я любимой и защищенной. Так, может, дело не в астме и дыхание перехватывало от любви?
Зародившейся со второго взгляда. А при первой встрече этот парень ее оскорбил. Впрочем, в бытность болтливой первокурсницей легкомысленная Лорен из-за милой внешности, жизнерадостности и всеобщей популярности считала себя центром вселенной, и Джош, несмотря на брошенные ей неприятные слова, по большому счету, оказался прав.
Сейчас она стала другой. Под влиянием смерти отца, изменения характера матери, рождения Себастьяна, работы в общественном центре и желания добиться успеха в выбранной профессии… Лорен повзрослела.
И хотела стать достойной такого человека, как Джошуа Парк.
Через три дня после встречи в центре «Надежда» она смело взяла быка за рога и, настроившись на серьезные отношения, пригласила его на свидание. Вот так просто, без долгих разговоров и обсуждений, они начали встречаться. Каждый день общались по телефону и писали бесконечные сообщения, виделись несколько раз в неделю, а вскоре практически ежедневно. По утрам Лорен просыпалась с улыбкой и, хотя в целом могла назвать себя счастливым человеком, теперь-то понимала, что в прежней жизни его не хватало.
Она вся трепетала, слыша глубокий спокойный голос Джоша, а при встрече, движимая эндорфинами, радостно бросалась в его объятия.
Любить оказалось совсем не сложно. В их случае проблемы моногамии и обязательств просто не существовало.
– Я хочу встретиться еще раз как можно скорее, – беспечно и откровенно признался Джош на первом свидании, и Лорен ощутила стойкое желание его защитить.
И заботиться о нем. С таким чистым, искренним человеком ее ждет прекрасная жизнь. И она станет жить для него.
Джош тоже о ней заботился. И восхищался работой Лорен, сознавая всю ее сложность. В отличие от большинства людей он понимал, что мало придумать обстановку или дизайн ландшафта, главная задача – просчитать до мелочей, как будет использоваться само пространство. Джош так сосредоточенно слушал ее рассказы, что поначалу она стеснялась подробно развивать тему. Ведь этот парень задействовал свой мозг, чтобы спасать жизни. Куда ей с ним тягаться? Впрочем, он интересовался ее взглядами, с готовностью признавая, что ничего не знает о дизайне парков, назначении городских площадей или важности пешеходных потоков, и внимательно слушал ее ответы – о том, как общественные пространства могут стать душой города или университета и в корне преобразить самый унылый промышленный парк или беднейший район.
Чувствуя его неподдельное внимание, Лорен словно купалась в теплых золотых солнечных лучах. Ни один из ее прежних кавалеров так искренне ею не интересовался. Большинство просто вежливо ждали своей очереди заговорить, перебивали ее или лезли с непрошеными советами. Другие выжидали (обычно минут пятнадцать), чтобы понять, на что им сегодня вечером можно рассчитывать.
А Джош по-настоящему ее видел, слышал каждое слово и придавал ощущение… собственной важности. Благодаря ему Лорен считала себя важнейшим в мире человеком.
Что, честно говоря, было для нее в новинку. Лорен росла в тени потрясающей старшей сестры Джен, являясь при этом ее самой большой поклонницей. Конечно, мама всегда замечательно отзывалась о младшей дочери, однако, будучи учительницей, по возвращении домой не находила в себе сил больше общаться с детьми. Отец же в равной степени обожал обеих девочек.
Ровесники Лорен в большинстве своем все еще оставались подростками, независимо от возраста, указанного в водительских правах. А этот привлекательный мужчина с блестящим умом, слушая ее, наклонял голову и сводил вместе брови, чтобы не пропустить ни единого слова. И нежно спрашивал, можно ли взять ее за руку, поцеловать или расстегнуть блузку. В нем не было претенциозности и свойственного его поколению цинизма, ни капли мужского превосходства, хотя этот молодой гений делал мир лучше.
Однажды Джош пригласил ее на ужин к его матери, которая «ужасно хотела познакомиться с его девушкой». И это походило на лучший из всех снов.
На пятом свидании он честно сказал, что всегда сомневался, сумеет ли найти себе пару. И никогда не строил брачных планов, поскольку особенности его личности многих отпугивали. У женщин обычно не хватало на него терпения. К тому же он не вышел ростом и не умел флиртовать.
Именно из-за этих качеств, а не вопреки им, Лорен считала его просто восхитительным.
Кстати, он и в самом деле упомянул о браке? Она не стала развивать тему, но про себя повторила сказанную им фразу бесчисленное множество раз.
Лорен и не думала о том, что лучше не торопить события или поискать других претендентов. В тот же первый вечер, выйдя из центра «Надежда», Лорен удалила с телефона все приложения для знакомств.
Он для нее тот самый, как и она для него.
Джош оказался в равной степени серьезным и эксцентричным. Он беззастенчиво любил маму, которая вырастила его в одиночку, не рассчитывая на помощь сбежавшего отца ребенка. Каждую среду Джош ужинал с ней и Кимами. Если мама присылала видео с кошками, сын обязательно с удовольствием его просматривал. И пусть он терял счет времени, часто опаздывал, не всегда отвечал на сообщения, не умел читать язык тела и смотрел лишь два телешоу («Лучший пекарь Британии» и «Звездный путь»), да еще отчаянно нуждался в приличном парикмахере, это не имело значения. Джош участвовал в видеоконференциях с людьми вроде Билла Гейтса и Боно[24] (кто бы мог подумать!) и проводил семинары, посвященные перспективным областям развития биотехнологий. Несколько раз во время прогулок к ним прямо-таки подбегали деканы из Брауна и Род-Айлендской школы дизайна, чтобы поздороваться со своим гением.
Джошуа всегда придерживал для нее дверь и водил в самые лучшие рестораны из рейтинга Providence.com (он мастерски умел проводить исследования), без стеснения хвалил ее кожу, красоту и запах. И присылал цветы ей в офис и домой, порой дважды за день, забывая, что один букет уже отправил.
Конечно, он был чудесным и трудился на благо общества, однако, предоставленный самому себе, вполне мог остаться в своей квартире на всю жизнь, затерявшись в собственных мыслях. Так что Лорен внесла в его календарь на телефоне необходимые напоминания. Теперь за час до окончания работы Джош получал уведомление о том, что нужно принять душ и открыть дверь, когда она придет. Лорен часто в течение дня отправляла ему сообщения, чтобы он не забывал потянуться, выпить стакан воды и съесть овощей, а он присылал ей в ответ «спасибо» и смайлик с изображением моркови.
Они вместе дышали холодным зимним воздухом, ходили на студенческие выставки в Художественный клуб Провиденса и Род-Айлендскую школу дизайна, где перед Джошем всегда заискивали (что вполне оправданно), а перед Лорен – нет (что раздражало). Она стала для него готовить и приобщила к чудесному блюду из жареной брокколи, которое он прежде не пробовал.
А еще их жизнь наполнилась проникновенными взглядами. И пусть звучало банально, но это походило… на возвращение домой. Они наслаждались поцелуями. Долгими и страстными, на скамейке в ботаническом саду Роджера Уильямса или в квартире, приткнувшись на любой удобный предмет мебели.
Что касается секса… Боже, они потрясающе проводили время в постели, иногда достигая неземного наслаждения. И Лорен твердо понимала – в ее жизни больше не будет других мужчин. Именно за этого она выйдет замуж и родит ему детей, которых уже заранее полюбила.
Когда Джош пригласил ее на ужин с матерью и Кимами, Лорен разнервничалась, как никогда в жизни. У него ведь не так уж много близких людей, и по меньшей мере половина из них появится на этом ужине. Она выбрала скромное платье и потратила несколько часов на прическу и макияж, стараясь придать себе естественный, но безупречный вид. И успела восемь раз позвонить сестре, чтобы узнать, как произвести впечатление на потенциальных родственников мужа.
Впрочем, беспокоиться было не о чем. Дверь открыла высокая эффектная блондинка, совсем не похожая на Джоша. Она окинула Лорен критическим взглядом и заявила:
– Одобряю. Заходи.
Глядя на Джоша широко раскрытыми глазами, Лорен переступила порог. Он только пожал плечами.
Кимы, напротив, приветствовали ее радостными криками.
– Наконец-то! – воскликнула Суми. – Джоши так много о тебе рассказывал! Ты просто прелесть! Стефани, какие у них будут дети!
– Давай не будем забегать вперед, – подмигнув, сказал Бен.
– На это ушло… – Джош посмотрел на часы. – Шестнадцать секунд. Лорен, это моя мама, Стефани Парк, и наши лучшие друзья, Суми и Бен.
Потом настала очередь фотоальбомов. Кажется, искренне забавляясь всей этой шумихой со «знакомством с девушкой сына», Стефани достала снимки малыша Джоша и рассказала, как на восьмом месяце беременности сменила Гарвард на Браун и переехала в этот дом. Кимы практически ее удочерили; Суми дала Стеф кучу советов по поводу родов.
– Самый милый ребенок на свете! – воскликнула она, хлопая в ладоши. – Не в обиду нашим четверым.
– Он действительно был очень забавным, – согласился Бен.
Лорен с удовольствием рассматривала фотографии. Вот Кимы по корейскому обычаю устроили малышу Джошу праздник на сотый день после его появления на свет. Стеф со смехом наблюдает, как рождественским утром Джош жует оберточную бумагу. А здесь он в крошечном стильном костюмчике на Пасху. Сосредоточенный, едет на велосипеде, а рядом бежит Бен. Вот он на свадьбе одной из дочерей Ким. На выпускном в средней школе. Рядом с толпой первокурсников в Род-Айлендской школе дизайна.
Вполне похоже на счастливую, полноценную жизнь.
Поскольку Стефани была главой лаборатории в больнице Род-Айленда, руководила группой примерно из двадцати человек, Джош с восьми лет стал после школы приходить домой к Кимам. Теперь ясно, почему он говорит по-корейски. Само собой, все праздники Кимы отмечали вместе с Парками. В небольшом, любящем, счастливом семейном кругу, где никто не упоминал о негодяе-отце.