– К тому же, я был обязан позвать Теосяна. А он, в свою очередь, настоял на присутствии здесь Виноградовых и Дорониных. Поэтому собрать старую гвардию никак бы не получилось, – горько посетовал Саид.
– Интересно, зачем Теосяну здесь понадобились и Виноградовы, и Доронины, – спросил, скорее, самого себя Тамерлан.
– Теосян – старый извращенец, – поморщился от отвращения Жан. – Где бы еще он собрал всех своих баб?
– Что вы имеете в виду? – Тамерлан метнул в него пристальный взгляд.
– Ничего, кроме того, что сказал, – улыбнулся Жан. – Я не буду сплетничать, так что, если вам нужны подробности, поговорите с вышеупомянутыми женщинами. А я, пожалуй, пойду найду свою благоверную.
Жан быстро ретировался, видимо, действительно не желая, чтобы Тамерлан начал вытягивать из него подробности чужой личной жизни.
– Ты знаешь, о чем это сейчас толковал Жан Винтер? – спросил Тамерлан Саида.
– Ну, о том, что у Теосяна мириады любовниц, знает каждый.
– А конкретнее?
– Без понятия, но я не удивлюсь ничему.
– А что там насчет Дорониной и ее мужа-самоубийцы?
– Юля уверена, что Алексей, муж Инны, вышиб себе мозги из-за того, что Тигран прибрал к рукам его бизнес. Я не знаю, правда ли это. Дело было давно. Я тогда Теосяна и не знал.
– А Виноградовы? – спросил Тамерлан. – Как они связаны с Теосяном?
– Ты ведь знаешь, что Артем работал на Теосяна?
– Да, и со слов Виноградовых, Теосян очень уж привечал мальчишку. С чего бы это?
– Там была какая-то темная история. Виноградовым принадлежал старинный дом, кажется, что-то типа родового имения. А дом этот располагался в одном очень хорошем райончике, где компания Тиграна решила возводить гипермаркет. Все в округе домишки попродавали, а Виноградовы отказывались. Мол, дом им достался от прапрадеда, семейные традиции и так далее.
– И что Теосян?
– Не знаю подробностей, – развел руками Саид. – Но в результате дом и землю вокруг они продали фирме Теосяна. Теперь тебе ни старинного имения, ничего. Там сейчас красуется огромный молл.
– Значит, Теосян сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться? – протянул Тамерлан, задумавшись. – А потом и сыночка их себе в услужение взял.
– Выходит, что так.
– Интересно… – Тамерлан надолго погрузился в свои мысли.
– Пойду найду свою благоверную, – сказал Саид, вставая. – А то ведь поедом меня съест, что опять ей приходится все делать самой.
Тамерлан понимающе засмеялся.
– Иди, я еще чуток посижу, подумаю.
– Затуши камин, как будешь уходить, – кивнул ему Саид и вышел.
Тамерлан оставался в библиотеке долго. Ему хотелось разложить по полочкам всю информацию, что они с Женей узнали за сегодняшний день.
Когда он стал подниматься, то так сильно оперся о ручки кресла, что оно отъехало чуть в сторону, соскользнув с ковра. Тамерлан подвинул кресло на место и поправил загнувшийся край ковра, но тут же заметил под ним небольшую неровность. Отогнув ковер посильнее, Тамерлан увидел маленький круглый предмет: плоскую черную пуговицу, по ребру которой было серебристое напыление. Интересно… Пуговка показалась следователю знакомой. Очень знакомой… Кажется, не далее как вчера он видел точно такую же на одежде у кого-то из мужчин. Да! Все сходится. Не зря, видимо, их сегодня тянуло в библиотеку.
Тамерлан потушил огонь в камине и направился к себе в номер.
Женя после ужина сразу ушла к себе. Она забралась с ногами в кресло, поплотнее укутавшись в теплую кофту.
Она бездумно перелистывала страницы записной книжки в черном кожаном переплете. Книжку эту она выудила из вещей Тиграна Теосяна, когда вместе с Тамерланом поднялась в номер убитого. Тамерлан тогда уже вышел в гостиную, чтобы поговорить с Дианой, а Женя стала открывать ящики комода, потом прикроватного столика, где и наткнулась на записную книжку. Взяла она ее, не подумав, машинально. И позже себя упрекала. Ну что может дать записная книжка? Не будет же там написано: такой-то такой-то припас в чемодане склянку с ядом, которым хочет меня отравить.
В записях Теосяна действительно ничего подобного не было. Там вообще не было ничегошеньки интересного. Набор обрывочных фраз, разобраться в которых Женя никак не могла. Вот что, например, это значит: «Предупредить а.» Или вот это: «Поговорить с т. о сыне». Или вот еще одно: «Пора что-то решать с наследничком». Непонятные обрывки предложений. Не записная книжка, а черте что. Даже не поймешь, что это за сокращения такие: то ли имена, то ли еще что. Ну что за люди! Никакой аккуратности в записях, никакой логики. Да если бы Женя так вела свои заметки, никогда в жизни ей не написать диссертацию.
– Женька, ты чего тут? – раздался за спиной голос Тамерлана, и Женя вздрогнула.
– Напугал до чертиков, – покачала она головой. – Я даже не слышала, как ты вошел.
– Чем это ты так увлеклась, что ничего вокруг не замечаешь?
– Вот, – она ткнула ручкой в записную книжку Теосяна. – Записи Тиграна. Правда, больше похоже на записки сумасшедшего.
Тамерлан сел на подлокотник Жениного кресла.
– И где ты это выудила?
Женя глаз на мужа не поднимала: знала, что увидит в них осуждение.
– Ну как «где»? – наконец робко вымолвила она. – У него в комоде. Мы же ходили его комнату осматривать, искать что-то важное. Вот я и искала.
– Искала, значит? И нашла, – улыбнулся Тамерлан.
– Ну да, – Женя все-таки взглянула на мужа и, вздернув упрямый подбородок – он у нее действительно был упрямым, – выпалила: – Да я и сама не знаю, как так получилось. Открывала ящики открывала. Смотрю – лежит. Ну я и взяла. Думаю, вдруг что интересное вычитаю. Оказалось – полная ерундистика. Поговорить с а, рассказать б, решить ц. Бред сивой кобылы.
– Жень, это уже становится привычкой, – перебил ее Тамерлан.
– Какой привычкой, товарищ следователь, о чем ты? – она невинно хлопнула ресницами.
– Ящички открывать и случайно брать дневники да книжки. Ведь мы это уже проходили.
– В прошлый раз тот дневник нам очень помог, – упрямо сказала Женя.
– Думаешь, и сейчас поможет? – усмехнулся Тамерлан.
Женя в отчаянии запустила руку в медные кудряшки.
– На этот раз вряд ли. Вот посмотри, как пишет этот Тигран, – она полистала книжку и прочитала последние записи. – «Поговорить с т. о сыне». «Пора что-то решать с наследничком».
– Ну-ка, дай сюда, – заинтересовался Тамерлан.
Он полистал записную книжку, в которой было от силы пометок пятнадцать. И пожалуй, именно две последние о сыне да наследнике представляли хоть какой-то интерес.
– Ведь у Теосяна нет детей, – пробормотал себе под нос Тамерлан.
– Нет, – подтвердила Женя.
– А помнишь, что Полина Винтер услышала из разговора Теосяна с Виноградовым?
Женя тут же достала свои записи, полистала их и нашла нужную.
– Вот. Она услышала, как Теосян передразнивал Павла, повторяя «мой сын, мой сын». А потом спросил: «А как же мой сын?»
– Хотел бы я знать, что это значит, если у Теосяна сына нет.
– Давай спросим у Павла, – предложила Женя.
– Спросим завтра. Но я сомневаюсь, что он нам что-то расскажет. Он и так напуган.
– Он считает, что ты думаешь, будто это он убил Теосяна. Ведь Павел последним видел его в живых.
– А ведь после Виноградова был кое-кто еще, кто разговаривал с Теосяном ночью, – заметил Тамерлан.
Женя метнула в мужа полный любопытства взгляд.
– Ты знаешь кто?
– Догадываюсь.
– Кто? – с нетерпением в голосе выпалила Женя.
– Я думаю, завтра этот человек нам сам расскажет. Ему нужно, так сказать, дозреть. Поздно уже, Женя, давай спать, – Тамерлан нежно погладил жену по волосам.
– Нет, вы только посмотрите на него, – фыркнула Женя, – даже мне не хочет ничего говорить.
Тамерлан улыбнулся, но больше ничего не стал говорить и отправился в ванную. Женя подошла к окну. Снегопад совсем закончился, но небо было черным – ни одна звездочка не смогла проглянуть сквозь плотную завесу облаков. Жене померещилось, что чернота меж оголенных кривых стволов старых вишен стала гуще и начала шевелиться. Задернув шторы, она бегом бросилась в постель и накрылась одеялом до самого подбородка. А когда вернулся Тамерлан, прижалась к нему, крепко обняв. Она уже и забыла, что собиралась обидеться на мужа за его тайны.
Глава 12
Всю ночь снегопада не было. Однако утром, стоило взойти солнцу, как стихия, будто пробудившись ото сна, снова обрушилась на Вишневые горы. Ветер завывал, как раненый зверь. Мел по снежному насту, закручивая спирали снежинок. Небо, казалось, нависло над самой крышей отеля и, того и гляди, было готово обрушиться на него, придавить к самой земле.
Тамерлан встал рано и успел созвониться с главой районного полицейского управления, сообщив о том, как у них здесь, в «Вишневых горах», обстоят дела. Ничего утешительного на том конце трубки ему не сказали: весь Каслинский район завалило снегом. Дорожные службы насилу справлялись в городах. О том, чтобы пробиться в горы, речи и быть не могло. Оставалось надеяться, что в ближайшие сутки стихия успокоится и через несколько дней возможно будет расчистить снежные завалы.
Тамерлану же оставалось надеяться и на другое: что убийца не решит извести кого-нибудь еще. Они с Женей поискали остатки яда или то, в чем его могли хранить, в общих помещениях отеля и даже в мусоре, но так ничего и не нашли. Полноценный обыск Тамерлан проводить не стал. Вряд ли постояльцы бы согласились, все-таки, как ни крути, а здесь он присутствует как лицо неофициальное. Да и наверняка убийца не настолько глуп, чтобы хранить остатки яда в своем чемодане или прятать его у себя же в номере. Нет, тот, кто совершил убийство, действовал не импульсивно. Он все заранее продумал. Зная, что Теосян будет среди постояльцев «Вишневых гор», этот человек приехал сюда только с одной целью – убить. «Все-таки Женька молодец», – думал Тамерлан. Нашла записную книжку Теосяна. И хоть самой Евгении в ней ничего не понравилось, но Тамерлана зацепили заметки о сыне и наследстве. Может, это и не имело никакого отношения к убийству, но если вспомнить слова Тиграна, сказанные в сердцах Павлу Виноградову: «А как же мой сын?», то становится очень интересно…