Буря ушла в сторону моря. И кашель вроде бы пропал. Спасибо, папочка! Ты – отличный ангел-хранитель.
Итак, вечером накануне церемонии проводилась репетиция, и я пришла в церковь пораньше. Было прохладно, зато внутри чувствовался особый церковный запах: свечей и ладана, полироли для мебели и благих намерений.
Застыв там на несколько минут, я подумала о тебе, папа. Ты умер шесть лет назад, и даже не верится, что со мной уже столько всего случилось без тебя. Особенно замужество. Тебе бы понравился Джош. Сперва ты бы притворился, что не в восторге от него, но потом полюбил как сына. Перед тем как сделать предложение, он попросил бы твоего благословения, и ты прочитал бы целую лекцию о том, насколько я особенная, а потом обнял его, стараясь не заплакать.
Во время церемонии ты повел бы меня к алтарю, похлопывал по руке и пытался улыбаться, сдерживая выступившие на глазах слезы счастья. Назвал бы меня своей маленькой девочкой и сказал, что я прекрасно выгляжу. Пожал бы Джошу руку и попросил хорошенько обо мне заботиться.
Итак, стоя в церкви совсем одна, я притворилась, что ты рядом. Сделала вид, что взяла тебя под руку, и пошла по проходу, будто вместе с тобой, а сама плакала навзрыд.
Как я могла выйти замуж без тебя? Почему ты не остался жить, папа?
Ведь мне достался лучший отец на свете.
На миг я подумала, что на свадьбе буду выглядеть разбитой, подавленной и слезливой, как мама, но быстро выбросила это из головы, потому что вошел Джош. Он заметил мои слезы и сказал, что ты бы мной гордился. А потом признался, как ходил к тебе на кладбище и пообещал окружить меня любовью и хорошо заботиться.
Видишь, папочка? Я выбрала лучшего. Знаю, ты его любишь и одобряешь мой выбор.
Что ж, вернемся к радостным событиям. В день свадьбы я была безумно счастлива. Просто парила в воздухе! И выглядела сногсшибательно, если можно так выразиться. К алтарю меня повел Дариус. (Мама испугалась, что не справится, когда я ее попросила. Эх-х.) Ну и ладно! Дариус – лучший в мире зять, и Джен тоже чертовски повезло. Себастьян нес наши кольца и выглядел просто красавчиком!
Платье у меня было чудесное. Наряд я выбирала, представляя, что однажды его захочет примерить моя дочь… Лишь бы спустя много лет он не выглядел нелепым! (Надеемся, у нас родятся по крайней мере две дочери, как у вас с мамой. Что бы я делала без Джен?) Так что в результате на мне было потрясающее платье в стиле Одри Хепберн – ну ты и сам явно видел. Джош надел костюм. Даже в свободных брюках он всегда выглядел красавцем, но сейчас… Боже мой! И, глядя на его лицо, я подумала: «Как же повезло! Ведь он меня любит!»
Мама Джоша от счастья проплакала всю церемонию. Так мило. Никогда не считала ее плаксой – и вот, пожалуйста. Когда я шла к алтарю, она послала мне воздушный поцелуй.
Папа, когда мы произносили клятвы, голос Джоша звучал очень нежно и идеально соответствовал моменту. Мы не плакали – ведь происходящее с нами казалось слишком важным, чтобы проливать слезы. Я посмотрела в глаза Джоша и от всего сердца пообещала, что буду любить, почитать и ценить его до конца своих дней.
На приеме все очень веселились, даже мама. Звучали тосты, Джен шутила и кричала от души, и все танцевали до упаду. Серьезно, в какой-то миг я даже решила, что упаду в обморок – все же свадебное платье не самый удобный наряд. Но потом, когда мы закружились в медленном танце, Джош прошептал: «Знаешь, чего мне хочется?» – «Чего же?» – тихо спросила я, а он ответил: «Отвезти жену домой».
Ах, папочка, это словно мечта. Жена. Муж. Дом. Мы.
И да, он перенес меня через порог.
Это было прекрасно. Я так счастлива, папа. Хочу, чтобы ты знал и ощутил всем сердцем, что твоя маленькая девочка обрела счастье.
Оглядываясь в прошлое, можно сказать, что случай во время медового месяца стал первым серьезным предупреждением.
Они сняли невероятно милый дом с видом на океан, стоявший на высоком утесе. И словно в самом деле оказались в раю. Их повсюду окружали цветы; кричали дикие петухи, ничуть не следившие за временем и выводящие свои «ку-ка-ре-ку» и днем, и ночью; порой внезапно начинались прославленные местные проливные дожди, за которыми неизбежно следовала радуга; а уж прозрачная теплая вода… Лорен не понимала, как люди, приезжавшие на Гавайи, заставляли себя уехать, когда отпуск подходил к концу.
Ну а великолепный секс! Теперь, чувствуя спокойствие, комфорт и защищенность рядом с мужем, она смогла избавиться от всех комплексов и понимала, что над любой неловкой, глупой или бессмысленной ситуацией (вроде ее жалкой попытки говорить непристойности) они просто посмеются вместе и, сделав выводы, двинутся дальше. Лорен ощущала себя богиней, оказавшейся в тропическом раю со своим мужчиной, где можно проводить долгие часы в постели, ходить по дому голышом, есть манго и ананасы… Порой она даже плакала от счастья.
«Всегда. Каждый день моей жизни. Отринув всех остальных». Прекрасные слова свадебной церемонии, полные обещания и смысла, по-прежнему звучали в голове всякий раз, как они занимались любовью или просто разговаривали. У них вошло в привычку беседовать о детстве. Лорен узнала о муже много нового и сама рассказывала то, в чем никогда никому не признавалась. От этого связь между ними становилась лишь глубже и крепче.
По ночам, если Джош засыпал первым, Лорен любовалась его прекрасным лицом, чувствуя, как от любви трепещет сердце. Она будет хорошо о нем заботиться и сделает счастливым. Ее трудолюбивый, серьезный, блестящий, тихий, добрый, а порой и неловкий муж заслуживает самого лучшего, и Лорен постарается его не разочаровать.
Они ели суши и поке и учились правильно произносить длинные гавайские слова. Пляж находился совсем рядом с домом, в нескольких минутах ходьбы вниз по склону, а обратная дорога стала хорошей кардиотренировкой, заставляя Лорен тяжело дышать и покрываться потом. Каждый день они плавали и играли в волнах, лежали на песке и, смеясь, встречали налетавший дождь, который шел обычно лишь несколько минут, а потом снова выглядывало солнце. И даже попробовали заняться серфингом… Физически совершенный, Джош оказался восхитительно неуклюж, но Лорен поймала несколько волн, и от ощущения несущей ее силы океана закружилась голова.
Как-то раз они поехали на западную сторону острова – посмотреть государственный парк Напали и, возможно, водопад Ханакапиай. Оба любили пешие прогулки, поэтому, взяв запасы еды и воды, затерялись в местном раю. Вокруг оглушительно пели птицы. Джош с Лорен шли через густой лес, отмахиваясь от комаров и держась за руки, когда позволяла труднопроходимая тропа. А потом в благоговейном восторге застыли у подножия скалы, глядя на высоченный водопад, окутанный мерцающей дымкой, и каменные стены, покрытые мхом и папоротниками, что росли прямо из сланца. Они поплавали в ледяной воде, смеясь и обнимая друг друга, съели взятый с собой ланч, а после немного посидели в молчании, довольные и потрясенные, окутанные золотисто-медовыми лучами солнца.
Подъем оказался труднее, поскольку после короткого ливня земля на тропе размокла, превратившись в скользкую грязь. Они несколько раз останавливались передохнуть. Лорен безумно устала и даже заявила, что не прочь прилечь и вздремнуть. Все конечности ныли и казались тяжелыми, словно налились свинцом. Но разве у нее был выбор? Когда они в конце концов, обливаясь потом, добрались до машины, Лорен быстро и тяжело дышала. Джош, черт бы его побрал, пришел в норму почти сразу. А с ней-то что не так? Ведь она в отличной форме, выпила много воды, съела два батончика гранолы, сэндвич и несколько кусочков манго. Тогда почему же так запыхалась? Она… ой… Окружающие краски вдруг поблекли, и Лорен стекла вниз, словно струи водопада.
Внезапно она осознала, что лежит на земле, глядя на цветок – ведь на этом острове цветы повсюду. Так красиво. Им стоит сюда переехать. Отчего-то было трудно дышать. Чертова астма! Казалось, будто грудь стянули кожаным ремнем, который с каждым мгновением сжимался все сильнее.
– Лорен! Любимая! – звал ее Джош.
Она попыталась улыбнуться, но в груди болело, а дыхание никак не желало восстанавливаться.
– Ингалятор, – прошептала она.
Порывшись в рюкзаке, муж быстро вытащил прибор и протянул жене. Лорен сделала вдох, потом еще один, и дыхание немного выровнялось.
– У тебя губы посинели, – дрожащим голосом заметил Джош.
– Вызвать «Скорую»? – предложил кто-то. Вокруг уже собралась небольшая толпа.
– Нет, – заявила Лорен.
– Да, – одновременно с ней отозвался Джош.
Подхватив жену на руки, он отнес ее на обочину дороги, чтобы подождать медиков.
– Слава богу, ты… в хорошей форме, малыш, – сказала она, продолжая сопеть. – Вот было бы неловко… если бы тебе пришлось меня тащить. – Глубокий вдох. – Ну, тебе. Не мне.
Несмотря на улыбку, Джош не сумел ее одурачить. Он явно был встревожен.
Посиневшие губы? Что-то новенькое. Может, замерзла после купания? Или это последствия подъема? Какая-то странная аллергическая реакция на фрукты?
Фельдшеры «Скорой помощи» дали ей кислород и сообщили, что подобные прогулки часто заканчиваются обмороками, особенно если человек не в лучшей форме.
Грубиян! Она в отличной форме. Просто у нее астма.
– Поездка на «Скорой»? Сделано! – заявила Лорен, когда ее доставили на машине в больницу. – Захватывающее приключение. Спасибо, ребята! Махало!
Оттопырив большие пальцы и мизинцы, они забавно помахали ей и пожелали всего наилучшего.
Джош сидел с мрачным лицом, но Лорен уверила его, что все в порядке. Да и доктор ничуть не взволновался. Послушав легкие, он сообщил, что похоже на астму, и назначил пятидневный курс преднизона.
– Вероятно, все дело в напряжении в сочетании с перепадом влажности, – пояснил он. – В остальном все выглядит неплохо. Пейте побольше воды и сегодня вечером хорошенько поужинайте. Уровень насыщения кислородом составляет девяносто пять процентов, что ниже нормы. Возможно, из-за месячных у вас небольшая анемия, что также порой приводит к снижению уровня кислорода. Говорите, приехали сюда на медовый месяц? Лучше не пейте «Май Тай», поскольку алкоголь может вызвать обезвоживание, а вам это не нужно.