Но от него все еще несло ее парфюмом. Дэймон всегда сразу принимал душ. Почему же не сделал этого сейчас?
– Я гнию изнутри, – прошептал он, словно на последнем издыхании. Опустив голову, он смотрел в пол.
Мой взгляд был обращен к свежим порезам на его бедре – там, где большинство окружающих никогда не заметит. Он нанес их несколько дней назад. После ее прошлого визита.
Теперь она наведывалась в его комнату все чаще. Он так быстро вырос за последний год, стал выше и больше. Его скулы и челюсть теряли юношескую округлость и обретали мужественные черты. Летние баскетбольные тренировки сделали мускулатуру Дэймона более рельефной, а плечи – широкими.
Несколько лет назад, сразу после переезда, я узнала о том, что творилось в этих стенах, но брат отказался кому-либо рассказывать. И мне запретил. Однако меня не покидала надежда, что Наталья потеряет к нему интерес, когда он повзрослеет.
Не потеряла. Я поняла, что она не была растлительницей в прямом смысле слова. Дело было не в теле Дэймона или его молодости, а в нем самом. К тому же она просто была психопаткой. И ревновала. Он уже перешел в старшую школу, появилось множество конкуренток – юных девушек, способных отвлечь его внимание. Наталье это не нравилось.
Подступив к нему, я дотронулась дрожащей рукой до его плеча. Он до сих пор был обнажен, лишь прикрывал бедра черной простыней.
Я нагнулась, пытаясь заглянуть ему в глаза и упрашивая его:
– Уж лучше я пораню себя. Пожалуйста, не заставляй меня опять это делать. Прошу.
Он уронил голову, прижавшись своим лбом к моему, и часто дышал, как будто старался сдержать слезы.
– Что-то должно сломаться, – прошептал Дэймон. – Должно. Хочешь, чтобы это был я? А? – Он крепко схватил меня за подбородок и произнес по-русски: — Семья. Ты мне нужна. Сделай это.
Семья.
Я не очень хорошо говорила на русском, ведь, в отличие от Дэймона, не слышала его с рождения, однако выучила достаточно, чтобы понимать.
Я покачала головой. Ситуация ухудшалась. Когда это закончится? Он все больше и больше нуждался в боли…
– Пожалуйста, – тихо всхлипнула я.
Зарычав, Дэймон подхватил свой ремень с кровати и поднял руку, готовясь нанести удар по собственной спине.
– Нет! – Я отобрала ремень, выпрямилась и бросила его на пол. Когда брат бил сам, то делал это слишком сильно. Парни на тренировках могли начать задавать вопросы. Рыдая, я сжала пальцами его волосы. Ссадины и синяки на его лице ни у кого не вызовут подозрений. Дэймон постоянно участвовал в драках, поэтому подобная легенда казалась правдоподобной.
Трансформировав свой страх и агонию в злость, я изо всех сил ударила брата по щеке.
Затем еще раз. И еще. Снова и снова. Я хотела с этим покончить.
Просто бей.
Мои рыдания звучали все громче, слезы текли по лицу.
«Что-то должно сломаться», – сказал он.
Дэймон прав. Алкоголя было недостаточно. Сигарет и девушек, с которыми он отвратительно обращался в школе, тоже. Как и боли. С течением времени он ко всему привыкал, поэтому с каждым разом требовалось все больше.
Что-то должно сломаться. Сколько еще мук он способен выдержать, прежде чем это произойдет? Надолго ли хватит таких методов, прежде чем все это перестанет приносить Дэймону облегчение?
Я бросилась к брату.
– Пойдем, – сказала я ему, схватив за руку. – Давай просто уйдем.
Я потянула его за руку, проигнорировав растерянное выражение на лице Кая. Однако Дэймон стоял на месте как вкопанный.
Тяжелый, пронизывающий взгляд его глаз был прикован к Наталье.
– Малыш, – проворковала она, подходя к нему. – Ты такой красивый. Я так по тебе соскучилась.
Я замотала головой, стараясь привлечь его внимание. Но Дэймон словно оцепенел.
– Знаю, ты вышел из себя. Ничего страшного, – мягко сказала Наталья, как всегда, воплощение деликатности. – Я в порядке и люблю тебя несмотря ни на что. Обещаю, в этот раз будет лучше. Я позабочусь о тебе.
– Дэймон! – рявкнула я, пытаясь разрушить ее чары.
Однако его глаза пристально следили за ней, пока она осторожно приближалась к нему.
– Я скучала по тебе. Ты мне нужен. Мне так одиноко. Я совсем заблудилась, малыш, я…
Внезапно он сорвался с места и поймал мать за горло, своей большой рукой обхватив ее тонкую, бледную шею.
– Дэймон… – Не зная, что делать, я переводила взгляд с брата на Наталью.
Она охнула, но осталась неподвижна. В это время он притянул ее ближе и приподнял, заставив встать на цыпочки. Его челюсти были плотно сжаты. Пока я наблюдала за ними, по моим венам словно разливалась лава.
– Мой сильный мальчик, – прошептала женщина. – Ты стал таким могучим.
– Дэймон, – продолжала умолять я, – посмотри на меня!
Но он просто стоял, сжимая ее шею, будто находился в трансе.
– Я ждала, когда ты придешь за мной, – дыхание Натальи становилось прерывистым, – и возьмешь контроль на себя. Ты теперь мужчина. Я готова на все, что нужно моему сыну.
Я закрыла глаза, не в силах на это смотреть.
– Она сумасшедшая, – едва слышно пробормотал Кай.
– Дэймон! – крикнула я. – Черт, да взгляни же на меня!
Он все еще удерживал ее, но эта женщина, казалось, полностью завладела его вниманием.
– Возьми ее и вымой дочиста. Как мама раньше мыла тебя.
Сквозь слезы я посмотрела на брата: страдания прошлых лет нахлынули волной, лишив меня самообладания.
– Ты мужчина, – повторила она. – Все принадлежит тебе. Все.
Я покачала головой. Не слушай, Дэймон.
– Если любишь ее, то должен знать: она может уничтожить тебя, – прошипела Наталья. – Но, если причинишь ей боль, она никогда не скроется от тебя. Ты всегда будешь обладать ею. Тебе не нужно спрашивать, не нужно проявлять заботу. Бери то, что принадлежит тебе. Возьми ее. – Ее голос настолько затих, что я с трудом могла расслышать. – Слышишь?
Неожиданно Дэймон развернулся и наконец встретился со мной взглядом.
Нет. Слезы катились по моим щекам, и я безмолвно молила его. Мы были совсем одни в этом мире. Только вместе мы были в безопасности. Я никогда его не обижу. Он должен это знать!
Она хотела, чтобы Дэймон уничтожил нас и все хорошее, что в нем осталось, потому что он – будущее семьи. А монстры должны быть сильными. Но ведь Дэймон может стать гораздо хуже отца!
– Возьми ее, – подначивала Наталья, проведя рукой по его груди. – Она утолит твой голод. Покажи ей, что ты из себя представляешь.
Я смотрела на него, надеясь, что он прочитает все в моем взгляде.
Останься со мной. Я знаю, какой ты. Ты меня защищаешь. В день рождения водишь меня по магазинам и позволяешь выбрать все, что я захочу. Приносишь мои любимые молочные коктейли, когда возвращаешься домой посреди ночи. Я знаю тебя настоящего.
– Оближи ее с ног до головы, – выдохнула она. – Забери домой и заяви свои права на нее.
Намек на страх в его глазах исчез, и внезапно Дэймон уставился на меня отсутствующим взглядом, словно бездушный робот. Будто на самом деле был не здесь.
Будто он больше не был Дэймоном.
Тихо всхлипнув, я оцепенела.
И тут вперед вышел Кай. Он оттолкнул меня, сжал запястье моего брата и потребовал:
– Отпусти ее. Твою мать, отпусти ее, Дэймон.
– Мы все твои, – прошептала Наталья своему сыну, словно Кая здесь вообще не было. – Я позабочусь о тебе, малыш. Обязательно сделаю все, чтобы ее сладкая киска принадлежала тебе.
– Заткнись! – заорал Кай. – Больная стерва! – Затем повернулся к Дэймону, который до сих пор удерживал мой взгляд: – Взгляни на меня, приятель. Не смотри на нее.
Он этого не сделает. Брат никогда так со мной не поступит. Никогда.
– Возьми ее, – продолжала твердить Наталья.
Я заплакала.
– Дэймон!
Очнись.
– Не смотри на нее! – взревел Кай, толкая его.
– Она – часть тебя, – улыбнувшись, прошептала мать Дэймона. – Она сделает тебя сильным. Возьми ее.
– Заткнись! – Потеряв терпение, Кай развернулся и хлестнул ее по лицу.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как тело Натальи дернулось, и она упала грудью на круглый обеденный стол. От столкновения бокалы, тарелки и столовые приборы полетели на пол, ваза опрокинулась на стол.
Женщина издала судорожный вздох, затем захрипела и зашлась в кашле. Я отвернулась и посмотрела на брата. Он оперся на спинку стула и, согнувшись пополам, боролся с рвотными позывами.
Я подбежала к Дэймону, все еще рыдая, и обняла его.
– Все хорошо. Все в порядке. Я здесь. Слушай мой голос.
Он содрогнулся и сплюнул, с трудом стараясь втянуть воздух. Я сжала его еще крепче.
Многие дети, подвергавшиеся насилию, боялись любых прикосновений, но у Дэймона все было иначе: когда его одолевали демоны, он хотел быть как можно ближе ко мне. Как будто хотел оказаться в моей голове, где ему ничего не угрожало.
– Она не управляет тобой, – прошептала я, прижав брата к себе и уткнувшись лицом в его влажную от пота шею. – Мы свободны. Кроме нас, в этом мире никого нет.
– Оно все еще внутри меня, – сдавленно прохрипел Дэймон. – Мне так больно.
Рыдая, я зажмурилась.
– Держись за меня. Просто держись за меня.
Я знала, чего он хотел, в чем нуждался, и не могла ему отказать. Не сегодня.
Обхватив брата руками, я укусила его за плечо, с силой впиваясь зубами в кожу, и почувствовала, как он застонал. В ответ он сжал меня изо всех сил. Если бы Кай посмотрел на нас со стороны, то подумал бы, что мы просто обнимаемся.
Но его внимание по-прежнему было обращено на Наталью, стоявшую за спиной Дэймона.
Оно все еще внутри меня. Оно. Не знаю, что он имел в виду: свою мать, страх, живущий внутри, или что-то другое, но это говорило о том, насколько беспомощным чувствовал себя мой брат.