ий нет. Меня держали в коме, потому что ожидали появления опухоли, но этого тоже не случилось. Когда меня вывели из комы, я был в порядке. Никаких проблем с памятью, никаких физических проблем, ничего.
— Пока ты не понял, что экстрасенс?
— Да.
— И как это случилось?
— Понемногу я стал понимать, что знаю вещи, которые знать не должен. О людях вокруг, о произошедшем. По большей части ничего серьезного. Сначала я не знал, что происходит. Я проконсультировался с врачом, который не посмеялся надо мной и не запер в лечебнице. Он просто сказал, что мозг — сфера, малоизученная медициной, и, может, та пуля… что-то вызвала во мне.
— Не похоже ни на одного знакомого мне врача, — проговорила Эмма, думая о словах своего доктора касательно ее снов.
— Да, меня тоже это поразило. А спустя пару дней ко мне пришел специальный агент ФБР, начальник Особого отдела, Ной Бишоп. Он хотел поговорить со мной об экстрасенсах. Каково быть одним из них.
— Откуда он узнал? Он прочитал чьи-то мысли или что?
— Все куда проще. Бишоп годами строил огромную сеть из друзей и единомышленников по всей стране, включая армию и правительство, которые просто уведомили его о такой маленькой странности, как пуля в голове и последующий медицинский отчет.
— Твой врач? Нарушение законов о неприкосновенности личных данных?
— Я, вероятно, никогда не узнаю. Но скорее всего, так. В любом случае, цель Бишопа всегда ясна — он ищет людей с экстрасенсорными способностями. Людей, подходящих для работы. Для отдела и Убежища.
— Так ты оказался в Убежище? Ты ведь неплохо подошел бы и ФБР.
— Да, я подготовлен. Но проведя столько лет в армии, я хотел больше свободы. Убежище предложило именно это, и задания были очень разнообразны. Мне нравится путешествовать.
— Значит, никаких корней? — Она подумала о своих глубоко засевших корнях.
— Я из семьи военных, сразу после колледжа отправился в армию. Но признаю, что иногда мысль о доме, а не базе, привлекательна.
Эмма почувствовала необходимость увести разговор с личной темы.
— Значит, ты нашел работу, которая позволяет использовать твои способности. Как они, кстати, называются? Ощущать то, что не должен знать.
— Ясновидение.
— А сейчас ты чувствуешь что-нибудь?
Даже не задумавшись, Наварро проговорил:
— В гостинице проживают молодожены. Они занимаются тем, чем и должны заниматься новобрачные. Твой повар столкнулся с проблемами, связанными с новой плитой, поэтому, возможно, тебе стоит заказать на утро выпечку. Группа исследователей… — Он резко замолчал, нахмурившись.
— Что? — Эмма была буквально зачарована.
— Что-то с ними не так. Не могу уловить. Они в своих номерах, занимаются бумагами. Или записями. Исторические сводки о городе. — Он вновь нахмурился.
— Что? — повторила Эмма.
— Ничего. Могу поклясться, что меня заблокировали. Я могу чувствовать только то, что они хотят.
— А это необычно?
— Очень.
— Может, они плохие экстрасенсы, — предположила она иронично.
— Нет, я не ощущаю негативной энергетики. — Он покачал головой, будто что-то стряхивая, затем посмотрел на Эмму. — Еще я чувствую, что ты хранишь жемчуг матери как память, потому что твои единственные воспоминания о ней — как она разрешает брать ее одежду и драгоценности для игры в переодевания.
Глава 15
Из-за урагана сумерки наступили раньше, чем обычно, поскольку небо оставалось затянутым. Джесси была лишь на полпути к гостинице, когда дорога стала едва просматриваться.
В ее рюкзаке лежал фонарь, но она не стала тратить время на его поиски и включение.
Она очень хорошо знала короткий путь до домика, которым пользовалась, но никогда не находилась так далеко после наступления темноты.
В темноте все выглядело по-другому.
Поэтому она осторожно выбирала дорогу, отдавая предпочтение аккуратности, а не скорости. Если она собьется с пути и потеряется, здесь можно бродить всю ночь.
И это в лучшем случае.
Джесси не стала думать о худшем.
Сказать, что она чувствовала тревогу и беспокойство, — значит не сказать ничего. Волосы на ее затылке буквально стояли, и, несмотря на тепло после урагана, она ощущала небывалый холод.
Джесси ждала какого-то происшествия, но явно не случившегося. Лучи ее фонаря наткнулись на прозрачную субстанцию духа, которого она видела ранее.
— Черт, — пробормотала Джесси, резко остановившись.
— Ты сошла с пути, — серьезно сообщил ей дух.
— Здесь нет никакого пути. В том-то и проблема.
Дух оглянулся вокруг, будто в первый раз замечая окрестности, затем вернул все внимание к Джесси.
— Я не говорю про сейчас. Я говорю, что ты сошла с тропы, по которой должна следовать, чтобы получить все нужные тебе ответы. Чтобы остановить его.
— Я обнаружила, где он хранит трофеи, — проговорила Джесси, услышав оборонительные нотки в своем голосе и напоминая себе, что говорит с духом.
— Я знаю. Но у тебя заканчивается время. И ты пока не задала правильного вопроса.
— И что за правильный вопрос?
— Что на самом деле случилось в ту ночь пятнадцать лет назад?
— Я знаю, что случилось. По крайней мере… я помню.
— Ты не можешь доверять своим воспоминаниям, — ответил дух. — Вина и стыд слишком сильны. Они блокируют тебя.
— Знаю и работаю над этим.
— Да? Тогда почему ты здесь?
— Потому что…
— Почему ты здесь, когда должна говорить с Эммой? И слушать ее?
До этих слов Эмма еще полагала, что сказанное им могло быть услышано или логически додумано. Но жемчуг…
— Хорошая догадка, — наконец сказала она.
Наварро легко улыбнулся.
— Ты без проблем поверила, что Джесси видит призраков, лично убедилась, что кто-то может читать мысли, и все равно мое «ясновидение» — всего лишь «догадка»?
Черт. Да, он прав.
Эмма вздохнула.
— Хорошо-хорошо. Именно поэтому я храню жемчуг. Я любила его, будучи ребенком, но не стала той женщиной, которая носит жемчуга и ходит на шпильках, поэтому нить лежит дома в сейфе.
— Тебе не нужно отстаивать свой выбор, Эмма. Особенно передо мной.
Она слегка кивнула, но намеренно сменила тему.
— Знаю, ты доверяешь этой Мэгги, на которую вы работаете, веришь, когда она говорит, что Джесси в порядке…
— Пока в порядке, — уточнил он.
— Да, пока. Но становится поздно, а ее все еще нет. Если она вернется, и вы сможете поговорить сегодня, как она отреагирует на твое нахождение здесь?
— Без понятия, — откровенно ответил он. — Вероятно, ее реакция зависит от того, занимается ли она своим прошлым или идет по следам убийцы.
— Если Джесси нашла доказательства существования убийцы, не думаешь, что она доложила бы об этом?
— Должна была. Но, по словам Мэгги, ей свойственно действовать самостоятельно во время расследований. — Он замолчал, а затем добавил: — А по моему мнению, это указывает на нехватку уверенности в своих суждениях. Готов поспорить, она хочет убедиться, что у нее есть основания вызывать подкрепление, прежде чем сделать это.
— Значит, вызвать подкрепление — это серьезно.
— Зависит от ситуации. В некоторых случаях одного сотрудника вполне достаточно. Но если Джесси обнаружила или ищет доказательства существования серийного убийцы, тогда дело может принять серьезный оборот. Убежище — не правоохранительный орган, мы можем работать с местными, но только если они попросят. Мы можем работать независимо от них, как частные детективы, но пока нас не пригласят, мы не можем действовать как копы. И когда дело доходит до действительно крупных монстров, мы хотим иметь на вооружении крупнокалиберное оружие. А это — специальный отдел ФБР. Их тоже должны пригласить местные, но если имеются улики, указывающие на федеральное преступление, приглашение им не требуется.
— Значит… Джесси может искать доказательства федерального преступления, и совсем не обязательно убийства.
— Вероятно. Или же ищет доказательства для полиции штата. Услышав «серийный убийца», они начинают дергаться и быстрей местных реагируют на подобную информацию. Как правило, местные предпочитают отрицание.
— Такого не случается на моем заднем дворе?
— Да, что-то вроде того.
— В прошлом Джесси произошло нечто… плохое. И этого оказалось достаточно, чтобы она убежала отсюда и полжизни держалась как можно дальше. Вернувшись, Джесси сосредоточилась на воспоминаниях и раскрытии прошлого. Она проявила невероятную настойчивость. И если она отвлеклась от своей цели, то я практически уверен, что причина этому убийца.
— Я действительно хочу, чтобы ты рассказала мне о прошлом Джесси, — проговорил Наварро.
— Я уже сказала, это не мой секрет.
— И не только ее? Замешаны другие?
— Я не собираюсь играть в вопросы-ответы.
— Но попробовать стоило. — Наварро вздохнул.
— Что не так? — Эмме не понравилось то, как он нахмурился.
— Я ощущаю что-то еще. Эмма, тебе не приходило в голову, что падение с лошади и травма головы могли пробудить экстрасенсорные способности и в тебе?
— Как такое могло прийти мне в голову? Ведь я понятия не имела, что такое случается, пока не поговорила с тобой. — Она помедлила. — Мои кошмары, вот о чем ты говоришь? Что ты… улавливаешь? — Ей не особо нравилось, что информация о ней просто выдергивается из тонкого пространства, особенно им.
— Есть вероятность, что это не просто кошмары, а видения.
— Ты имеешь в виду видения будущего?
— Будущего. Или настоящего. В Убежище и Особом отделе есть экстрасенсы, которые способны на это. Не совсем провидцы, потому что не всегда видят будущее, иногда им приходят события в режиме реального времени. То, что происходит в другом месте в тот момент, когда к ним приходит видение.
— Просто видят странности без причин?
— Всегда есть причина. Какая-то связь.
Теперь настала очередь Эммы хмуриться.
— Как я могу быть связана с убийствами? Если предположить, что они происходят.