— Разумеется, нет.
— И конечно, — вежливо продолжал наш хозяин, — вы готовы подтвердить свою личность в случае необходимости?
— Безусловно. Черт возьми, давайте забудем об этой ошибке…
— В таком случае, думаю, вам лучше сделать это сейчас, — закончил д'Андрье.
Это была помеха. Г. М. вынул изо рта пустую трубку и шевельнул губами, словно собираясь выругаться. Д'Андрье продолжал улыбаться, но в упор смотрел на Драммонда.
— Поймите, в данный момент я не делаю выбор между историями мистера Блейка и мистера Драммонда. Возможно, они даже не противоречат друг другу. Но мне кажется, они нуждаются в некотором объяснении, хотя мистер Блейк готов великодушно признать свою ошибку. Я мог бы поклясться, что сэр Генри верил в историю мистера Блейка, пока тот внезапно не стал великодушным…
Г. М. указал на д'Андрье черенком трубки:
— С вами нелегко иметь дело. Вы хотите, чтобы старик с ходу расчехлил тяжелую артиллерию? Или чего вы хотите?
— Хорошей забавы, — сказал д'Андрье. — Вы согласны со мной, джентльмены?
— Ну, я могу сказать вам кое-что чертовски забавное, — проворчал сэр Джордж Рэмсден. — Я не знаю в лицо этого парня, — он кивнул в сторону Драммонда, — но я слышал о нем, а Генри говорит, что с ним все в порядке. Зато Кена Блейка я знаю и могу утверждать, что с ним тоже все в порядке. Тогда что означает эта ерунда с полицейским и авторучкой?
— Вы правы, — кивнул Хейуорд и выпятил подбородок. — Вы думаете, что знаете этих людей, но что, если один из них самозванец? Когда имеешь дело с Фламандом…
— Justement,[28] — согласился д'Андрье и повернулся ко мне: — Давайте начнем сначала. Конечно, у вас есть паспорт, мистер Блейк?
Я открыл рот и закрыл его снова.
— В данный момент нет.
— Но ведь правила требуют… Могу я спросить, что с ним случилось?
— Его украл у меня полицейский.
Д'Андрье склонил голову набок, Миддлтон вытаращил глаза, а Фаулер погладил худой нормандский подбородок.
— И поэтому вы напали на него? — предположил д'Андрье.
— Нет. Это произошло сегодня вечером в Париже и с другим полицейским.
— Который также пытался вас ограбить? — осведомился наш хозяин. — Если я правильно понимаю, вас дважды атаковал полицейский… Пожалуйста, не выходите из себя, мистер Блейк, — я всего лишь пытаюсь разобраться. После этого вы позаимствовали авторучку у одного из злодеев и… Кстати, мы можем взглянуть на эту авторучку?
Я предвидел этот вопрос и успел потихоньку отделить от ручки серый клочок бумаги. Оставив его на дне кармана, я протянул авторучку, снабженную не французским пером, а золотым «уотерменом». Клочок скрывал имя «Харви Драммонд», выгравированное на корпусе золотыми буквами.
— Ваша, сэр? — спросил д'Андрье, вежливо протягивая ручку человеку, именующему себя Драммондом.
Последний слегка побледнел. Взяв авторучку, он повертел ее в нетвердых пальцах.
— Нет, не моя. Я никогда не видел ее раньше.
— Это представляет всю путаницу в новом свете, — заметил Рэмсден. — Что, если мы отбросим чертову вежливость? Самозванец вы или нет? Для начала собираюсь спросить вас о ваших лошадях…
— Простите, старина, — вмешался Хейуорд, взмахнув сигарой, — но вы не правы. Я юрист и могу об этом судить. Самое главное — мотив. Следовательно…
— Вы пренебрегаете очевидным! — прервал Эбер. — Вспомните человека, убитого в Марселе. Сходство имен бросается в глаза…
Фаулер и Миддлтон посмотрели друг на друга, словно им в голову пришла одна и та же идея. Потом Миддлтон достал из кармана пятифранковую монету и подбросил ее в воздух.
— Орел, — сказал Фаулер.
— Решка, — сказал Миддлтон и посмотрел на результат. — Так и есть — решка. Значит, он самозванец. — Они обменялись рукопожатиями.
Я окинул взглядом группу, в которой находились Фламанд и Гаске, скрывая свой секрет с поразительным хладнокровием. Кто же из них кто? Очевидно, та же мысль мелькнула у остальных, так как болтовня внезапно прекратилась.
Паузу нарушил ворчливый голос Г. М.
— Отлично! — фыркнул он. — Если все шестнадцать поваров прекратили плясать вокруг похлебки, может быть, мы перейдем к делу? — Он посмотрел на Драммонда. — Для начала, сынок, я хотел бы взглянуть на ваши документы.
Драммонд полез в карман.
— Мой паспорт… — начал он, но Г. М. устало прервал его:
— Нет-нет, сынок. Я имею в виду не паспорт на имя Харви Драммонда, если таковой у вас есть, а ваше подлинное удостоверение. Ведь вы Гаске, не так ли?
Г. М. произнес это таким беспечным тоном, что какой-то момент мы не осознавали, что он сказал, или принимали это за оговорку. Потом смысл дошел до нас, подействовав как удар в лицо. Хейуорд с проклятием вскочил на ноги.
— Знаю, знаю. Прошу прощения, что поторопился и, вероятно, испортил впечатление от задуманного вами театрального эффекта, — продолжал Г. М., изучая собственные пальцы. — Но разве вы не понимаете, приятель, что мне пришлось это сделать? Наше столкновение с Драммондом на дороге и замечательное исполнение Кеном роли придурка, какое нечасто увидишь на сцене, все настолько запутало, что мы бы блуждали в лабиринте, если бы оставили все как есть. Думаю, вам лучше признаться. Это будет наилегчайшим способом осуществить ваши намерения. Вы со мной согласны?
Какой-то момент Драммонд стоял неподвижно. Потом он достал трубку и кисет и начал заталкивать большим пальцем табак в чашечку, опустив голову. Когда же он посмотрел на нас, его лицо по-прежнему демонстрировало интеллект, а когда заговорил, в голосе зазвучали насмешливые нотки.
— Поздравляю. — Он чиркнул спичкой. — И одновременно проклинаю вашу проницательность. Нет, вы не испортили задуманное впечатление. Все, на что я надеялся, — это сесть в самолет, не вызывая подозрений. Как вы сказали, мне лучше признаться…
Рэмсден, придя в себя, издал сдавленный возглас.
— Да, я Гаске, — продолжал мнимый Драммонд. Он зажег трубку и устремил на нас насмешливый взгляд. — Если бы Драммонд следовал моим указаниям и держатся в тени в Париже, пока я занимаю его место, месье Фламанд, возможно, до самого конца не догадался бы, кто я в действительности. А теперь… — Массивные плечи шевельнулись.
— А теперь? — переспросил д'Андрье.
— Это не имеет значения. Он знает меня, но и я знаю его.
Кто-то присвистнул. Фаулер энергично шагнул вперед.
— Вы имеете в виду, что Фламанд здесь и вы знаете, кто он? Что все это означает?
— Что означает? — свирепо отозвался бывший Драммонд. — Это означает, что проклятый мошенник и убийца последний раз выставил меня дураком. Это означает триумф.
Он щелкнул пальцами. Усмешка на его лице стала походить на оскал сытой акулы, сорвав последние остатки маски Драммонда. Когда он взял у Г. М. серную спичку, чтобы заново разжечь трубку, то закашлялся, но не выглядел при этом нелепо.
— Простите мое возбуждение, джентльмены, но если благодарная республика наградит меня Большим крестом Почетного легиона…
— Безусловно, — успокаивающе произнес Г. М. — Но давайте сначала проясним пару вопросов. Это одна из ваших знаменитых маскировок? Если да, то ставлю вам высшую оценку. Вы точная копия Харви Драммонда.
— Верно, но должен признаться, особой маскировки не понадобилось. Фальшивые у меня только усы. Я занял место Драммонда, так как похож на него. И у меня возникла идея…
— Какая?
Он задумался.
— Охота почти окончена. Я могу сообщить вам кое-что. Скажем, когда мы умоемся, устроимся подобнее, и я достану кое-какие бумаги из моего чемодана?
— Но Фламанд!.. — воскликнул Фаулер.
— Фламанд, друг мой, какое-то время будет вариться в собственном соку. На сей раз ему не уйти. Не хочу казаться мстительным — я всего лишь практичен. Мои люди скоро будут здесь. Мы передадим им арестованного для отправки в Париж, но в свое время. А пока что… — он снова щелкнул пальцами и улыбнулся широкой улыбкой, — надеюсь, ожидание будет приятным для месье Фламанда. Остается спросить сэра Генри, как он разоблачил меня. Если бы я не слышал, как вы назвали свое имя, приближаясь к самолету, то никогда бы не догадался, кто вы.
— Кроме этого, остается еще одна мелочь, месье Гаске. — Д'Андрье нахмурился.
— Да?
— Ваши документы. Возможно, мы излишне любопытны, но если бы вы представили какие-нибудь доказательства…
— Ага, мои документы! Разумеется. Но сейчас я не намерен удовлетворять ничье любопытство, кроме этих двух джентльменов. — Он посмотрел на Рэмсдена и Г. М. — Я продемонстрирую им доказательства моей личности, и более того. Если вы, джентльмены, встретитесь со мной в этой комнате через пятнадцать минут, я назову вам имя, которым Фламанд пользуется этой ночью.
Глава 8ГОБЕЛЕН И СМЕРТЬ
Сейчас неподходящее время для здравомыслия, думал я, переодеваясь в отведенной мне комнате. Мои часы показывали двадцать пять минут первого, а события начали раскручиваться с половины девятого, вызвав в моей голове кавардак. Кроме того, я был так голоден, что тут же проглотил покрытый табачной крошкой кусок шоколада, который нашел в одном из карманов. Д'Андрье не торопился с «легкими закусками» — он соблюдал все формальности, как на официальном приеме в английском сельском доме.
К примеру, у каждого из нас была отдельная комната, хотя мы легко могли разместиться по двое. Это выглядело тем более фантастично, так как (по крайней мере, судя по моей комнате) помещения никогда не использовались обычным образом, но были подметены и снабжены свежим бельем в угоду Фламанду.
Интерьер Шато де Л'Иль был достаточно прост, если не считать резных и лепных украшений в верхнем и нижнем коридорах и на лестнице. Обитаемыми были только два из трех его этажей. Третий, ранее предназначавшийся для слуг и имеющий отдельную лестницу, был заперт, как и двери на башне. Широкая галерея на втором этаже, где поместили нас, как и нижний коридор, тянулась во всю дли