Тот неприязненно покосился на тарелку.
– Тебе-то это зачем? – спросил он Лесного.
– Да просто для развлечения, – Лесной хихикнул и громко рыгнул.
– Что, уже успел набраться?
– Что ты, что ты! Я трезв, как стеклышко… Ну же, покажи девочке наше собрание.
– Хорошо, – сказал Тот. – Только учти, Спящая… Это довольно грустная история.
Черная вода на тарелке запузырилась, пошла рябью, и на поверхности ее, как на киноэкране, появилось изображение…
…Мальчик стоял, чуть покачиваясь, посреди избы Того. Глаза его были плотно закрыты, мокрые ресницы слиплись.
– Пройди через чащу, – сказал Тот, пристально глядя на Мальчика, – выйди из леса… Осторожно, не открывая глаз, переплыви реку… А теперь – уходи… Отправляйся в то место, откуда мы тебя взяли…
Когда Мальчик исчез, Тот вышел из-за стола и подобрал с пола кусочки яблока; рассеянно протер салфеткой пятно на бревенчатом полу. Потом приоткрыл входную дверь и подозвал к себе карлика, слонявшегося рядом с домом.
– Иди, позови всех. Я открываю собрание.
Вскоре в его избе собрались все Нечистые.
– Спасибо, что пришли… – начал Тот. – Вы, полагаю, догадываетесь, зачем я собрал вас здесь.
– Ты собрал нас, чтобы обсудить детали Последней Битвы, – ответила Костяная. – Только вот… Где же Мальчик? – Она недоуменно оглядела присутствующих, – Ванюша-то где?
– Мальчик не должен присутствовать на этом обсуждении, – жестко сказал Тот.
– Как это? – удивилась Костяная. – Почему это?
– Как это? Как это? Как это? – заверещали карлики. – Ничего не понятно гномикам! Ничего не понятно тролликам! Гномикам-тролликам! Тролликам-гномикам!
– А ну, заткнитесь! – шикнул на них Лесной.
– Я что-то не пойму тебя, Тот, – мягко продолжила Костяная. – Мальчик же будет сражаться! И перед битвой ему совсем не мешало бы поприсутствовать…
– Мальчик не будет сражаться, – прошептал Бессмертный.
– Битвы не будет, – спокойно сказал Тот.
Нечистые беспокойно зашевелились. Громко и неприлично, на всю комнату, хрюкнул Болотный и медленно сполз на дно таза, в котором сидел. Грязная вода потекла через край, заляпала бревенчатый пол. Потом над тазом образовался огромный зеленый пузырь и с жалостным всхлипом лопнул.
– И что же, значит… – Болотный снова вынырнул на поверхность. – Мы отсюда не выберемся?
– Ай-ай-ай! – заверещали карлики. – Мы отсюда не выберемся! Навсегда здесь останутся гномики! Навсегда здесь останутся троллики!
– Цыц! – Тот повысил голос. – Естественно, выберемся. Просто у нас есть договоренность с Люсифой.
Лесной схватил со стола бокал с пивом, осушил его одним глотком.
– Еб твою мать, – с тихим отчаянием сообщил он и мутным взглядом окинул Того и Бессмертного. – Ребята, вы чего?!
– Но она же Злая Колдунья! – Спящая оторвала взгляд от импровизированного экрана и испуганно, удивленно взглянула на Того своими заспанными глазами.
– Ты смотри, смотри, не отвлекайся…
– …Какие с этой дрянью могут быть договоренности? – сварливо затараторила Костяная, спотыкаясь языком о единственный зуб. – Опять вы с ней шашни разводите? Что, мало вам было? Не нагулялись в тот раз?
– Держи себя в руках, Костяная. – Лицо Того стало еще бледней, чем обычно. – Думай, что говоришь. И кому говоришь.
– Я-то думаю! – Старуха брызнула слюной. – Я как раз думаю! А вот вы, кажется, нет. Договоренности у вас с ней… Да как же можно ей доверять? Мы же все здесь из-за нее! Тварь она подзаборная! Человечья девка! Какие договоренности? Нет, ну какие договоренности?!
– Тварь она! Тварь она! Тварь она! – тоненько завопили вслед за Костяной гномы. – Из-за нее плохо гномикам! Из-за нее плохо тролликам!
Тот поднял вверх бледную дрожащую руку. Все притихли.
– Именно потому, что вы так к ней относитесь, – сквозь зубы процедил Тот. – Во избежание истерик и скандалов, мы с Бессмертным не рассказали вам о нашей договоренности с самого начала. А теперь пришло время. Теперь я скажу…
– Все из-за нее, окаянной! – Костяная раздраженно стукнула костяной ногой об пол. – Сумасшедшая сучка! Человечья девка! Да неужто вы до сих пор… – Она беспомощно всхлипнула и закрыла лицо желтыми морщинистыми руками.
– Перестань, Костяная, – устало сказал Тот. – Она давно уже не человек, ты это прекрасно знаешь. С тех пор, как Люси вонзила Иглу себе в сердце, она перестала быть человеком. И обрела огромную власть.
– Так не надо было давать человечьей девке Иглу!
– Да, не надо было. Не надо, каюсь. Это моя вина. И мне ее исправлять… – Тот поочередно оглядел всех присутствующих. – Да. Я виноват перед вами. Оба мы виноваты, – он покосился на Бессмертного. – Все вы заперты здесь из-за нас. Из-за нашей ссоры. Но только вот… Не думаете же вы, что мы до сих пор… как бы это потактичней сказать… что мы до сих пор привязаны к ней? Врать не стану, когда-то мы любили ее… Но много веков прошло. Той девушки больше нет. Она изменилась: тупая, безмозглая, болтливая дура без сердца. Но Игла подарила ей власть. Большую власть. Такую же, как у Мальчика.
– Ну так вот именно, – непонимающе закивала Костяная, – правильно. Именно поэтому только он и может с ней сразиться. Отобрать Иглу. Сломать Иглу. Выпустить нас… Разве нет?
– Одному богу известно… Я хочу сказать: никому не известно, чем кончится битва Мальчика с Люси, если она вдруг состоится. Их силы приблизительно равны. Никто не может гарантировать ему победу… А если с ним что-нибудь случится до того, как он сломает Иглу, нам не выбраться отсюда никогда… На наше счастье, Люсифа готова отдать Иглу добровольно, – спокойно сказал Тот. – И согласна, чтобы Мальчик ее сломал.
В избе Того воцарилась гробовая тишина.
– Что?! – еле слышно спросила Костяная, оправившись наконец от изумления. – Столько веков не хотела отдавать, и вдруг – пожалуйста?
– Вот именно, – кивнул Тот. – И, кстати, она очень нам помогла. Если бы не Люси… Если бы она не увезла из страны отца, мать не оставила бы нам Мальчика. Согласитесь. Это очень большая помощь…
– Это какое-то сумасшествие, – сказала Костяная. – С какой стати она нам помогает?
– Ну, во-первых, она и впрямь сумасшедшая, – усмехнулся Тот. – Это ты верно подметила. А во-вторых… Во-вторых, она хочет кое-чего взамен.
– Так. И чего она хочет?
– Череп Мальчика.
– Ой-ой-ой! – Гномики повалились на пол и задрыгали короткими ножками, пронзительно визжа. – Ай-ай-ай, какая плохая! Бедный Ванечка! Спасите Ванечку! Она хочет оторвать ему голову! Страшно гномикам! Страшно трол…
Лесной молча схватил одного из карликов за ноги, поднял с пола и с размаху ударил круглой ушастой головой об деревянный стол. Раздался глухой, сочный, чавкающий звук – точно сорвался и упал с высокой пальмы перезрелый тропический фрукт. Ярко-красное пятно расползлось по скатерти.
Тихо дрожа, карлики забились под стол. Туда же, под стол, Лесной бросил бездыханное тельце.
– Ты чего бесишься? – прошептал Бессмертный, брезгливо размазывая по лицу брызги гномьей крови.
– Достали! – мрачно сказал Лесной. – Башка трещит. А они орут, как резаные…
Костяная пристально, не отрываясь, смотрела на Того. Нос ее побелел и совсем заострился, как у мертвой.
– Ты хочешь сказать, что ты согласился на это? Ты ей пообещал череп Мальчика? А, Тот? Ты планировал это с самого начала? Еще до того, как мы взяли его сюда?
– К сожалению, Мальчиком придется пожертвовать, – Тот не смотрел на Костяную, стараясь обращаться ко всему собранию. – Это необходимо. Вариант, который предлагает Люсифа, выгоден нам всем. Вот, слушайте. Она позволяет Мальчику сломать Иглу. Без всякой битвы. Взамен она получает его череп…
– А зачем ей череп? – спросила Костяная.
– Он нужен ей как амулет, дающий дополнительную силу и власть. Безграничную власть…
– Ты хочешь дать ей безграничную власть?!
– Не нужно перебивать, Костяная… Да, амулет дает Люси безграничную власть. И после того, как сломается Игла и настанет Конец Времен, этой власти ей хватит, чтобы сотворить новый мир. Пока она будет творить его, мы посидим в Убежище, которое сделает Мальчик. А потом, когда мир будет готов, она пустит нас туда. Она поклялась. И там мы будем свободны, как раньше…
– И кто же там будет править: она или ты? – подал голос Лесной.
– Она, – грустно сказал Тот. – Это моя жертва. Я отказываюсь от своей власти ради нашей свободы.
Вода в тарелке запузырилась и почернела. Тот выплеснул ее прямо на пол и тяжело вздохнул.
– Вот так, девочка, – сказал он, потрепав по голове Спящую. – Вот такие дела.
– Есть-то мы будем, или как? – со скучающим видом поинтересовался Лесной.
– Будем, будем… Когда все гости придут.
– А кого мы еще ждем? – спросила Спящая.
– Еще двоих. Родителей Мальчика.
IV. Конец путешествия
Яркая, полная луна освещает лес. Рядом с луной – еще один шар. Ярко-красный. С синеватым, неровным, рваным окаймлением. Сам он не светит – лишь красиво мерцает в отблесках луны.
Она стоит на тропинке и смотрит вверх – разглядывает лунные континенты и океаны. Она молодая, и стройная, и очень красивая. На ней легкое белое платье, облегающее фигуру.
Он выходит из лесной чащи, весело машет рукой и направляется к ней. Он тоже совсем молодой. Идет пружинистой быстрой походкой. Он был таким лет пятнадцать назад. На нем узкие синие джинсы – а сверху ничего нет.
Он останавливается в нескольких шагах от нее.
Она смотрит на его широкие плечи, на выпирающие по-детски ключицы… На загорелые руки с красивыми длинными пальцами – быстрыми, хитрыми, ловкими. Она смотрит ему в лицо, в хищные серые глаза. Сморит на его смешной, с горбинкой, нос – который только кажется, что сломан, а на самом деле просто грузинский… Смотрит на ежик коротких темных волос и вспоминает, какие они жесткие на ощупь и как их неприятно гладить – будто гладишь щетку для обуви. Она смотрит, как он смотрит на нее.