– Да, она рассказала Жене.
– Если бы я только знал раньше, я бы… я бы убил Теосяна собственными руками. Ему повезло, что он сдох.
Голос Жана был холоден и даже отстранен, словно мужчина скучал, однако Тамерлан понял, что Жан Винтер и правда мог убить Теосяна, не моргнув глазом. Только вот вряд ли он стал бы подсыпать ему яд.
– Вы сказали, что Теосян умер на ваших глазах, – Тамерлан подтолкнул Жана к дальнейшему рассказу.
– Да, извините, я отвлекся, – на губах Жана заиграла вежливая безразличная улыбка. – Теосян снова упомянул мою жену, и я вспылил. Схватил эту свинью за отвороты халата и сказал ему, чтобы он не смел больше открывать рот в адрес Полины. Эта скотина мерзко рассмеялась. Он тоже схватил меня за лацканы пиджака. А потом ему вдруг стало плохо. Он как-то странно дернулся и снова подавился кашлем. Я оттолкнул его и, видимо, в этот момент он и оторвал злосчастную пуговицу от моего пиджака.
– Что было дальше?
– Тигран упал. В горле у него что-то отвратительно булькало. Он издал еще один хрип, и все. Знаете, – пожал плечами Жан, – я в тот момент будто оцепенел, я даже не сразу понял, что Тигран мертв. Наверное, я испугался. Я просто ушел оттуда.
– Почему вы никого не позвали?
– Не знаю. Мне кажется, я до конца так и не понял, что только что произошло. Заснуть я так и не смог, слышал, как уже под утро кто-то ходил внизу. Я даже подумал, что это Тигран пришел в себя и поднялся в номер. Ну а потом, где-то через час или даже больше, начались крики.
– И вы поняли, что все-таки Теосян мертв?
– Да.
– Почему же вы не рассказали мне вчера о том, что вечером именно вы разговаривали с Теосяном?
– Я испугался. Знаю, это не по-мужски, но ничего не мог с собой поделать, – развел руками Жан. – Утром, когда все стало известно, до меня дошло: ведь наверняка подумают, что это я его убил. А потом еще Полина, убирая мои вещи в шкаф, заметила, что у пиджака оторвалась пуговица. Вот я и решил, что стану отличным кандидатом на роль убийцы, – улыбнулся Жан, но на этот раз самообладание ему изменило – улыбка вышла дерганая. – Бросьте, Тамерлан, вы бы и сами не рассказали никому, окажись в моей ситуации.
– Речь сейчас не обо мне, – сжал губы Тамерлан. – Значит, вы говорите, что Тигран закашлялся, упал и умер, а до этого все время чесался.
– Чесал грудь. Знаете, так, будто его изнутри что-то разрывало.
Хорошее замечание. Ведь Тиграна и правда изнутри душил яд: у него все легкие, кажется, спеклись.
– Во сколько вы покинули библиотеку? – спросил Тамерлан.
– Было ровно два часа ночи.
– Вы уверены?
– Да, часы в холле пробили два раза.
Что ж, значит в ночь, когда Теосян умер, он сначала поговорил с Павлом Виноградовым и почти сразу же после этого – с Жаном Винтером. Но ведь был еще кинжал.
– А что вы скажете насчет кинжала, Жан?
– Кинжала? – тот удивленно воззрился на Тамерлана.
– Да, ведь Теосяна утром нашли с кинжалом, который торчал у него из груди.
– Если вы думаете, что я его воткнул в Тиграна, вы ошибаетесь.
– Вы видели этот кинжал, пока разговаривали с Теосяном?
– Да, он лежал вот на этом столике. Тигран положил его туда, когда я вошел в библиотеку.
– Пожалуй, у меня больше нет к вам вопросов, – сказал Тамерлан. – Общая картина мне ясна.
– Значит, теперь вы подозреваете меня?
– Разберемся, – просто сказал Тамерлан, вставая.
Жан протянул ему руку, и Тамерлан не отказался ее пожать.
Сразу после завтрака Женя перешла в маленькую гостиную, где вчера они с Тамерланом проводили допрос. Вскоре к ней присоединились Юлия, Татьяна Кораблева и Инна Доронина.
Инна мерила шагами комнату, то и дело подходила к окну, отодвигая гардину, выглядывала наружу и, морщась, возвращалась к креслу.
– Инна, что ты все дергаешь эти несчастные шторы, – не выдержав, сказала Татьяна. – Думаешь, от того, что ты будешь ежеминутно смотреть в окно, снег прекратится?
– Но ведь это невыносимо, – раздраженно ответила Инна.
– Что именно невыносимо, дорогая? – холодно спросила хозяйка отеля.
– Сидеть запертыми в четырех стенах и не иметь возможности выйти.
Женя не выдержала и сказала:
– А о чем вы думали, когда сюда ехали?
– В каком смысле? – уставилась на нее Инна.
– В прямом. Вы же знали, что это не горнолыжный курорт или какая-нибудь Ибица. Вы прекрасно понимали, что здесь не будет ни баров, ни ресторанов, ни ночных клубов, – объяснила Женя. – Что вы собирались здесь делать?
Инна зло поджала губы.
– Я хотя бы могла выйти на улицу.
– Не понимаю, что такого плохого в том, что на улицу выйти мы не можем? Не будь снегопада, все равно сидели бы вот здесь или в другой гостиной, или в библиотеке. Не собирались же вы каждый день ездить в Вишневогорск?
– Женя права, – поддержала ее Татьяна. – В рабочем поселке, Инночка, таким красоткам делать нечего. Сиди себе в тепле да комфорте и наслаждайся жизнью.
– Наслаждаться жизнью? – вскипела Инна. – В то время, как Тигран лежит мертвый?
– Но ведь своим нытьем вы ситуацию не исправите, – резко, почти грубо сказала Женя. – Труп убрали. Жизнь продолжается.
– Труп? – Инна вскочила с места. – Тигран, значит, для вас труп? – Она бешеным взглядом обвела присутствующих женщин. – Вы, вы… Вы бесчувственные коровы!
– Инна! – попыталась увещевать ее Юля.
– А ты, Юлечка, – Инна ткнула пальцем в сторону хозяйки, – я в твой отель больше ни ногой! Мало того, что у вас тут человека убили, так еще нас теперь никуда и не выпускают! Да я… Да я прославлю ваш отель на всю Москву.
– Не истери, – перебила ее тираду Юля.
– Не истерить? Как же! – Инна так бешено жестикулировала, что ее волосы взвивались от движений, будто волны в шторм. – Да я не удивлюсь, что это вы с Саидом и убили Тиграна.
– Инна, прикуси язык, – прошипела Юля.
– А что? Ведь вы ему должны были чертову тучу денег. Думаешь, никто не знает? – расхохоталась Инна. – Я-то уж точно знаю. И знаю, как вы не хотели, чтобы он сюда ездил. Вот и избавились от него. Подставили нас всех и думаете свалить вину на кого-нибудь другого! Вот только выйду отсюда, все расскажу в полиции, а не этому недоделанному менту, – бросила она, косясь на Женю. – Заперли нас тут, а сами радуются.
– Никто тебя здесь не держит, – ледяным тоном сказала Юля. – Хоть прямо сейчас открывай дверь и чеши отсюда, куда глаза глядят.
Инна захлебнулась собственным негодованием и, не найдя слов, вылетела из гостиной, хлопнув дверью.
– Истеричная дура, – закатила глаза Татьяна. – Я тебе говорила, не надо было их с Мариной приглашать.
– Так и знала, что если приедет Доронина, то будет скандал, – Юля закрыл глаза, пытаясь прийти в себя.
– Нечего было их приглашать, – еще раз назидательно сказала Татьяна.
– Ой, Тань, ну ты же знаешь, это все из-за Теосяна. Он в приказном порядке потребовал, чтобы и мать, и дочь приехали.
– На кой черт они ему тут сдались?
Татьяна потянулась, широко зевнув.
– Женя, а вы что думаете? Как вам такой отпуск?
Татьяна усмехнулась, Женя вслед за ней тоже улыбнулась.
– Вы знаете, боюсь, что если бы не это убийство, мой Тамерлан здесь взвыл бы уже через пару часов.
– Да, хоть кто-то теперь при деле, – протянула Юля.
– Слушай, а может, у Симы есть лыжи? – встрепенулась Татьяна.
– Зачем тебе? – не поняла Юля.
– Ну как зачем, – засмеялась Женя. – Дадим Инне и отправим вниз с горы.
Женщины рассмеялись.
– Вот была бы картина!
– Ой, девчонки, – покачала головой Юля. – Смех смехом, но как бы хотелось поскорее выяснить, кто это нам устроил такую свистопляску с убийством. Ведь все должно было быть по-другому.
– Ничего, Юля, еще будет, – сочувствующе пообещала Татьяна. – Вон Женин Тамерлан скоро решит этот ребус, и все вернется на круги своя.
– Твоими бы устами, Таня. Твоими бы устами…
Глава 13
Еще один день в «Вишневых горах» пролетел незаметно, а вечером после ужина все гости перешли в Золотую гостиную. Мужчины собрались отдельной группкой в дальнем углу помещения. Они курили сигары и о чем-то оживленно разговаривали – с их стороны постоянно доносились звуки дружного смеха. Кажется, мужской половине постояльцев отеля удалось наконец-то отойти от убийства и расслабиться. Николай Шевцов рассказывал очередную историю, приправляя байку изрядной порцией юмора. Тамерлан, хоть и присоединился к мужчинам, но в общей беседе почти не принимал участия, все прокручивая в голове имеющиеся у него факты. Ему, в отличие от остальных, было не до шуток.
Женщины разместились в противоположной стороне гостиной, там, где стоял, упираясь в паркетный пол точеными изогнутыми ножками, элегантный рояль. За ним на маленьком стульчике сейчас сидела Диана Теосян. Она почти весь день не выходила из номера, появившись только за ужином. Теперь же, опустив красивые пальцы, с ярко-розовыми острыми, но не длинными ногтями, на клавиши, она начала играть «Лунную сонату» Бетховена. Играла она уверенно и, как показалось Жене, зло.
Хозяйка дома тихо беседовала с Татьяной Кораблевой. Полина Винтер потягивала шампанское. Женщина выглядела счастливой, будто у нее с плеч упал не просто тяжелый груз, а свалился целый Эверест, рассеявшись на мириады крошечных частиц. И Женя теперь, как никто другой, понимала, насколько тяжело было Полине Винтер находиться здесь, бок о бок с Тиграном, и делать вид, что у нее все хорошо. «Может, все-таки она? – мелькнуло в голове у Жени. – И прав Тамерлан, говоря, что им она рассказала историю отношений с Тиграном именно для того, чтобы отвести подозрения. Какой дурак, если он убийца, будет прямиком заявлять, что у него был очень веский мотив убить? Может, Полина затеяла хитрую игру?» Женя нахмурилась. Рядом с ней на кремовом в цветах диванчике примостилась Екатерина Виноградова. Она, нервно морщась, наблюдала за тем, как Полина делает один глоток за другим. Наверное, женщина все еще боялась, что весь алкоголь в доме отравлен.