскрыл глаза чуть шире, чем обычно.
– Лорен, – странным голосом поправил Джош.
– Верно. Ладно, она показывает мне… кровать. Больничная койка. О боже, она была… тяжело больна и часто лежала в больнице.
Джош ничего не сказал. Теперь сердце колотилось о ребра, словно вставшая на дыбы дикая лошадь. Громко тикали часы. Бен застыл неподвижно. Нос Герти свистел.
Ладно, не стоит пока слишком уж ей доверять. Джош молод. Как много тридцатилетних мужчин обращалось к медиуму, чтобы пообщаться с покойным дедушкой? Жена – отличная догадка, а упоминание о серьезной болезни – ставка пятьдесят на пятьдесят.
Но что касается имени…
– Ты был с ней до самого конца. Забрался к ней в постель. Она показывает, как вы двое прижимаетесь друг к другу. Это правда?
– Да, – кивнул он, пытаясь контролировать дыхание. Опять же, какой уважающий себя муж, чья жена доживает свои последние минуты, не ляжет к ней в постель? Жеребец в его груди снова взбрыкнул. Он не хотел вспоминать этот момент. Никогда в жизни.
Герти улыбнулась, по-прежнему не отрывая взгляда от пола. Из ее носа со свистом вырвался воздух. И еще раз.
– Она показывает детей. У вас были дети?
Ага. Значит, медиум просто хорошо умеет угадывать.
– Нет, не было.
– А у нее до тебя?
– Нет.
– Ну, я вижу двоих детей. Девочка – совсем малышка, мальчик постарше. Они… они… метисы? Один из родителей темнокожий?
Черт возьми! Себастьян и Октавия. Джош с трудом кивнул.
– Господи, – выдохнул Бен.
– Она изображает свое имя, потом указывает на девочку. Малышку назвали в ее честь? Но не первым именем. Вторым?
– Да. – Скакун в груди снова встал на дыбы.
– Имя мальчика… начинается на «Т». Тайрон, верно?
– Это его второе имя, – прошептал Джош.
– Она показывает цифру четыре.
Четыре? Ну нет… это ведь не… В голове словно стоял туман.
– Что это значит? День рождения? Четвертый месяц – апрель? Она умерла четвертого числа?
Нет-нет, ничего такого.
– Мальчику четыре года, – отозвался вдруг Бен.
Черт возьми, а ведь верно.
– Мальчик тоже иногда ее видит. И разговаривает с ней. У детей защита слабее, и порой они видят мертвых.
Герти высморкалась, а когда вдохнула снова, свист, слава богу, исчез. Наверное, стоит сосредоточиться. Склонив голову, женщина вновь уставилась в пол.
– Лорен просит передать их матери, что присматривает за ними. Она – старшая сестра? Нет, тетя, сестра их матери. О да, они были близки. Твоя жена очень любила свою сестру.
– Да. – Откуда, черт возьми, Герти это узнала?
– Теперь она показывает цветы. Много цветов. Хочет, чтобы ты взглянул на цветы.
– Хорошо.
– Нет-нет, она упорно демонстрирует цветы. В них есть что-то особенное?
– Я… часто посылал ей цветы, – прошептал Джош.
– Нет, не то. Она настаивает на розах. Что в них такого? Ты знаешь кого-нибудь по имени Роза?
– Роза – ее второе имя.
Господи боже. А еще тот День святого Валентина. Годовщина свадьбы, лепестки роз на кровати… Откуда Герти это знать?
Джош понял, что плачет, лишь когда женщина протянула салфетку. Ему не нравились нахлынувшие чувства – неуверенность, тоска, желание рыдать от горя, поскольку его Лорен действительно ушла. Она в самом деле мертва и находится по ту сторону.
– А что за дерево? Она показывает какое-то особенное дерево. В горшке возле окна.
Кизиловое дерево. Бен, несмотря на каменное лицо, сидел теперь с широко раскрытыми глазами.
– Говорит, что это дерево как-то с ней связано и…
– Хватит! Перестаньте. Я… я… Прошу, не надо, – перебил ее Джош.
Герти посмотрела на него добрыми черепашьими глазами.
– Прости, дорогой. Я слишком тороплюсь?
– Я не… никогда… по-настоящему в это не верил, – признался он. – И это… слишком.
Потянувшись через стол, Бен сжал его руку.
– Понимаю, – сказала Герти. – Общение с мертвыми может очень сильно потрясти, особенно если не веришь.
Конь в груди взбрыкнул и встал на дыбы. Джош вытер лицо и скомкал салфетку.
Герти склонила голову набок.
– Лорен еще не закончила. Ее присутствие очень сильно. Хочешь послушать, что еще она скажет?
– Да. – Само собой. Как же иначе?
Герти вновь опустила глаза в пол.
– Она показывает, что ты работаешь с… какими-то деталями. Создаешь их… – Она соединила кончики пальцев. – Ты… что-то делаешь на компьютере, но еще она показывает больницу.
– Он биоинженер и занимается медицинским оборудованием, – выпалил Бен.
Джоша его слова ничуть не взволновали. Герти и так подобралась достаточно близко.
– Вот именно! Так она хочет убедить тебя, что в самом деле здесь. Она гордится тобой, Джош, очень гордится. Вы двое были очень счастливы.
– Да. Да, – отозвался он, тяжело дыша. – Послушайте… Я не сомневаюсь, что она любила меня, свою сестру и детей, и сам знаю, чем зарабатываю на жизнь. Но… – Его голос дрогнул. – Лорен хочет мне что-нибудь сказать? – Он с силой потер лоб, стараясь не смотреть на Бена из опасения, что может разрыдаться. – Что-нибудь о настоящем.
Герти в очередной раз уставилась в пол.
– Она хочет дать знать, что не одинока. С дедушкой? Нет, с отцом. Ее отец умер? Да, они вместе. У твоей жены прекрасная душа, она счастлива и много смеется.
Это хорошо. Он всегда желал для нее лишь счастья. Однако сердце все равно болезненно сжалось.
– Ладно… ага. Да, она говорит, что ты снова женишься. Показывает свой палец с кольцом, потом цифру два. Твоя вторая жена. Ты с ней уже знаком, но не… осознаешь, насколько она будет важна в твоей жизни. – Герти рассмеялась. – Твоя жена показывает на ноги, а потом на голову. Типа, до тебя еще не дошло, что вам с ней суждено быть вместе.
– Может, Сара? – пробормотал Бен.
Джош его услышал, но слова не дошли до сознания.
Герти склонила голову набок.
– Лорен говорит, ты винишь себя. Но ты отлично себя проявил! Она вновь и вновь показывает, как отлично ты себя вел и как о ней заботился. Перестань чувствовать себя виноватым. Ты был идеальным мужем и большего сделать не мог. Отбрось чувство вины.
Джош читал, что медиумы часто передают клиентам такое сообщение. Впрочем, в его случае оно казалось абсолютно уместным.
Взяв салфетку, он вытер глаза. Герти улыбнулась, глядя в пол.
– Между вами очень много любви, – заметила она.
Боль в груди стала невыносимой.
«Пожалуйста, вернись, – мысленно взмолился он. – Прошу, возвращайся ко мне».
– Она подает тебе знаки, Джош, но ты их не видишь. Обращай внимание на знаки.
Он кивнул.
Герти повернулась к Бену:
– Лорен говорит, ты ему не отец, но вы очень близки, почти как родные. Она благодарит, что ты пришел сюда поддержать Джоша.
Бен, отбросив прежнюю невозмутимость, прикрыл глаза ладонью. Герти похлопала его по руке:
– Я вижу бумажный самолетик. Вы с Джошем вместе делали их и бросали?
Бен кивнул, у него затряслись плечи.
– И еще она показывает женщину. Почти сестру, но нет. Блестящие фиолетовые платья… Они вместе брали уроки танцев? Что-то связанное с танцами. Лорен просит передать ей, что она рядом. Этой не-сестре тоже сейчас плохо. Точнее, подруге. Лучшей подруге.
Сара. Он должен позвонить Саре. Эти слова ужасно ее обрадуют.
Герти кивнула.
– Ладно, она уже уходит и просит передать, чтобы ты был счастлив и спокоен. Лорен верит, что в следующей жизни вы снова будете вместе. – С минуту она помолчала, затем задула свечу и взглянула на мужчин. – Фух! Кажется, получилось! Что скажете?
Джош выписал ей чек на пятьсот долларов. Герти крепко обняла его, потом Бена, и они ушли, больше не сказав ни слова.
Джош поехал прямо, к концу дороги, чтобы развернуться, и оказался в тупике; перед ним расстилалась водная гладь. Руки дрожали, и он остановился там, чтобы немного успокоиться.
– Ну ты как, сынок? – спросил Бен.
Джош посмотрел на воду залива, искрящуюся голубыми и серебряными бликами. По небу над головой плыли тяжелые кучевые облака кремового цвета.
– Это было поразительно, – признался он.
– Да. Очень конкретно.
– Вот только какая разница? – Джош крепче стиснул руль. – Ведь ее все равно нет. Что хорошего в этом общении? Разве оно что-то меняет? Не стану же я приезжать сюда каждую неделю.
– Думаю… приятно знать, что она не совсем нас покинула.
– Но все-таки она далеко. Мне нужна она сама, а не знаки. – Горло перехватило. Джош провел рукой по глазам. – Суми сказала, что сегодня вечером у тебя дела в церкви. Я подвезу.
– Сынок, если хочешь еще поговорить…
– Нет-нет, все хорошо.
Обратно в Провиденс ехали в молчании. Надвигалась гроза. Когда машина свернула на улицу, где прошло его детство, Бен предложил зайти. Джош отказался, поблагодарил друга и быстро обнял. А потом позвонил Саре.
– Можно мне приехать? – поинтересовался он, уже направляясь в сторону ее дома.
Она согласилась.