– Я не хочу сказать, что она все придумала, но я обнаружил нестыковки в ее последнем рассказе…
– Это нормально, детали могут быть… изменены или смягчены болью, – перебила его Вероника. – Как правило, речь идет о незначительных расхождениях, оговорках, которые мозг будет исправлять по мере проведения терапии.
– Нет, это не простая оговорка…
Фраза на несколько секунд повисла в воздухе, словно истина, к которой никто не решался повернуться лицом.
– Хорошо, что конкретно вы обнаружили? – тихо произнесла Вероника, проклиная свое поведение эксперта, не терпящего возражений.
– В погребе нет часов, – сообщил он, глядя ей в глаза. – И никогда не было, судя по отсутствию следов. Это важная деталь в ее рассказе – часы, время, 20 часов 37 минут… Откуда тогда она могла знать точное время, когда к ней спускался ее мучитель?
– Вы в этом уверены?
– Да. Я провел там несколько часов, пытаясь их найти, искал везде, даже в мусорном контейнере… но ничего не нашел.
– Зачем ей нужно было это выдумывать? – недоуменно спросила психиатр. – Я имею в виду – сознательно, поскольку вы утверждаете, что она лжет.
– Не знаю, но это вызывает наибольшее беспокойство. На самом деле единственные часы, которые я заметил, висят в гостиной.
– Это точно?
– Да. Значит, если в погребе не было часов, она могла узнать точное время его визитов только…
– …Если она находилась не в погребе, а в гостиной, – прошептала Вероника, непонимающе нахмурив брови. – Но это лишено всякого смысла!
– Я думал об этом все утро и часть ночи. Может быть… Если допустить, что она не лжет, возможно, ее воспоминания о погребе – это тоже… нечто вроде убежища?
– Второе убежище? Но чтобы защититься от чего?
– От правды. Даже если я пока не знаю, в чем она состоит.
– Но что такого, еще более травмирующего, она могла пережить? Мы говорим о девочке-подростке, которая провела в заточении несколько лет, регулярно подвергаясь насилию! Ее история совпадает со всем, что вы обнаружили в погребе! Цепь, кошачьи трупы, ее кровь! Она нам все это объяснила!
– Но не часы.
– Это может быть простой неточностью! Предмет, который ее мозг придумал для того, чтобы связать между собой воспоминания! Очередной кирпичик для укрепления ее убежища!
– Есть еще кое-что, – с серьезным видом произнес Дамьен. – Она заверила нас, что не знала, куда ее палач отправлялся на несколько дней.
– Да, действительно, она об этом вчера говорила, – вспомнила психиатр.
– Я нашел приглашение на ярмарку домашнего скота в почтовом ящике Вернста.
– Ярмарка домашнего скота, – повторила она. – Да, возможно… Это объясняет его отлучки, такие мероприятия часто проходят в регионе.
– Сандрина об этом знала, – подтвердил инспектор. – В этом она нам тоже солгала. Ей было прекрасно известно, по какой причине он уезжал.
– Почему вы в этом так уверены?
Дамьен встал, взял кассету с записью первой беседы с Сандриной и нажал на кнопку «воспроизведение».
– Потому что она говорит об этом в своем первом убежище.
5
«Сандрина посмотрела на сельского жителя, который в нескольких метрах от нее (и благоразумно обутый в высокие резиновые сапоги) показывал толстым указательным пальцем на стадо коров, виднеющихся за оградой из колючей проволоки.
– Что говорит полиция? – спросила она, фотографируя животных.
– Что это, скорее всего, мальчишки. Что они сделали это ради забавы… Но что мне теперь делать с ярмаркой?
– С ярмаркой?
– Да, ярмарка домашнего скота начнется через восемь дней, – уточнил он с легким акцентом».
6
У Сандрины все получилось.
Она вернулась на остров.
Сейчас она стояла лицом к океану, повернувшись спиной к угловатому силуэту бывшего бункера. Не осталось никаких следов призрака ее бабушки, ни детей, тонущих в море. Сам пейзаж, казалось, стал красочнее, избавившись от серых оттенков.
Молодая женщина направилась к лесу и чувствовала себя в полной безопасности, когда шла через него. Густые деревья ласково касались ее своими листьями, а плотная трава приглушала шаги. Ни один звук не нарушал ее молчаливой ходьбы. Сандрина ощутила настоящее блаженство – этого чувства она не испытывала уже долгие годы. Она дошла до лесной опушки и увидела дом Сюзанны. Окна были распахнуты настежь, радуясь хорошей погоде, прогнавшей дождь и грозные облака. Сандрина услышала тихую мелодию, доносящуюся из старого граммофона, которая сопровождала ее до самого входа.
«Говорите мне о любви…»
Молодая женщина открыла дверь и увидела свою бабушку, сидящую за столом с чашкой горячего шоколада в руках.
– Тебе я тоже налила шоколада, – сказала она, показывая на вторую чашку, стоящую перед пустым стулом.
Сандрина улыбнулась и села напротив Сюзанны.
– Что ты здесь делаешь, милая? – спросила пожилая женщина.
– Прячусь, бабушка. Я чувствую себя в безопасности на острове.
– Разве в погребе ты не была в безопасности?
– Нет, не совсем. Они скоро узнают правду. Это было не очень надежное убежище.
– Ты помнишь сказку о трех поросятах, которую я рассказывала тебе, когда ты была маленькой? – спросила Сюзанна.
– Да, бабуля.
– С тобой произошло то же самое. Ты построила себе убежище из соломы, но психиатр дунула на него, и тебе пришлось покинуть остров.
– Я не ожидала, что встречусь с ней. Я надеялась, что полиция мне поверит. Для меня было достаточно острова. Я столько раз укрывалась на нем за все эти годы… Если он стал реальным для меня, почему он не может быть таким же для других? Я не ожидала, что они найдут ферму и обнаружат труп. Когда женщина положила передо мной снимок, я поняла, что мне грозит опасность, что остров не позволит мне объяснить наличие цепи и крови. Тогда я рассказала им правду…
– Часть правды, – поправила ее Сюзи.
– Да, часть.
– Потом инспектор разрушил второе убежище, построенное из веток, усомнившись в твоих словах.
– Я почувствовала его недоверие с нашей первой встречи. Мне пришлось подкорректировать реальность, сделав ее более приемлемой, чтобы убедить его и спасти себя. Я сообщила часть правды в надежде, что она его удовлетворит. Но не думаю, что у меня получилось… И тогда я испугалась и вернулась сюда, – призналась молодая женщина.
– Третье убежище самое надежное. Никто не станет искать тебя здесь во второй раз. И потом бункер сделан из цемента…
– А волк так и не смог вытащить трех поросят из дома, построенного из камня и цемента, – добавила Сандрина, вспомнив сказку.
– Верно, – подтвердила Сюзанна с добродушной улыбкой. – Какая разница, что они обнаружат, главное, что они не смогут тебя здесь достать. Ты готова мне рассказать, что на самом деле произошло?
– Да. Это будет нашим секретом, бабуля.
– Обещаю.
– Понимаешь, у меня не было выбора. Я бы хотела их всех спасти, как ты бы хотела помешать их утоплению. Но я не была на это способна.
– Но ведь один из котов сбежал…
– Да, я его отпустила… Это его я слышала, когда приехала на остров? Это тот дикий кот, которого никто не может поймать?
– Возможно, милая. Но в этом убежище он – всего лишь безобидное рычание, напуганный призрак. Тогда как в реальности, если кот еще жив…
– Он может меня погубить…
– Ладно, – подбодрила ее Сюзанна, – не думай больше об этом. Никто тебя здесь не тронет. Давай, расскажи мне свою историю, а потом мы поужинаем.
– Это происходит через несколько лет после моего похищения, – начала Сандрина, держа в руках чашку с горячим шоколадом. – Я сижу в погребе, и мне тебя так не хватает… Ты покинула нас за неделю до того, как этот мужчина посадил меня на цепь, время идет, но я вспоминаю о тебе каждый день. Я придумываю тебе прошлое на этом острове, а себе – новую жизнь. Я так сильно в это верю, что порой ощущаю дыхание океана на своем лице. Я забываю о своем мучителе и его нелепых стонах. Цепи больше нет, о ней напоминают лишь зарубцевавшиеся шрамы, которые я прикрываю широким кожаным браслетом. Я работаю журналисткой, бабушка, не в самом крупном агентстве, но все еще впереди, я в этом уверена. Ты уже умерла, но твои друзья будут мне рассказывать о тебе и докажут, что ты – совсем не такая, как тебя описывала моя мать. Я только что приехала на остров. Поль приглашает меня на ужин. Я ему нравлюсь, я это чувствую. Детей и их трагедии еще нет, я включу их в свой мир позже. Коты уже здесь, но я не даю им имен, чтобы не привязываться. Я едва к ним прикасаюсь. Дверь на кухню всегда приоткрыта. Кажется, что ничего не изменилось, однако ничего уже не будет как прежде…
7
…Мой мучитель стал более сдержанным. Он продолжал приходить ко мне, чтобы удовлетворить свой сексуальный голод, но уже не так часто. Нередко он спускался в погреб и ограничивался тем, что просто сидел и гладил кошек. Затем поднимался обратно, чтобы снова исчезнуть до завтра. Время от времени я слышала, как он разговаривает наверху. Я не знала, обращается он ко мне или эти слова – всего лишь вырвавшиеся на свободу узники его мыслей.
Как-то вечером он принес мне поднос с едой и ушел.
Пять минут спустя он вернулся со вторым подносом и сел неподалеку от меня, прямо на пол. Мы ели в абсолютной тишине. Он лишь смущенно улыбался мне. Это был наш первый совместный ужин. Впервые я могла смотреть ему в глаза без дрожи. Это было странное ощущение. Смесь приглушенного гнева и благодарности. Закончив с едой, он встал и спросил меня, сыта ли я. Я ответила утвердительно.
Я хотела бы, чтобы он задал мне другие вопросы, чтобы поговорил со мной ни о чем и обо всем, чтобы я чувствовала себя не такой одинокой, не такой ничтожной. Но в этот вечер ничего такого не произошло. Зато на следующий день мы снова ужинали вместе…
– Я не желаю тебе зла, поверь. Просто… просто эта потребность вот здесь, в глубине живота, иногда просыпается и заставляет меня… ну, ты понимаешь…
Я кивнула. Я не хотела ему противоречить, я не хотела, чтобы он уходил, снова оставив меня наедине с тишиной.