Где-то через десять минут он начал видеть неподвижные «слайды», которые, как он сказал, не имели никакого отношения к его страху. Первый «слайд» изображал пожилого джентльмена с цветами в руках. В детстве клиент жил рядом с этим человеком. Потом он увидел другие «слайды», которые смог соединить в «фильм» о раннем детском опыте.
Он не помнил этих событий на сознательном уровне, но когда Тим и Сьюзи стали их исследовать, оказалось, что они связаны с его фобией. Он играл с другими детьми на лужайке позади дома этого джентльмена, и они нашли выброшенный холодильник, лежавший на боку. Каким-то образом один мальчик оказался запертым внутри и не мог выбраться.
Клиент Тима и Сьюзи фактически «внутри себя» поменялся местами с попавшим в ловушку мальчиком и переживал его панику. Дети побежали за помощью, и запертый мальчик был спасен, особо не пострадав.
Когда о случившемся узнал отец клиента, он сказал: «Пусть это будет тебе уроком. Никогда не входи туда, откуда невозможно выйти». Став взрослым, клиент переживал панику всякий раз, когда оказывался «в ловушке» – в самолете.
Тим и Сьюзи преодолели «замешательство», или «тупик», и смогли использовать процесс реимпринтинга, о котором мы поговорим в этой главе. В результате клиент получил новый выбор относительно своих чувств к полетам на самолетах. Недавно он сообщил, что летает на самолетах три-четыре раза в месяц по работе и чувствует себя настолько комфортно, что часто спит во время полета.Как возникают импринты и что это такое
Импринт – значимое событие из прошлого, в результате которого у нас сформировались какое-то убеждение или кластер убеждений. Все известные мне виды целительства, физического или психологического, признают тот факт, что поведение в настоящем часто создано или сформировано поведением и событиями в прошлом. Что важно для нас как для НЛП-практиков в прошлом опыте – это не содержание того, что произошло, но впечатление или убеждение, возникшее на основании этого опыта.
Понятие импринта (дословно – «запечатления») восходит к работам Конрада Лоренца, который изучал поведение утят, только что вылупившихся из яйца. Он обнаружил, что утята «запечатлевают» фигуру матери примерно в первый день жизни. Они делают это, сортируя движения: если что-то начинало двигаться рядом с ними сразу же после того, как они вылупились из яиц, они следовали за этим объектом, и он становился их «матерью». Лоренц начинал двигаться, и утята следовали за ним. Он обнаружил, что если позже передавал их настоящей матери, они игнорировали ее и продолжали следовать за ним. Утром он вставал, выходил во двор и видел, что утята спят не в своем гнезде, а собравшись вокруг его ботинок.
Однажды он сообщил, что, вылупляясь из яйца, один утенок случайно задел мячик для пинг-понга. В итоге он «запечатлел» мячик как свою «мать». Позже, став взрослой, в период спаривания эта утка избегала своих сородичей и пыталась спариваться с различными круглыми предметами.
Конрад Лоренц и его коллеги считали, что импринты возникают в определенные неврологически критические периоды, и когда критический период проходит, то, что было «запечатлено», становится постоянным и не подлежит изменению.
Тимоти Лири исследовал явление импринта у людей. Он пришел к выводу, что человеческая нервная система более сложная, чем у утят и других животных. Он утверждал, что при надлежащих условиях к содержанию, «запечатленному» в более ранние критические периоды, можно получить доступ и перепрограммировать его – провести «реимпринтинг».
Лири также идентифицировал несколько важных критических периодов развития у человека. Импринты, возникшие в такие периоды, становятся основой для базовых убеждений, формирующих индивидуальность и интеллект человека. Основные критические периоды связаны с возникновением импринтов, определяющих наши убеждения о биологическом выживании, эмоциональной привязанности и благополучии, своих интеллектуальных способностях, социальной роли, эстетической оценке и «метапознании», или понимании собственных мыслительных процессов. Таким образом, проблемы со здоровьем могут быть следствием таких базовых убеждений и подкрепляющего его поведения, возникших в критический период биологического выживания, а причины фобий могут возникать в период, когда закладываются основы эмоционального благополучия. Трудности в обучении могут быть следствием импринтов, сформированных во время критического периода, связанного с интеллектуальными способностями, и так далее.
Мой метод реимпринтинга в НЛП возник в результате серии семинаров, которые я проводил вместе с Лири. В результате совместной работы с ним я понял, что некоторые травмирующие эпизоды, которые переживают клиенты, – не просто плохие воспоминания, с которыми можно справиться с помощью простых методов интеграции. Часто это были импринты, связанные с убеждениями и формирующие идентичность, основу индивидуальности человека. Поэтому чтобы адекватно и стабильно изменить состояние человека, они требовали другого подхода.
Импринты могут представлять собой важный «позитивный» опыт, который приводит к полезным убеждениям, или они могут возникать вследствие травмирующего или проблемного опыта. Тогда возникают ограничивающие убеждения. Обычно, но не всегда, они связаны с неосознанным ролевым моделированием значимых других.
Давайте сравним поведение утки с поведением человека на примере жестокого обращения с детьми. Исследования показывают, что люди, подвергавшиеся насилию в детстве, став взрослыми, неосознанно создают отношения, повторяющие их детский опыт. Например, женщины, пережившие в детстве жестокое обращение, часто выходят замуж за мужчин, которые тоже жестоко с ними обращаются. Мужчины, которых избивали в детстве, могут жестоко обращаться с собственными детьми. Если их била мать, они могут вступать в отношения, где им отводится унизительная роль. Исследования показывают, что женщины, которых избивали матери, более склонны к жестокому обращению с собственными детьми, чем те, кто не имел в детстве такого опыта. Импринты – одно из объяснений этого явления. Люди, пережившие насилие в детстве, могут «запечатлеть» это как обычное, нормальное поведение отца, матери, мужа или жены.
Вылупляясь из яиц, утята не могут сказать: «Ну и дела, что за странная у нас мать; похоже, это не она». Их мозг, вероятно, мыслит так: «Вот как выглядит мать». Люди делают точно так же.
Моделирование и точка зрения другого человека
Однажды я работал с женщиной, у которой был рак горла. Она чувствовала, что ее горло, а на самом деле все ее тело, ей не принадлежит. У нее было такое чувство, что его кто-то забрал. Я заякорил это чувство и попросил ее, следуя за этим чувством, вспомнить момент в прошлом, когда оно возникло. Это было очень раннее воспоминание. Она сказала: «Моя мать хватает меня за горло и трясет». Но когда она говорила, то сама делала руками такое движение, как будто кого-то трясет. При этом в ее голосе звучал не испуг маленькой девочки, а гнев, который тогда, должно быть, испытывала ее мать. Она поменялась местами с матерью. Она демонстрировала не поведение ребенка, но поведение ее матери, агрессора.
В детстве мы находимся в интенсивных длительных отношениях с родителями. Мы «запечатлеваем» (превращаем в «интроекты») некоторые из их убеждений и паттернов поведения, превращая их в «часть» нас самих. Как сказала мне одна женщина: «Когда я была маленькой и меня била мама, я чувствовала только боль и замешательство. Сейчас, когда я старше, мне легче идентифицировать себя с чувствами матери. Вместо боли и страха, которые я переживала в детстве, я испытываю ее гнев». Другая женщина сказала мне, что «иногда я чувствую себя так, как будто в меня вселилась моя мать». Когда мы взрослеем и наше тело меняется, нам, как правило, легче проявлять поведение взрослого человека.
Импринт не всегда логичен. Он не осознается и обычно возникает в критические периоды развития. В детстве у большинства из нас нет чувства самоидентичности. Поэтому нам легко притвориться, и мы часто выбираем пример для подражания – и стараемся во всем быть похожими на него. Мы ведем себя как утята, не слишком разборчивые в том, какой объект считать матерью.
Когда мы становимся взрослыми, наша индивидуальность во многом представляет собой «коллекцию» моделей поведения взрослых, с которыми мы росли в детстве. Наша модель того, как быть взрослым, несет в себе отпечаток значимых взрослых из детства; этот отпечаток выражается в форме ранних убеждений и паттернов поведения, которые мы превратили в «часть» себя в раннем возрасте. Такие убеждения и паттерны поведения возникают, когда мы достигаем определенного возраста и уже не являемся детьми. Именно поэтому в процессе реипринтинга важна не только фигура нас самих в детстве, но и фигуры других людей, принимавших участие в ситуации.
Однажды я работал с женщиной, которая хотела больше заниматься спортом и привести свое тело в форму. Когда мы вплотную подошли к изменениям, которых она хотела, у нее возникла сильная реакция. Я спросил: «Что вас останавливает?». Она сказала: «Если это изменение произойдет, то я действительно буду нравиться самой себе». Это последствие не показалось мне таким уж ужасным, и я спросил ее, почему это будет проблемой. Она ответила: «Потому что если я буду нравиться самой себе, то потеряю важных для меня людей». Я спросил, откуда это взялось, потому что это – убеждение.
Она сказала: «Если я полюблю себя и буду заботься о себе, то потеряю близких людей».
Оказалось, что в истории ее семьи был похожий прецедент. Когда значимые другие в ее семье делали что-то хорошее для себя, их партнер чувствовал, что ему что-то угрожает, и не мог с этим справиться. В итоге отношения прекращались. Когда моя клиентка смотрела в будущее, у нее возникало неприятное чувство, когда она видела, что делает что-то хорошее для себя. Это чувство было связано с событиями в прошлом других людей. Это было «подражание» этим людям. Это значит, что у нас могут возникать сильные ограничивающие чувства, основанные на представлении о том, что было бы, если бы мы были на месте другого человека.