Нехорошо. Ой как нехорошо…
Все тело настолько отяжелело, словно его накачали железом.
Доктор Беннет – которая целую вечность назад просила называть ее Кваной – присела рядом на кровать.
– Лорен, – начала она, глядя добрыми, повлажневшими глазами. И сжала вторую ладонь пациентки. – Новости не из приятных. В артериальной крови патологически низкое содержание газов. Рентген показывает, что легкие заполнены жидкостью, а уровень кислорода снижается, даже с аппаратом ИВЛ. – Доктор немного помолчала, желая убедиться, что Лорен ее услышала.
К сожалению, да. Несмотря на предчувствие скорого конца осознание неизбежной гибели походило на физический удар. Она не осмелилась посмотреть на Джошуа.
– Несмотря на антибиотики, с пневмонией справиться не удалось. Ваши легкие… практически не работают.
Лорен кивнула. И сжала руку мужа. Даже при включенном аппарате искусственной вентиляции легких грудная клетка поднималась с трудом, причиняя боль.
– Ваши органы отказывают, – продолжила доктор Беннет, – и мы… бессильны что-либо сделать.
Лорен закрыла глаза. Ей уже ничем не помочь.
Значит, все. Она умирает. Прекрасная, счастливая жизнь подходит к концу. Конечно, рано или поздно этого стоило ждать, но сейчас, когда все случилось… Вот дерьмо.
Открыв глаза, она посмотрела на Джоша. Муж попытался улыбнуться дрожащими губами, но в глазах стояли слезы.
– Я… мне так жаль, милая, – прошептал он внезапно севшим голосом и, наклонившись, прижался лбом к ее лбу.
Ну нет. Не сейчас. Ведь еще не время. Ей не хотелось заставлять мужа страдать.
«Будь храброй, детка», – раздался в голове голос отца.
Слава богу, он здесь.
«Ох, Джош… Прости, мне так жаль».
Из глаз хлынули слезы. Муж сжал ее лицо в ладонях и вытер мокрые дорожки, хотя сам плакал вместе с ней. Сердце наполнилось печалью и сожалением – ведь ей придется покинуть его, любовь всей ее жизни. Впрочем, о жизни речь уже не шла.
Подняв руку, она погладила волосы Джоша, наслаждаясь их шелковистостью. Провела пальцами по щеке, потом вновь уронила потяжелевшую конечность.
«Прости, любимый. Мне безумно жаль».
– У вас что-нибудь болит? – спросила доктор Беннет.
Лорен кивнула. При каждом напряженном вдохе грудь словно пронзали кинжалом. Перед внутренним взором мелькали вспышки света, обжигающие и острые, как удары молнии. Грудная клетка напрягалась до такой степени, что того и гляди готова была треснуть. Нехватка воздуха – жестокая и неприглядная штука.
– Мы дадим вам морфий. Но, Лорен, хочу предупредить – как только мы отключим искусственную вентиляцию легких, конец наступит довольно быстро, – проговорила доктор Беннет. Стоило отдать ей должное – она не плакала навзрыд, хотя в глазах блестели слезы. – Вам останется несколько часов, может, меньше. С аппаратом вы продержитесь еще день или два. Максимум три. Выбор за вами.
Да уж, супер. Лорен многое отдала бы за еще пару дней… но с ИВЛ она почти все время будет без сознания. Можно выбрать подобную смерть и просто ускользнуть, не испытывая боли.
Джошуа все-таки заслуживает большего.
– Твоя мама и Джен с Дариусом в комнате ожидания, – сообщил Джош. – Сара уже едет.
Лорен указала на трубку, торчащую из горла, и жестом изобразила, как ее вытаскивает.
– Хотите, чтобы вас экстубировали? – уточнила доктор Беннет, и Лорен кивнула, глядя мужу в глаза и мысленно моля о прощении.
Спустя долгое мгновение он тоже кивнул и поднес руку к глазам.
Лорен потянулась к нему, но сил не хватило. Джош стиснул ее упавшую ладонь и поцеловал, надолго приникнув к ней губами. Она ощутила слезы мужа на своей коже и попыталась ослабевшими пальцами сжать в ответ его руку, но сомневалась, что он это почувствовал.
Несмотря на желание бодрствовать, Лорен снова заснула, по-прежнему держа Джоша за руку. Каким-то краешком сознания она понимала, что в палате появились еще люди, которые что-то двигали и уделяли ей внимание. Из горла вытащили трубку, и ее немного стошнило, от лишних усилий тело в очередной раз пронзило болью. Она слышала собственное затрудненное дыхание, грудь тяжело вздымалась – черт, как же больно. Потом раздался стон. Наверняка ее.
В руку что-то вкололи.
– Если потребуется обезболивающее, просто нажмите эту кнопку, – сообщил женский голос.
Лорен нажала и словно закачалась на теплых волнах. Морфий. М-м-м, как здорово. Голова прошла, грудь уже болела не так сильно. Слава богу, даже дышать стало легче.
– Молодец, – похвалила медсестра.
Лорен открыла глаза и улыбнулась. Рядом со скорбным видом стоял Джош.
– Привет, – хрипло выдохнула она.
– Привет, милая.
– Я люблю тебя, – с трудом выговорила Лорен.
– Я тоже тебя люблю. Очень-очень.
Медсестра устроила ее поудобнее, мягко расчесала волосы, осторожно умыла лицо и дала глоток воды.
– Спасибо, – прошептала Лорен.
– Не за что. – Медсестра положила руку ей на плечо. – Я буду молиться за вас обоих. – И женщина расплакалась.
Здесь самые лучшие медсестры.
– Я… хорошо выгляжу? – спросила Лорен мужа и сумела выдавить улыбку. Казалось, даже мышцы лица устали.
– Прекрасно, – отозвался он, пытаясь улыбнуться в ответ, несмотря на стоящие в глазах слезы. – Ты… хочешь, чтобы я всех позвал?
Она кивнула.
– А потом… пусть уйдут. Только… мы.
Они это уже обсуждали. Лорен не хотелось, чтобы мама и сестра присутствовали рядом в момент ее смерти. И слышали последний вздох.
– Только мы, – пообещал муж, поцеловал ее – о, эти чудесные, теплые губы – и вышел из палаты.
Конечно, лучше бы и Джош не оставался до самого конца, переживая последние часы и минуты ее жизни, но Лорен знала, что он все равно не уйдет. Случись все наоборот, она бы его тоже не оставила.
Приняв еще дозу морфия, Лорен закрыла глаза. А когда вновь их открыла, вокруг уже собрались близкие люди – мама, Джен, Дариус, Сара, Стефани, Кимы, – на лицах которых читались горе и страх вперемешку с любовью.
Дариус, держащий на сильных руках Пебблз, подошел ближе и опустил собаку рядом с ней на кровать, затем положил ладонь Лорен на собачью голову.
Бедняжка Пебблз. Ее подруга, прошедшая вместе с ней через эту болезнь.
«Прости, малышка», – мысленно извинилась Лорен.
Пебблз завиляла хвостом, но не тронулась с места, будто понимала, чего от нее ожидают.
– Я люблю… вас всех, – немного задыхаясь, проговорила Лорен; голос после нескольких дней интубации звучал странно. – Радуйтесь… когда… – И не смогла закончить.
– Она хочет, чтобы вы вспоминали ее с радостью, – низким, спокойным голосом пояснил Джош. Именно это Лорен и хотела сказать.
– Ступай с миром, милая девочка, – пожелал Бен и наклонился, чтобы ее обнять. По его щекам текли слезы.
– Позаботься… о нем.
– Обещаю. Как и всегда.
Лорен кивнула и выдавила улыбку.
Рыдающая Суми, не в силах говорить, просто сжала ее лицо в ладонях и поцеловала в лоб.
– Прощай, красавица, – стиснув в объятиях, произнес Дариус. Она сумела погладить его по щеке. – Не волнуйся, я о них позабочусь. – А у него красивые глаза, даже если затуманены слезами.
Поцеловав ей руку, зять отошел в сторону, пропуская Стефани.
– Спасибо… что его… вырастила, – едва слышно выдохнула Лорен.
Свекровь поцеловала ее в обе щеки и в лоб.
– Я очень рада, что ты вышла за моего сына, – сообщила она. От этих добрых, великодушных слов из глаз Лорен полились слезы. – Благослови тебя Бог, ангел.
Следующей в этой скорбной, но прекрасной толпе родных, близких и друзей оказалась Сара.
– Ты отлично держалась, – заявила она. – Я люблю тебя и буду очень скучать. – Ее лицо скривилось от плача.
– Люблю… тебя.
Сотрясаясь от рыданий, Сара обняла подругу и поцеловала в щеку.
Потом пришла очередь Донны.
Ох, мамочка… Бедная мама.
Склонившись над кроватью, мать сжала лицо Лорен в ладонях.
– Я люблю тебя, малышка. Очень люблю. Не бойся, папа будет с тобой. – Голос звучал на удивление сильно. Сейчас Донна говорила совсем как раньше, еще до смерти мужа – решительная мать, всегда знающая все ответы.
Лорен попыталась вдохнуть знакомый с детства запах.
– Мне жаль, – прошептала она.
«Я причинила столько боли. По моей вине ты лишилась дочери. Прости, если тебя разочаровала».
– Мне тоже жаль, милая. – Лицо матери исказилось. – Очень жаль.
– Люблю тебя… мама. Будь… храброй.
– Ты моя лучшая девочка. Такая сильная. Я люблю тебя, милая.
Лорен попыталась улыбнуться, но не смогла, борясь с безумной усталостью и болью. По щекам все же покатились слезы, а с губ непроизвольно сорвался тихий стон. Едва хватило сил нажать на кнопку, чтобы ввести еще дозу морфия.
После подошла сестра.
Джен… С ней будет труднее всего.
– Я очень сильно люблю тебя, Лорен, – яростно прошептала сестра, крепко прижимая ее к себе.
Сумев повернуть голову, она дважды чмокнула Джен в щеку.
– Лучшая… сестра… подруга… Люблю тебя.
Еще крепче стиснув умирающую в объятиях, Джен издала горестный вопль. И Лорен, неспособной выдержать столь мучительную боль, на миг захотелось ускользнуть прочь от невыносимого горя.
Потом Джош мягко отвел Джен назад.
– Не нужно, чтобы она слышала такое от тебя напоследок, Джен, – твердо проговорил он, и Лорен ощутила прилив нежности и благодарности к мужу. Сколько же в нем силы, доброты и понимания.
– Ты прав, – икнула Джен. – Черт! Черт, черт, черт.
И Лорен испустила легкий смешок, хотя грудь тут же взорвалась болью.
– Отлично, – заметил Джош, и все вокруг рассмеялись.
– Люблю тебя, сестренка, – выдохнула Джен и скривилась от горя. А после удивительная, сильная СуперДжен взяла себя в руки и широко улыбнулась. – Встретимся по ту сторону.
Лорен подняла вверх большие пальцы и улыбнулась в ответ.
Потом Джош выпроводил всех за дверь.
Слушая бормотание и тихие всхлипывания близких и родных, Лорен тоже не смогла удержаться от слез. Ее очень любили. И она сама всех их обожала.