Несмотря на длинную извилистую тропу и каменистуюместность, она двигалась достаточно быстрым шагом. Спор с друзьями в этом году включал отличную награду для победителя: ужины за счет проигравших в течении всего семестра, и причем далеко не обычная пицца.
Она хотела победить.
Кэрол нравилось одиночество, и она любила путешествовать одна. В отличие от некоторых друзей и путешественников она никогда не слушала плейер, ей нравились звуки природы. Кроме того, слушая музыку, ты едва ли сможешь осознать предупреждающие об опасности знаки.
А знаки или звуки были всегда.
Прошло около часа с того момента, как она покинула лагерь, и наконец Кэрол поняла, что ее беспокоит — отсутствие звуков. Лес был настолько тих, что ей завладела смутная тревога. Она остановилась, внимательно прислушиваясь, но не услышала ничего. Даже пения птиц.
Она оглянулась, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, и не увидела ничего необычного.
И все же…
Кэрол почувствовала, как по спине поползли мурашки, несмотря на жаркий летний воздух.
Все ее инстинкты кричали: что-то не так, здесь опасность. А разум говорил, что все хорошо, за исключением странной тишины.
Стараясь размышлять быстро и здраво, Кэрол вспомнила карту и поняла, что находится поблизости от главной и самой популярной тропы. Она могла бы добраться до нее за несколько часов еще до сумерек, если поторопится.
Так и следует поступить.
Кэрол остановилась и вытащила из рюкзака перечный баллончик и пистолет. Снова надев рюкзак и удобно распределив его вес, она быстро и четко проверила свой револьвер и пристегнула кобуру на пояс. Баллончик висел на запястье.
Эти меры должны были отогнать беспокойство.
Но Кэрол не чувствовала себя в безопасности.
Лес по-прежнему был слишком тих, и она чувствовала холод в летнем воздухе.
Но она продолжала идти, только быстрей. Но через несколько минут вынуждена была остановиться, чтобы отдышаться. И вначале она слышала только свое сбившееся дыхание.
А затем послышался хруст ветки. Где-то совсем рядом.
В понедельник утром Эмма остановила Джесси около стойки регистрации, когда та собиралась уходить.
— Слушай, я должна принимать на личный счет то, как мало времени ты провела здесь в доме?
— Я же говорила тебе, что большую часть времени буду осматривать город. — Джесси говорила тихо, чтобы не напугать гостей. — Да и дело не в тебе, поверь. Прямо сейчас, в гостиной я вижу женщину эпохи сухого закона. Она стоит возле камина и курит, используя длинный мундштук, украшенный драгоценными камнями. Кстати, ты знала, что в прошлом этот дом был подпольным баром?
Эмма моргнула.
— В семейных архивах есть упоминание, что наш предок был известен своей способностью достать хороший виски, даже когда тот был под запретом. Он заявлял, что дело в хорошем погребе, но соседи не верили в это.
— Возможно, потому что помогали перевозить этот самый виски.
— В те дни было сложно найти работу, — заметила Эмма. — Думаю, люди хватались за любую возможность, даже если это и была контрабанда, зачем усложнять? алкоголя. Кроме того, тот закон был не особо популярен.
— Верно. По крайней мере, предок делился богатством с городом. Учитывая… нравы тех времен, полагаю, дом повидал изрядное количество насилия. Мне говорили, что обычно по призракам нельзя понять, что их убило. Я знала это по собственному опыту, но у этой женщины пулевое ранение в левой груди, — Джесси замолчала, затем сухо добавила: — Это нервирует, и я бы лучше не стала на это смотреть.
— И поэтому ты вновь уходишь.
— Ну да, плюс необходимость посмотреть на остальную собственность из того списка, что дал мне Трент. Я должна решить, хочу ли что-то оставить себе. Помнишь, это и есть моя уважительная причина для шатания вокруг? Пэнни упаковала для меня обед на тот случай, если меня не будет до конца дня. — Джесси подняла легкий рюкзак и надела на плечи.
— Ты идешь одна?
— Конечно. Отличный день для прогулки, и вся недвижимость рядом с городом. А поскольку дома на достаточно большом расстоянии друг от друга и о битвах на этой территории ничего не известно, я, скорее всего, не встречу духов, которые отвлекали бы меня.
— Сверхъестественные вещи действительно тебя беспокоят, да? — нахмурившись спросила Эмма. — Я думала работа в Убежище помогла.
— Я тоже так думала.
— Может, тебе стоит позвонить им и рассказать, что происходит?
— Я докладываю, — обыденным тоном ответила Джесси. — Но мы учимся контролировать подобное, находясь под его воздействием, поэтому с одной стороны, может, и хорошо, что Бэрон-Холлоу настолько… заселен призраками. Так или иначе, Мэгги посоветовала мне сконцентрироваться на том, для чего я сюда приехала, а это значит — разобраться с прошлым.
— Ты сказала, что поговорила с Виктором.
— Да, мило и цивилизованно.
Она не рассказала Эмме о тех воспоминаниях, которые породила встреча. И не собиралась этим делиться, пока по крайней мере не вспомнит точно, что случилось на той вечеринке. Она не собиралась оставлять Эмму здесь с осознанием, что трое или четверо мужчин, которых она, скорее всего, знает, изнасиловали ее сестру пятнадцать лет назад. Уж не говоря о том, что Джесси не была уверена, кто именно был в той комнате.
— Джесси…
— Я в порядке, Эмма. Просто немного нервная сегодня, так что долгая прогулка кажется мне хорошей идеей.
— Просто будь аккуратна, пожалуйста.
— Теперь и ты кажешься такой же нервной, как я. — Джесси с любопытством посмотрела на сестру. — На это есть какие-то особые причины?
— Нет, ничего такого. Просто… в городе много туристов, много незнакомцев.
— Я буду в порядке. Увидимся позже, возможно, ближе к ужину.
Эмма наблюдала, как сестра вышла из дома, и сдержала вздох. Они по-прежнему далеки друг от друга.
Джесси ощущала тревогу в доме, стремясь быстрее уйти, побродить где-нибудь, и никогда не говорила точное время своего возвращения. И еще Эмма была уверена, что Джесси мучают кошмары.
Она несколько раз практически рассказала о своих, но время, как ей казалось, всегда было выбрано неудачно. Да и с приездом сестры кошмары прекратились. Эмма практически убедила себя, что доктор прав, и таким образом ее восстанавливающийся мозг проигрывал травмирующее событие.
Именно поэтому Джесси засталаее врасплох, когда спросила о недавних убийствах.
Тогда ей и стоило поговорить с сестрой о кошмарах. Но она упустила момент, потому что они казались ей несущественными. Просто сны, которые логически объяснялись тем происшествием. Как они могли быть чем-то большим?
Он наслаждался преследованием. Знал лес и горные тропы, как свои пять пальцев, поэтому было легко следовать за ней тенью, двигаясь параллельно тропе, которую выбрала она.
Ему не нужна была тропа.
Всю вторую половину дня он шелза ней, держась в отдалении, чтобы не привлечь внимания. Когда ему казалось, что расстояние между ней и другими путешественниками становилось достаточно большим, он приближался, по-прежнему способный легко затеряться в лесу. Он находился близко, когда она разбила лагерь на ночь. Развлекал себя идеей забрать ее сейчас, но решил подождать чуть дольше, растянуть ожидание.
Он не смог противиться желанию вернуться спустя несколько часов, чтобы понаблюдать за ее сном. Его июньская роза.
Конечно же, она не подозревала о его присутствии. Они редко знали об этом, если только он сам того не хотел.
Будучи прагматичным человеком, он прошелся по плану на понедельник. Это будет занятой день для него, поэтому поймать добычу необходимо рано утром. Отвести ее в ловушку и оставить там, чтобы насладиться позже.
Она только облегчала ему задачу, поскольку направлялась в верную сторону. Когда он поймает ее, они будут находиться недалеко от ловушки. Совсем недалеко.
Улыбаясь, он покинул ее лагерь. Пусть предается своим мирным снам в последний раз.
Он вернулся к ней утром в понедельник. И почувствовал удовольствие, найдя ее проснувшейся и собранной. Она уже позавтракала и собирала свой небольшой лагерь к отбытию.
Хорошо. Это хорошо. Впереди у него загруженный день, встречи повсеместно, и он не мог позволить себе потратить слишком много времени на ее преследование сегодня.
Просто немного времени, чтобы насладиться.
Он разозлился, когда она внезапно остановилась, нахмурилась и оглянулась вокруг. И все равно продолжал испытывать возбуждение. Она могла и не знать, но какой-то животный инстинкт предупреждал ее об опасности.
Хорошо. Очень хорошо.
Он видел, как она достала из рюкзака пистолет, хладнокровно размышляя, как близко он должен подобраться, чтобы удивить ее и убедиться, что у нее не будет ни шанса выстрелить или использовать свой баллончик.
Близко. Только если она не застынет на месте.
Она похожа на тех, кто застывает от ужаса.
Хорошо. Стоящая добыча.
Он ждал, пока она не возобновит движение, затем последовал за ней, а его разум двигался вперед, следуя по географии горной местности. Он знал это место. Место, где он может подобраться к ней, а она его даже не заметит.
Место, где расстояние между ними будет достаточно маленьким.
Он хотел борьбы, жаждал ее, но стремился не дать ей и шанса выстрелить.
Выстрел в этих горах вполне могут и не заметить, многие путешественники носили с собой ружье для защиты. Но звук пистолета был другим, и он не мог позволить кому-то его услышать и понять эту разницу.
Он должен добраться до нее очень быстро.
Ощущая, как его сердце бьется быстрей, как адреналин проходит сквозь все тело, он ускорился, чтобы оказаться впереди нее. И занять позицию.
У Джесси была приблизительная карта местности, которую она планировала исследовать — Трент нарисовал ее, основываясь на полевых съемках в его офисе. Часть местности казалась ей знакомой, вызывая несколько воспоминаний, которые, слава богу, были просты. Воспоминания из детства. Прогулки с друзьями, купание в широком ручье в середине лета, сборы ягод.